Читать книгу "Амариллис день и ночь - Рассел Хобан"

– Вот именно, – сказала она, словно отвечая на вопрос, который я сам не заметил, как задал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я не читала Нельсона Олгрена.

– И что?

– Ты сам придумал эту футболку и меня в нее нарядил.

Какое-то время мы шли в молчании, слушая сверчков.

– Запуталась я, – сказала наконец Амариллис. – Что-то не так с этими зазорами.

– Что? Расскажи, я слушаю.

Между тем мы уже подошли к мотелю «Сосны», разыскали наш домик, и Амариллис отперла дверь – ключ оказался у нее в кармане.

– Вот я и дома, дорогой! – Она склонила голову набок и посмотрела на меня вопросительно.

– Что?! – удивился я.

– Тихая гавань, – сказала она. – Наше любовное гнездышко.

Я промолчал.

– Когда мы сюда добрались, я была о тебе хорошего мнения, – продолжала Амариллис. – Но если ты обо мне тоже был хорошего мнения, не понимаю, почему ты запихнул меня в этот притон? Это значит, что на самом деле я тебе не нравлюсь? Или тебе вообще все это кажется сомнительным? Или что?

– Я люблю тебя, Амариллис. Я говорил тебе это и наяву, и в зазорах, и это правда. Но я тоже запутался. Этот мотель просто выскочил из каких-то закоулков подсознания, куда я и заглядывать не собирался. Честно говоря, я не совсем понимаю, что с нами происходит.

– Я просто хотела прийти сюда вместе с тобой, – сказала Амариллис, – потому что дальше по этой дороге есть место, куда я собиралась тебя привести, но еще не совсем была готова к этому. Знаешь, что это за место?

…Черный бархат, серебряная надпись…

– Не уверен, – покачал я головой.

– А по-моему, ты все знаешь. Вот только не уверена, куда мы потом отсюда направимся. – Дождь накрапывал все сильнее, и вот уже настоящий ливень забарабанил в стекло. Крыша в нескольких местах протекала. Я подставил корзину для мусора под самую большую щель; на остальные пришлось плюнуть. К счастью, над кроватью потолок был цел. – Ну, по крайней мере от дождя укрылись, – заметила она. – Худо-бедно.

– Прости меня за этот мотель, Амариллис. У меня и вправду в голове черт знает что творится, но я люблю тебя.

– В таком случае, – и она распахнула мне объятия, – попробуем высушить матрас своими телами. Вдруг получится?

И действительно получилось; по крайней мере, удалось забыть о сырости. Потом мы молча лежали в обнимку, но наконец Амариллис сказала:

– Насчет этого другого места, куда я хотела пойти… У меня такое чувство, что ты его знаешь, но тебе туда не хочется. Я права?

– Сейчас объясню, в чем проблема, – начал я, и тут зазвенел звонок.

– Лучше открой дверь.

– В этой лачуге нет дверного звонка, – возразил я.

– Тем больше оснований встать и открыть. Может, это и вправду что-то срочное.

– Например?

– Например, я – только что из-под дождя.

– А! – сказал я. – Тогда ладно.

И проснулся, и пошел открывать ей дверь.

25. Миска черешен

Она была в желтом плаще, и вода стекала ручьями с него и с широких полей зеленой холщовой шляпы, промокшей насквозь. Парусиновые туфли тоже промокли, и, пока мы целовались на пороге, натекла целая лужа.

– Ты действительно только что была со мной в «Соснах»? – спросил я.

– А ты что, уже забыл? – сладко улыбнулась она, проходя в коридор и оставляя за собой лужицы поменьше.

– Ни в коем случае. Но если ты была со мной в зазоре, ты тоже должна была спать.

– Я и спала. В метро, по дороге от Набережной.

– Но я проснулся от твоего звонка, а перед этим, в «Соснах», ты меня только что заставила встать и открыть дверь. А ведь ты должна была в этот момент уже свернуть сюда с Фулем-бродвей.

– В зазорах такое бывает: ты услышал звонок, а в зазоре задним числом увидел то, что предшествовало этом звуку.

– Все равно странно… Как это сознание может такое вытворять?

– Сознание – самая странная штука на свете.

– Да уж. А знаешь, я ведь не собирался возвращаться в «Сосны», просто хотел вздремнуть немного. И вовсе не пытался затащить тебя в зазор.

– Кто его знает, может, на самом деле и пытался – неосознанно. Ну да ладно. Надеюсь, ты не обиделся, что я вмешалась.

Я поцеловал ее.

– Я просто закрыл глаза и думал об Англии.

– Вот и молодчина. А у меня неблизкий путь за плечами – из самого Мэна, а то и Массачусетса. Горло бы промочить, а?

– Ерша, как обычно?

– Ерша? Это что такое?

– Сначала виски, а потом пиво для догона.

– Давай, только чтоб не слишком далеко гоняться.

– Не вопрос! В этом доме темное подают и порциями поменьше.

Амариллис развешала мокрую одежду и прошла за мной на кухню, где я взял две банки «Джона Смита», стаканы и поднос.

Оттуда мы двинулись в гостиную – за виски. Я налил два больших гленфиддиха, и мы сдвинули стаканы.

– За тебя, детка, – сказал я.

– И за тебя.

Виски проскользнул как по маслу, и мы тотчас навели лоск «Джоном Смитом», но обстановка не разрядилась. Очередная футболка гласила:

Жизнь – это просто

миска черешен.

Улыбнись,

не гляди так строго:

Загадок в жизни

без того слишком много.

Лью Браун и Рэй Хендерсон[81]

– Спасибо за доверие, – сказал я.

– Я всегда доверяюсь – в свое время.

– А почему ты на сегодня выбрала именно эту футболку?

– У меня футболки разложены по трем ящикам: случайные, утешительные и для размышлений.

– А какие для размышлений?

– В основном без надписей.

– А эта из какого ящика?

– Из случайного. В нем, кстати, больше всего футболок.

– Вот, значит, из какого ящика ты меня вытащила тем вечером в метро, на «Саут-Кенсингтон»!

– Нет, ты появился не случайно. Ты будто всем своим видом кричал: «Найди меня!» Вот я тебя и нашла.

– Решила, что я потерялся?

– Может, ты сам так решил.