Читать книгу "Зильбер. Первый дневник сновидений - Керстин Гир"

Я не поняла, кому были адресованы эти слова — мне или Страшиле Фредди, который расправил крылья и нахохлился.

— Сюда войдёт лишь тот, кто три раза назовёт моё имя задом наперёд.

— Да-да, может, в следующий раз, толстячок, — сказал Генри. Кажется, он забыл отпустить мою руку, и я решила ему об этом не напоминать. Пока что. Идти так было очень приятно.

Я смущённо оглядела Генри со стороны. Освещение в этом коридоре напоминало летний вечер, когда солнце уже скрылось за горизонтом: не светло, но ещё не совсем стемнело. Я не обнаружила ни одного окна и ни одной лампы, поэтому было непонятно, откуда проходит свет. Как бы там ни было, Генри такое освещение очень шло. Надеюсь, мне тоже, потому что он снова принялся меня разглядывать.

— Ты всё ещё здесь, — снова сказал он.

— Это хорошо или плохо? Может, нам надо всё же вернуться и помочь бедняге Грейсону?

— Не волнуйся ты за него. С ним всё в порядке. Завтра утром он даже не вспомнит, что ему снилось.

— А мы?

— Это я и пытаюсь выяснить, — Генри улыбнулся мне. — Может, немного пройдёмся?

— Мы этим и занимаемся.

Да, так оно и было. Мы шагали дальше по коридору. Держась за руки. Совершенно новый для меня опыт как во сне, так и наяву. Неплохо было бы продлить эту часть сновидения ещё хотя бы чуть-чуть.

— Надеюсь, из-за угла не выпрыгнет сейчас Лотти с топором, — пробормотала я.

— Что-что?

— Да так, ничего.

Сейчас я заметила, что коридор разветвляется на множество ходов, коридоров с новыми дверями, каждый из которых уходит в бесконечность. Мы давно уже должны были дойти до моей двери, но она, наверное, снова переместилась.

— Если только что мы были внутри сна Грейсона, то в чьём сне мы находимся сейчас?

— Интересный вопрос, — сказал Генри. Мне показалось, что на этом он и остановится. Но тут Генри добавил: — Вариантов два — либо я сейчас вижу во сне тебя, либо… — он снова замолчал.

— Либо это мой сон и я вижу в нём тебя.

Какой милый сон. Я улыбнулась.

— Знаешь, а я ведь ещё ни разу не держалась ни с кем за руки.

Генри остановился и недоверчиво поднял бровь.

— Что, правда?

— Ага.

В его голосе чувствовалось такое удивление, что я поспешно добавила:

— Но зато я целовалась и обнималась. Очень часто.

По крайней мере, во сне. Однажды (и за это мне было стыдно до сих пор), с Джастином Бибером. Мой реальный опыт можно было пересчитать на пальцах одной руки. Точнее, на двух пальцах.

— А, ну тогда я спокоен, — насмешливо сказал Генри, но у меня появилось ощущение, что он стиснул мою руку чуть крепче.

— Здесь всё как-то не похоже на обычный сон, — недоумевала я. — Так же было и на том кладбище. Я всё время осознаю, что сплю. Поэтому у меня хватает смелости говорить и делать то, на что я бы ни за что не решилась в реальной жизни.

— Это называется осознанное сновидение. Когда ты понимаешь, что действие происходит во сне…

— Знаю-знаю, я уже перешерстила весь интернет. Но вот никаких упоминаний о том, что несколько человек могут видеть один и тот же сон одновременно, там нет.

— В интернете ты ничего об этом не найдёшь.

— А где же? И какая связь между свитером Грейсона и всеми этими дверями? У тебя тоже есть дверь?

— Конечно.

Как назло, он ответил лишь на последний вопрос.

Несколько шагов мы сделали молча.

— Я покажу тебе свою дверь, если ты покажешь мне свою, — сказал вдруг Генри.

— Вот эта дверь вполне может принадлежать моей маме, — я указала на светло-серую дверь магазина, которая уже несколько раз попадалась мне на глаза.

— «Мэтьюз-Лунный Свет. Антиквариат». Впервые вижу. Выглядит симпатично.

— Клянусь, это мамина дверь. Даже мамина фамилия тут указана. После того как они с папой развелись, она снова взяла фамилию Мэтьюз. Такая вот книжная лавка очень в её стиле, но если я сейчас зайду внутрь, то окажусь вовсе не в магазине, ведь так? А во сне моей мамы, который она видит прямо сейчас.

— Если тебе вообще удастся туда пройти…

Я вздрогнула.

— Она наверняка всю ночь думает об Эрнесте — фу… Напомни мне об этом, если я вдруг захочу туда пройти!

Пока я произносила это предложение, мне самой стало понятно, насколько оно абсурдно, но Генри лишь рассмеялся.

— Да, в некоторых снах действительно не очень хочется участвовать. Например, сны Джаспера. Некоторые люди видят себя во сне преимущественно голыми… — Генри резко остановился. — Это, кстати, моя дверь.

— Смешно. Как раз напротив моей, — сказала я. — Раньше тут была ещё одна, красная.

— Да, они постоянно перемещаются. Никакой закономерности в их движении я пока не обнаружил.

Его дверь, как и моя, оказалась старинной, но была шире и выше и покрыта чёрным лаком. Посередине находился классический дверной молоток в форме львиной головы, а на верхней балке были вырезаны слова «продолжай мечтать», прочитав которые, я не смогла сдержать улыбку. Странно лишь, что вместо одного замка на этой двери их было целых три, один над другим.

Тем временем Генри внимательно разглядывал мою дверь.

— Похоже на входную дверь одного из коттеджей в Котсуолд-Хиллз, — сказал он. — Всё, кроме ящерицы. Что она значит?

— Откуда мне знать? — я пожала плечами. — А почему у тебя столько замков?

Генри ответил не сразу.

— Я не очень хорошо воспринимаю нежданные визиты…

Я попробовала обдумать его слова, но собраться с мыслями было невероятно тяжело. Возможно, из-за того, что Генри по-прежнему держал меня за руку.

— Но если это — вход в наши сны, почему мы находимся здесь, снаружи? — спросила я. — И что происходит там в наше отсутствие?

— Не имею ни малейшего понятия. Думаю, что ничего. Хотя на сто процентов уверенным быть нельзя. Как со светом в холодильнике…

Вдруг с шумом захлопнулась какая-то дверь. Мы вздрогнули и даже, кажется, отпрыгнули друг от друга. Но никто не появился. Коридор был пуст.

— Давай-ка лучше пойдём по домам и… э-э-э… ещё немного поспим, — Генри криво улыбнулся. Он отпустил мою руку и выудил из кармана три ключа.

— Почему ты заговорил шёпотом? Здесь же никого нет.

Я снова уставилась туда, откуда раздался шум.

— Никогда нельзя знать наверняка.

Генри повернул три ключа один за другим в трёх замках своей двери, и каждый раз там что-то громко клацало.

— Спокойной ночи, Лив. Было приятно повидаться с тобой во сне.