Читать книгу "Перси Джексон и лабиринт смерти - Рик Риордан"

— Куда они ведут?

— Одна из них — наверняка туда, куда вам надо, мисс, — бодренько встряло правое. — А другая, с такой же вероятностью, к смерти.

— Я… кажется, я знаю, кто вы, — заявила Аннабет.

— Тоже мне, умная нашлась, — процедило левое. — Лучше побыстрее выбери дверь и выметайся. Что я с тобой, целый день буду тут возиться?

— Почему вы так стараетесь запутать меня? — откровенно спросила Аннабет.

И правое лицо расплылось в улыбке.

— Вы у нас теперь главная, дорогая мисс. Право решать принадлежит только вам. И груз ответственности тоже на вас. Ведь это именно то, к чему вы стремились.

— Я…

— Знаем мы тебя, Аннабет, — угрюмо продолжал левый. — И знаем, против чего ты борешься. И до чего ты нерешительная и неповоротливая. Но рано или поздно сделать выбор тебе все равно придется. Какое бы решение ты ни приняла, оно погубит тебя.

Я не понял, о чем он толкует, но, похоже, что за этими словами стояло нечто большее, чем выбор одной из дверей.

Все краски отхлынули от лица Аннабет, и она прошептала:

— Но… я не знаю…

— Оставь ее в покое, — заговорил я. — Кто ты вообще такой?

— Я ваш лучший друг, — быстро заявило правое лицо.

— А я злейший враг, — ответило левое.

— Я бог Янус, — сказали они одновременно. — Бог дверей. Входов и выходов. Начал и окончаний. Бог выбора.

— Скоро мы и с вами, Перси Джексон, встретимся, — ухмыльнулось правое лицо, — но сейчас черед Аннабет. — И радостно расхохоталось. — Забавно, ей-богу!

— Заткнись! — проворчало левое. — Тут не до шуток. Неправильный выбор погубит твою жизнь, девушка. И не только твою, но и твоих друзей-приятелей. Но я ни на чем не настаиваю, Аннабет. Выбирай!

Мне вдруг пришла на память строка из пророчества оракула: «Чадо последней надежды Афины».

— Не делай этого, — прошептал я.

— Извините, но без этого никак, — посуровело правое лицо.

Аннабет облизнула губы и неуверенно начала:

— Я… я выбираю…

Но прежде чем она указала на дверь, комнату затопил яркий, сияющий свет.

Ладони Януса взметнулись к лицам, прикрывая глаза. Спустя мгновение свет стал чуть более приглушенным и мы увидели, что у фонтана стоит женщина.

Она была высокого роста, с грациозной фигурой, длинными, каштанового цвета волосами, заплетенными в косы золотыми лентами. Когда она двигалась, белая ткань ее будто бы совсем простого платья переливалась всеми цветами радуги, как маслянистая пленка на поверхности воды.

— Янус, — строго произнесла женщина, — мы снова создаем трудности?

— Н-нет, госпожа, — испуганно пробормотало правое лицо.

— Да! — отрезало левое.

— Заткнись, — прошипело правое.

— Что? — удивилась женщина.

— Не вам, госпожа, как можно! Это я сам с собой.

— Понятно, — кивнула дама в белом платье. — Тебе прекрасно известно, что ты явился сюда преждевременно. Время выбора для этой девочки еще не настало, поэтому я предоставляю тебе самому сделать его: либо ты оставляешь героев в покое и ими занимаюсь я, либо я обращаю в дверь тебя и разбиваю ее!

— В какую дверь? — спросило левое.

— Да заткнись же!

— Я только потому спросил, что французские двери, например, очень красивые. — Левое лицо явно потешалось. — К тому же дают много дневного света.

— Заткнись, кому говорю, — захныкало правое. — Я не вам, что вы, госпожа! Конечно, я смоюсь. Я ведь сюда просто позабавиться явился. Сделать свою работу. Предложить выбор или еще что-нибудь такое.

— Создать затруднения, — поправила его женщина. — А теперь убирайся!

Левое лицо пробормотало:

— Никогда не даст повеселиться.

Двуликий бог поднял повыше серебряный ключ, сделал вид, будто вставляет его куда-то в воздух, и исчез.

Женщина обернулась к нам, и страх охватил мое сердце. В ее глазах полыхала такая уверенность в своей силе! «Ими занимаюсь я», — сказала она. По-моему, это не сулило нам ничего хорошего. В эту минуту я уже пожалел, что мы не покончили дело с Янусом. Но тут женщина улыбнулась.

— Вы, наверное, проголодались, — сказала она. — Садитесь, мы с вами побеседуем и заодно поедим.

Она слегка повела рукой, и старый римский фонтан ожил. Сверкающие струи чистой воды взметнулись вверх. Перед нами прямо из воздуха вырос мраморный стол, на котором стояло множество блюд с сэндвичами и кувшинов с лимонадом.

— Но кто вы? — осмелился спросить я.

— Меня зовут Гера, — улыбнулась женщина. — Богиня небес.

* * *

Однажды мне уже приходилось встречаться с Герой, это произошло, когда я оказался на Совете богов, но тогда я не уделил ей много внимания. Поскольку вокруг меня была целая толпа других олимпийцев, которые спорили о том, надо меня убить или пока не стоит.

Но я точно помню, что тогда она совсем не походила на обычную женщину. Конечно, когда боги заседают на Олимпе, в них росту футов по двадцать и на обычных мужчин и женщин они мало похожи. А сейчас Гера выглядела почти совсем как чья-нибудь мама.

Она положила каждому из нас на тарелку сэндвичей и стала разливать лимонад.

— Гроувер, дорогой, — улыбнулась она сатиру, — не забывай, пожалуйста, как правильно пользоваться салфеткой. Не надо ее жевать.

— Хорошо, мэм.

— Тайсон, ты почему плохо кушаешь? Положить тебе еще сэндвич с арахисовым маслом?

Тайсон с трудом подавил сытую отрыжку и благовоспитанно ответил:

— Да, добрая госпожа.

— Повелительница Гера, — обратилась к богине Аннабет, — я не могу поверить своим глазам. Как вы оказались в лабиринте?

Гера улыбнулась, затем вдруг едва заметно провела в воздухе пальцем, и волосы Аннабет сами собой расчесались, а с лица исчезли пятна грязи и темные подтеки.

— Конечно, я пришла для того, чтобы взглянуть на вас, — ответила богиня.

Мы с Гроувером обменялись тревожными взглядами. Когда боги, знаете ли, приходят взглянуть на вас, это не означает, что они поступают так по доброте сердечной. Скорей всего, ими руководят совсем иные соображения. Им от вас наверняка что-нибудь нужно.

Но даже эти мрачные мысли не могли помешать мне уплетать сэндвичи с индейкой и швейцарским сыром, чипсы и лимонад. Я и не знал, что так проголодался. Тайсон тот вообще закидывал в рот сэндвичи с арахисовым маслом практически без перерыва, а Гроувер поглощал лимонад, одновременно закусывая одноразовым стаканчиком, для чего сворачивал его наподобие вафельной трубочки.