Читать книгу "Комфлота Бахирев - Борис Царегородцев"

IV

Бои на подступах к Трапезунду продолжались. Теперь расстояние от Батума до линии фронта стало слишком велико, а основными кораблями огненной поддержки Приморской группировки оставались тихоходные канонерские лодки, привлекать которые для обстрела вражеских позиций стало выливаться в проблему. Поэтому командование флота решило перевести их на постоянное базирование в Ризе, пока не будет взят Трапезунд.

По просьбе командования Кавказской армии усилить Батумский отряд крупным кораблем с тяжелой артиллерией мы выделили броненосец «Пантелеймон». 7 апреля он вышел из Севастополя под прикрытием трех эсминцев и прибыл в Батум 8 апреля.

Уже утром 10 апреля броненосцы «Ростислав» и «Пантелеймон» подошли к Сюрмене и приняли на борт армейских артиллеристов, которые должны корректировать огонь кораблей. Первым открыл огонь по берегу «Ростислав», а потом к нему присоединился «Пантелеймон». Их охраняли пять эсминцев и два тральщика. Стрельба велась с дистанции одиннадцати кабельтовых. Генерал Ляхов, как только закончилась артподготовка, бросил войска в атаку на турецкие укрепления. Турки, хотя и оказывали яростное сопротивление, были отброшены, их войска понесли ощутимые потери. К ночи броненосцы снова начали обстрел турецких позиций. За этот день наши войска продвинулись на десять верст и теперь находились всего в пяти верстах от Трапезунда.

Генерал Ляхов планировал возобновить наступление совместно с высадившимися в тылу турецкой обороны двумя пластунскими бригадами через два дня. И вновь его наступление должны поддержать броненосцы, а пластунов – наступающие с запада крейсера и канонерки. Но турки воспользовались предоставленной передышкой и 12 апреля очистили Трапезунд. Вся эта масса войск решила пробиваться по одной-единственной дороге, вместе с войсками уходило и турецкое население. На дороге на Гюмиш-Хана разгорелся ожесточенный бой, три тысячи пластунов Донской бригады сдерживали более пятнадцати тысяч турок. Потеряв несколько тысяч человек, они так и не пробили нормальный коридор, но и через этот проход успело выскочить две-три тысячи турок, пока его вновь не перекрыли. Остальные, побросав все военное имущество, сдались, но были и такие, кто ушел в горы.

13 апреля депутация греков прибыла к генералу Ляхову и сообщила, что турки город покинули. Так от мирных жителей командующий Приморским отрядом узнал, что Трапезунд пал. Вообще-то можно предположить, что Ляхов сознательно задержал наступление, давая понять туркам, что им надо быстрее сматываться, пока русс-шайтан дают такую возможность. 14 апреля русские войска торжественно вступили в Трапезунд. «Ростислав» и «Пантелеймон» стояли на рейде, присутствуя при этом историческом событии.

После захвата Трапезунда наступление на приморском фланге Кавказской армии было приостановлено. Штаб фронта решил использовать этот город в качестве своей главной базы снабжения. Но нужно было обеспечить оборону порта с моря и усилить гарнизон для обороны со стороны берега. Для этого в Трапезунд было решено перебросить пехотные дивизии из центра России. Предстояло организовать надежную оборону на подступах к городу.

Для обороны Трапезунда мы в скором времени перевели туда всю бригаду броненосцев, за исключением «Трех святителей», которые находились в Новороссийске. По опыту предыдущих боев уже было ясно, что этих кораблей хватит для прикрытия города от рейда «Гебена». Да после потопления «Бреслау» было сомнительно, что германский линейный крейсер осмелится выйти из Босфора и так далеко зайти на восток. Флот свою задачу у Трапезунда выполнил, теперь на очереди была плотная блокада турецкого угольного района и болгарского побережья.

Глава 5. Совещание в Ставке

Летнее наступление русской армии являлось частью общего стратегического плана Антанты на 1916 год. В марте 1916-го в Шантийи – родовом замке баронов Монмаранси и принцев де Конде герцогов Монмаранси, а теперь Ставке французского главнокомандующего, маршала Жозефа Жоффра – состоялась конференция с участием представителей стран Антанты. Там было решено начать тесное взаимодействие союзных армий на различных театрах войны.

Наконец-то эти лимонники и лягушатники поняли, что надо воевать сообща, чтобы удар наносился почти одновременно на обоих фронтах, с разницей в сроках не более двух-трех недель. Тогда и толк должен быть в таких наступлениях, противнику будет очень трудно маневрировать резервами. Когда один ломится в дверь, то окно прикрыть будет нечем. Вот так и решили в Шантийи воевать дальше. Но только решили! В рамках этого самого плана англо-французские войска готовили свою операцию на Сомме. И начало наступления на французском фронте было назначено на 1-е июля. Русские должны пойти в наступление на две недели раньше, чтобы оттянуть немцев на себя, давая этим благоприятные условия для наступления союзников.

Имелось в виду, что русские будут доблестно умирать, отвлекая на себя войска центральных держав, а Англия и Франция смогут, наконец, сделать что-нибудь и на своем фронте. Как и всегда, русский солдат должен был первым в угоду какому-то дяде притянуть на свой фронт стратегические резервы германской армии. Хотя русские предлагали совсем другой план летнего наступления, по которому предлагалось главный удар нанести в сторону Балкан.

По Болгарии и Австро-Венгрии наносится мощный удар одновременно тремя союзными армиями – русской со стороны Юго-Западного фронта, англо-французской из-под Салоник и итальянской из района Изонцо, в общем направлении на Будапешт. Наше командование считало Болгарию и Австро-Венгрию слабым звеном в коалиции центральных держав, и их разгром должен был поставить Германию в безвыходное положение. В отличие от французского русский план предусматривал также совместные действия Кавказской армии и английских войск против Турции на юге с целью быстрого разгрома ее армии. Несмотря на бесспорное достоинство русского плана, он был отклонен. Англия и Франция усматривали в этом плане стремление России упрочить свои позиции на Балканах и проникнуть в Персию и Ирак, что не входило в расчеты Англии и Франции. Кроме того, французы считали свой фронт самым важным, да и побоялись, что немцы нанесут удар именно там, в направлении Парижа, когда узнают, что с их фронта было снято несколько дивизий и переброшено в Салоники. Франция не соглашалась пойти на какое-либо даже временное его ослабление. Французская Ставка не приняла предложения русского командования. Пугали англо-французов также трудности, связанные с ведением боевых действий в условиях горной местности, и перспектива снабжения войск по морским коммуникациям, где хозяйничали германские и австро-венгерские подводные лодки.

Директива ГКТиО совместно со Ставкой главного командования от 24 апреля предписывала осуществить наступление на всех трех фронтах (Северном, Западном и Юго-Западном).

Соотношение сил, по данным Ставки, складывалось в нашу пользу. Мы имели на всех трех фронтах миллион восемьсот пятьдесят тысяч против миллиона ста двадцати тысяч у наших противников. На конец марта Северный и Западный фронты имели миллион двести восемьдесят тысяч штыков и сабель против шестисот девяноста тысяч у немцев, Юго-Западный фронт имел пятьсот семьдесят тысяч против четырехсот тридцати тысячи у австро-венгров и немцев. Почти двойное превосходство в силах севернее Полесья диктовало и направление главного удара в этом районе. Этот удар должны были нанести войска Западного фронта, а вспомогательные удары – Северный и Юго-Западный фронты. Для увеличения перевеса в силах в апреле – мае производилось доукомплектование частей до штатной численности. Основной удар предполагалось нанести силами Западного фронта, которым командовал генерал Эверт, из района Молодечно на Вильно, Ковно, Ровно.