Читать книгу "Пир - Мюриэл Спарк"

— «...и приблизившись к постели, схватила волосы головы его и...»

— План. Надо составить план, — говорила Маргарет.

— «...изо всей силы дважды ударила по шее Олоферна и сняла с него голову»[20].

— Хильда на той неделе заявится. В четверг у нас этот ужин, а в пятницу вечером или утром в субботу я хочу их с Уильямом отвезти в Сент-Эндрюс. Может, приедешь на воскресенье в Черненький Дом? И мы поведем ее в лес погулять, дядя Магнус.

— Где она в Лондоне остановилась?

— В «Рице».

— Если быть совершенно честным, — сказал Магнус, отстраняя священную книгу, — мне не хочется неприятностей. Достаточно мы уже пролили крови, если ты это имеешь в виду.

— Между нами, — сказала Маргарет, — мы можем устроить несчастный случай.

— Невозможно, — сказал Магнус. — Никаких гарантий успеха. Слишком рискованно.

— Вечно все подозрения падали на меня. Так почему же я не могу действительно что-то сделать? Меня без вины заставляли себя чувствовать виноватой, это унизительно, пойми. Я хочу испытать, наконец, чувство вины с полным на то основанием.

— Вообще говоря, — сказал Магнус, — виновные редко испытывают чувство вины. Они испытывают чувство восторга, триумфа, они довольны собой.

— Вот и чýдно. То, что мне надо.

— Надо тебе или нет, — сказал Магнус, — судьба за тебя распорядится сама.

Она сказала:

— Лучше придумай что-нибудь до двадцать первого, до воскресенья, а то я больше никогда не приду. Все. Я сказала. Думаешь, мне очень интересно сюда таскаться? — Влезла в свои синие туфельки, схватила плащ, вышла. Через минуту сунула голову в дверь: — Сейчас дико скользко, такие дожди. Столкни ее в пруд. Ты-то знаешь, как это делается. — И ушла.

Магнус хлебнул своего лекарства и стал смотреть в окно, где, лилово-оранжевый, пышно пылал закат. Вошел санитар — уложить в постель пациента.

— Все это, — сказал ему Магнус, кивнув на окно, — детальнейшим образом отражено в ряде романов сэра Вальтера Скотта. Никому закат не удается так, как ему.

— Факт, — сказал санитар.

13

Аннабел сказала Роланду:

— Я рада, что этот человек съехал.

Она имела в виду соседа Роланда, журналиста, который переехал-таки на житье к подруге.

— Экономически будет сложней, — сказал Роланд. — А так-то хорошо одному. Легче думается.

— И тебе, между прочим, будет над чем подумать, — сказала Аннабел. Он как раз оправился от своего гриппа и пригласил к себе Аннабел — перекусить. Решил сам приготовить ужин, и пусть Аннабел палец о палец не ударяет. Все нужное закупила работница, являвшаяся три раза в неделю, и сейчас Роланд шлепал — бокал в руке — из кухни в гостиную, где Аннабел прохлаждалась за мартини с водкой. Она сообщила Роланду, что вспомнила телевизионное шоу, где была та же самая Маргарет, что и в газете. — Она была в монастыре, там кадры: едет на мопеде по Виктория-стрит, потом посещает больных. Я организовала, мне прокрутили.

— Та самая? Ты уверена? И фамилия?

— Фамилию не называли. Дай сюда фотографию, и я скажу, она или нет.

Роланд вытащил фотографию и оставил Аннабел, удалившись к плите. Вдруг его осенило. Он убавил газ и вернулся в гостиную.

— Аннабел, — сказал он. — Ту про монахинь программу, ведь я ж ее вспомнил. Мельком кусочек видал — уморительно. Но, ты знаешь, было ведь продолжение. Одну монахиню убили, то ли в монастыре, то ли в монастырском дворе, забыл; никого не арестовали. Убийцу так и не нашли. Пожилая монахиня, совершеннейшая гага, взяла на себя, но кто ей поверит. Да-да, вспомнил. Еще думали — это мужчина, тот, кто задушил. Помню, рассуждали: если левша, то он напал сзади, а если нет — то, наоборот, спереди. По отпечаткам на шее определили.

— Но это уже второе убийство, в котором замешана Маргарет Мерчи. Если это, конечно, она.

— Могу выяснить, она или нет.

— Я тоже могу. Но я и по фотографии почти уверена, что это одно и то же лицо. И что она делала в монастыре?

— Замаливала грехи, — сказал Роланд.

— Псих, очевидно, — сказала Аннабел.

— С чего ты взяла?

— Ну, просто все эти обстоятельства и что-то в лице.

— Ладно, посмотрим — в четверг у Харли на ужине.

Приступили к еде. Телячьи отбивные, горошек, салат. Кларет.

— Надо бы Харли поставить в известность, — сказал Роланд.

— Я умираю хочу рассказать Харли с тех еще пор, как ты тогда выяснил насчет первого убийства. А может, он сам уже знает?

— Нет, по-моему, — сказал Роланд.

Аннабел выдержала паузу.

— И по-моему тоже, — сказала она. — Но все равно, какая разница? Муж, молодой Дамьен, уж точно все про нее знает.

— Интересно, — сказал очень вкрадчиво Роланд, попутно разливая вино по стаканам, — а вдруг муж вообще ничего про нее не знает.

— В таком случае, — сказала Аннабел, — тебе категорически нужно держать свой длинный язык за зубами, Роланд. Ты будешь выглядеть подлецом, если начнешь распускать байки о прошлом этой девицы. И мы ведь всего лишь предположили, что та монахиня и Маргарет Мерчи — одно лицо.

— Могу проверить, — сказал Роланд.

— Я тоже могу. Но помни — Харли ни звука, — сказала Аннабел. — Ты выставишь себя в отвратном свете. Ну зачем тебе репутация сплетника, ну правда же, Роланд; постарайся молчать.

Наутро Аннабел просмотрела те кадры на Би-би-си. Да, Маргарет Мерчи, у которой убили бабушку, была та же самая, что одна из монахинь рокового монастыря.

Роланд ей позвонил — сообщить тот же факт и присовокупить плоды своих собственных нехитрых трудов: из интервью Юнис в глянцевом женском журнале следовало, что бедной Маргарет, еще будучи школьницей, пришлось дважды подвергаться допросу, один раз, когда одноклассница утонула в пруду прямо у нее на глазах, и второй раз, когда учительница, с которой они в кафе пили чай, пошла в дамскую комнату и исчезла навеки. «Что-то такое есть в Маргарет, — говорила, оказывается, Юнис. — Мне, конечно, жаль ее, как не жалеть, но собственных детей тоже будешь держать от такого подальше». Уточнять она отказалась. («Ваши дети боятся Маргарет?» — «Нет, милый Марк пока еще грудной».)

Флора с Бертом вместе отвечали на все вопросы. Берт напомнил интервьюеру о законах относительно клеветы и о пределах закона, каких сам он лично намерен придерживаться. Указанные факты, он объяснил, не имеют один с другим ничего общего. И Маргарет была не единственной свидетельницей тех несчастных происшествий. Флора сказала: «Моя сестра, конечно, человек очень практический, заземленный. А земля, как вы знаете, это магнит. Вот Маргарет и притягивает таких людей, как журналисты и телевизионщики. Волосы у нее натурально-рыжего цвета. Против нее абсолютно ничего нельзя доказать. И безобразие, когда к нам на дом является полиция и нас допрашивают. Нам скрывать нечего».