Читать книгу "Не плачь, Тарзан! - Катарина Масетти"

— Ах ты, голова садовая! На ужин у нас сосиски с макаронами! А ты что думал? Можешь пока развести шоколадный пудинг. На обратной стороне пакета написано, как это делается.

Я смиренно принялся разводить шоколадный порошок в большой миске. Я промолчал о том, что вообще-то настоящий шоколадный мусс с зигзагами из белого и темного шоколада необходимо приправить «Гран Марнье». Представляю, что она скажет, если я спрошу, где у нее хранится бутылочка «Гран Марнье».

Она не любит, когда я хожу с ней по магазинам, пару раз мы попробовали, но это была пытка. Когда я покупаю еду, то мчусь по отделу деликатесов, как будто это ралли Монте-Карло. Початки спаржи, французские сыры с чесноком, упаковки нежнейшего филе сыплются мне в тележку, а потом остается только помахать карточкой и заказать доставку на дом. Мариана же ходит по магазину, как комнатная собачка, которой хочется писать; останавливаясь у каждой полки, она так и сяк вертит упаковки с продуктами, сравнивая различные марки. А в результате в ее тележке оказывается несколько самых обычных продуктов. Однажды, прождав у кассы минут двадцать, я недовольно спросил:

— Неужели обязательно изучать каждую банку? Думаешь, эти огурцы импортируют нам из страны с диктаторским режимом, которой ты объявила бойкот?

— Я сравниваю цены, — коротко ответила она.

Мне стало стыдно.

— Но я ведь запросто могу… — заикнулся я. Э нет, с меня хватит. Ее глаза напоминали два лазерных пистолета из «Стар трека», которые замораживают жертву в одно мгновенье. Нет уж, увольте! Пойду-ка я лучше в табачный отдел и спущу там сотню крон на футбольные ставки.

В тот вечер Мариана была какой-то странной. Что бы я ни сказал, она тотчас бросалась на меня, как маленький злобный мопс. В ответ на вопрос, куда убрать масло, она рявкнула:

— В туалет!

И тогда я спросил:

— Может быть, мне уйти? Ты сегодня как с цепи сорвалась, я что-то сделал не так?

Ее косматые, сердито нахмуренные брови разгладились, она потрепала меня по щеке и сказала:

— Ты здесь ни при чем. Ты никогда не жил в одном доме с женщиной, у которой начался ПМС?

Я слегка покраснел. Единственной женщиной, с которой я когда-либо жил, была моя мать Улла Бритт Видинг. Она никогда не упоминала никакой ПМС.

Затем мы принялись за сосиски, попутно разрабатывая методы спасения семьи, пострадавшей от ПМС одного из ее членов.

— Портативное ПМС-убежище в подвале, которое приходит в готовность в нужный момент, — предложил я. — С трехдневными запасами пива, детективов и «Снюса».

— Сигнализация, которая с приближением ПМС начинает регулярно срабатывать, сокращая промежутки между сигналами, — продолжила Мариана. — А когда опасность позади, включается песня «Солнце вышло из-за туч»!

Билли и Белла не понимали, в чем дело, мы объяснили им, что придумываем, как спастись от сердитой мамы. Они хохотали, как сумасшедшие, и предлагали свои решения этой проблемы.

— Спуститься через окно по веревочной лестнице! — заливалась Белла. — И переночевать там в палатке!

— А можно… можно забраться под такой железный горшок, а она пусть стучится в него сколько влезет! — изнемогал Билли.

— Мне не помешает большущий кляп с висячим замком, — вздохнула Мариана. — Кажется, с сегодняшнего дня я больше не работаю. Я высказала нашему ректору все, что я о нем думаю. Он сморщился, как изюмина, прямо у меня на глазах.

Вечером я поинтересовался, не хочет ли Мариана, чтобы я ушел. Времени было много, мы выпили пива (которое я принес собой), на улице шел дождь.

— Да ладно, — сказала она. — Йенни в такую погоду я ни за что бы не отпустила. Оставайся.

Мне, конечно, не очень польстило сравнение со старой доброй подругой, и потом, я ведь принял решение… Тем не менее я покорно улегся на самый краешек двуспальной кровати, опираясь рукой о пол, чтобы не упасть. Закончив свои дела в ванной, Мариана вошла в комнату в безобразной ночной рубашке из фланели с фиолетовыми оборками.

— Эта рубашка — тоже следствие ПМС, — хихикнула она. — Я называю ее ангелом смерти.

Н-да. Повода разорвать отношения так и не подвернулось. Да и решающего разговора не получилось.

«Проклятый Стагнелиус!»[13]

Этот кошмарный вирус по имени Янне опять мутировал. Он торчит здесь, распространяя по квартире фальшивое чувство теплоты и уюта с такой силой, что нам начинает казаться, будто мы одна семья. Но это не так, Янне не имеет ко мне и к моим детям ни малейшего отношения. Он наш хороший друг, друг семьи, потерявшей незаменимого и любимого папу. Интересно, он сам это понимает?

Во всяком случае, Янне было позволено присоединиться к нам, чтобы поужинать вчетвером, когда Йенни решила познакомить меня со своим пресловутым Зорро. Мы пригласили двух надежных девочек из моей школы, которые должны были присматривать за всеми детьми у меня дома, а сами отправились в ресторан. Это был тот же ресторанчик на побережье, где мы с Янне как-то раз, так сказать, познакомились. Девочкам я оставила номер мобильного Янне на случай, если произойдет какая-нибудь катастрофа.

Оркестр освещался софитами, музыканты были одеты с претензией на джаз-банд — в белые пиджаки и темные рубашки. Янне заказал столик на достаточном расстоянии от сцены: мы слышали музыку, но при этом могли разговаривать друг с другом.

Зорро заставил себя ждать. Йенни нервничала как никогда и была как никогда очаровательна. Ей удалось занять у своего противного братца денег на дорогущую стрижку с серебряными прядями и новое платье из «Н&М», тонкое и накрахмаленное, явно не рассчитанное на многократные стирки. Наверно, братец рассматривал свой поступок как инвестицию, он вкладывал деньги в наживку для будущего кормильца Йенни, благодаря которому ему больше не придется давать ей взаймы.

— Его зовут Стеллан Олоф Росенгрен, — бормотала Йенни. — С. О. Ро… — Зорро, понимаете? Его в армии так называли. Он чинит кассовые аппараты. Всю область обслуживает. Но мы будем звать его просто Стеллан.

У входа в ресторан я увидела мужчину, который кого-то искал глазами. Он был высокий и широкоплечий, с темно-рыжими волосами и большим носом. Симпатягой его не назовешь, но было в нем что-то уютное и домашнее, он чем-то напоминал Авраама Линкольна. Очень мужественный. Я толкнула Йенни в бок.

Та сразу же просияла, как китайский фонарик, и замахала ему. Зорро-Линкольн двинулся в нашу сторону, проворно и грациозно, словно лесной зверь. Йенни рассказывала, что он был охотником и участвовал в соревнованиях по спортивному ориентированию.

Он поздоровался, взяв мою руку в свою теплую большую ладонь. Карие глаза, окруженные веселыми морщинками, смотрели на нас с дружелюбным восторгом. Он легонько похлопал Йенни по спине, сел рядом и слегка поцеловал ее в ухо. Они немного поворковали, после чего Йенни хихикнула и покраснела.