Читать книгу "Не та женщина - Люси Гордон"

— Только не задерживайся, — попросил он. — У нас куча работы.

— Я уже возвращаюсь, — заверила его Касси. В отеле ее встретила разнервничавшаяся Вера:

— Марсель очень расстроился, узнав, что вас нет.

— Не волнуйтесь, мы с ним пообщались, — успокоила ее Касси.

В среду вечером за ее столик присели шеф-повар и главный официант, убеждая миссис Хеншоу попробовать новые блюда.

— Вы работаете слишком много, мадам, — сказал шеф-повар. — Вам нужно почаще бывать на улице, проникнуться духом Парижа. Тогда вы поймете, что нужно сделать, чтобы создать такую же атмосферу в Лондоне.

— Боюсь, Лондон не столь романтичен, как Париж.

Неожиданно ей показалось, что она видит Марселя. Он смеялся так же беззаботно и легко, как в дни юности.

— Месье Фэлкон, — приветствовал его официант. — Рад, что вы вернулись.

Касси моргнула, не веря своим глазам. Нет, это была не фантазия. Марсель действительно стоял рядом с ней.

— Добрый вечер, — приветливо сказал он. — Думаю, излишне спрашивать, скучала ли ты без меня. Судя по твоему виду, нет.

— За мной так хорошо присматривали, что я даже не заметила твоего отсутствия, — поддразнила его Касси.

Повар и главный официант удалились, оставив их одних.

— Пойдем со мной! — Марсель заставил ее подняться.

— Но шеф-повар потратил массу времени. Я должна попробовать это блюдо!

— Пойдем со мной, — настойчиво повторил он.

Марсель смеялся, однако его глаза оставались серьезными. Касси последовала за ним.

— Куда ты меня ведешь? — удивленно спросила она.

— Подожди, сама все увидишь. Такси!

Когда они устроились на заднем сиденье машины, Касси заметила:

— Ведь ты должен был приехать завтра.

— Извини, если разочаровал. Может, мне стоит исчезнуть?

— Нет, думаю, не стоит. Эй, что ты делаешь?

— А ты как думаешь? Иди ко мне!

Неожиданно в ее объятиях оказался не умудренный жизнью Марсель Фэлкон, а тот юноша, которого она знала и любила.

— Куда мы едем? — поинтересовалась она, когда обрела способность дышать.

— Осматривать достопримечательности.

Касси выглянула в окно. Они ехали по набережной Сены. Эйфелева башня становилась все ближе — осталось только пересечь мост.

Лифт башни поднял их на высоту четыреста футов. Марсель привел Касси в ресторан — оказалось, он зарезервировал столик у окна, из которого сверкающий ночными огнями Париж был виден как на ладони.

— Это самое прекрасное место в мире, — призналась она.

— Мы собирались приехать сюда. Ты помнишь?

— О да!

Несколько минут Касси смотрела в окно, потрясенная красотой расстилавшегося внизу города. Марсель тоже молчал.

— Я давно хотела побывать в Париже. Когда я работала моделью, то мечтала, что однажды меня пригласят поработать здесь, но мне не везло.

— Зато теперь я могу сдержать свое обещание и показать тебе город.

— Все парижанки будут завидовать, поскольку на меня обратил внимание не кто иной, как Марсель Фэлкон, прославившийся своим гаремом.

— Не говори чепухи.

Касси пожала плечами:

— Это правда. После нашей встречи в саду я зашла в Интернет и обнаружила много любопытных фактов.

— Не верь, — криво улыбнувшись, попросил он.

— Пожалуй, лучше поверить. В каждой сказке есть намек, разве не так? Я не могла оторваться. Список под заголовком «Личная жизнь» был бесконечен: Джози, Лейла, Мира, Жинетта… Кто еще? Дай-ка подумать.

— Ну, ладно, ладно, — махнул рукой Марсель. — Да, у меня были связи, — с вызовом бросил он. — Надеюсь, ты получила удовольствие, читая список. И сейчас продолжаешь развлекаться.

— Не тебе попрекать меня развлечениями.

— Ты закончила?

— Я даже не начинала.

— Что бы ты подумала обо мне, если бы я не появлялся в обществе?

— Что ты честный, добропорядочный, заслуживающий доверия. Ну и скучный, конечно. Понятно, что у тебя были женщины. Это нормально.

— Ты говоришь, как мой отец.

— Я встречалась с ним только один раз, но мне показалось, что тебе не очень комфортно в его обществе. Вы ладите?

— Да, в общем-то ладим.

— Но вы любите друг друга?

— Не думаю, что отца заботит, любит его кто-нибудь или нет. Его интересует одно: чтобы люди поступали так, как хочет он. — При виде ее улыбки Марсель стиснул зубы. — Ну, высказывайся.

— Ты тоже любишь, чтобы поступали по-твоему.

— Значит, я деспот, не способный на компромисс?

— Я этого не говорила. Прими это как комплимент.

— Мой отец так бы и сделал. Я из той же породы, как он утверждает.

— У вас были конфликты?

— Мне не нравился характер Эймоса. Он был уверен, что может поступать как ему вздумается. В детстве я думал, что он и моя мать состоят в браке. Все изменилось неожиданно. Оказывается, Эймос был женат на другой женщине. Узнав, что у него есть вторая семья, она развелась, взяв с собой Дариуса и Джексона. Потом Эймос женился на моей матери, и мы перебрались в Англию. Спустя пару лет его первая жена умерла, и Дариус с Джексоном стали жить с нами.

— Наверное, обстановка в семье была ненормальная.

— Да нет, я неплохо поладил со своими сводными братьями. Особенно тесные отношения у меня сложились с Дариусом. Мы оба были бунтовщиками. Мы покрывали друг друга, когда в этом возникала необходимость. Я даже скучаю по тем дням… Брак, разумеется, длился недолго. Эймос вернулся к своей прежней жизни. Моей матери надлежало с этим смириться, потому что он — Эймос Фэлкон, человек, у которого достаточно денег, чтобы поступать по-своему.

— Но это не повод пренебрегать другими людьми.

— Я тоже так считаю… Затем мы узнали, что у него есть еще два сына: в Америке — Тревис и Леонид — в России. Я часто видел, как плакала мама. Бывали времена, когда я его ненавидел. Может быть, я его сын, но я ни в чем не хотел походить на него.

Мы с матерью вернулись в Париж, надеясь забыть о нем. Однако он не дал нам ускользнуть. Эймос снова и снова появлялся в нашем доме. По мнению отца, мы стали его собственностью навсегда, особенно я. Его сын обязан быть похожим на него. Говорить, что я хочу быть самим собой, было бесполезно. — Лицо Марселя исказила гримаса. — Думаю, Эймос знал меня лучше, чем я сам. Сначала я уговаривал себя, что мне открыты все пути, однако время показало, что я не прав. Передо мной лежала только одна дорога, в конце которой стоял Эймос и ждал, когда же наконец я признаю правду.