Читать книгу "Рыцари потустороннего - Олег Дорофеев"

Магнитола мягко мурлыкала голосом Крейга Дэвида. Что-то оборвалось внутри, все тело сковала страшная усталость, как будто все события этого ужасно длинного дня приобрели тяжесть и в один момент обрушились на меня, пытаясь раздавить внезапно ослабевший костяк. Немудрено: начать утро с пива, послать начальницу, днем зависнуть в трансе под могильным крестом и закончить день потерей девушки и гематомой на черепе…

Я с трудом втиснул вещи в большой чемодан на колесиках – подарок Макса, родом из Швеции. Ключ от квартиры завернул в газету и бросил в почтовый ящик. Взглянул на часы: полчетвертого, машинально сунул руку в карман, нащупал какую-то бумажку. Двадцать евро. Зря я так плохо о них думал… Все-таки финны неплохие ребята.

Проснулся я после полудня и сразу почесал в туалет. Соседка по коммуналке Павлина встретила меня с улыбкой змеи, которой наступили на хвост. Что, привыкла жить в отдельной квартире? Ничего, это дело поправимое.

Наша жизнь состоит из мелочей, любая из них может отравить существование, а иная – просто свести с ума. Тишина и покой – вот единственное, в чем я тогда нуждался. Глухая пещера, космическая капсула, подводная лодка – что угодно, лишь бы звуки не щипали обнаженные нервы.

Обычно моя комната, окна которой выходили во двор, дарила мне желанное умиротворение, но в тот день, когда я вернулся, соседка сверху затеяла ремонт, и первое, за что она взялась: принялась сбивать молотком краску со стен, чтобы потом положить кафель. Она долбила методично, с запредельной терпеливостью одинокой ограниченной женщины, решившей сэкономить на ремонте. Бесконечное тук-тук-тук – то монотонное, то как усиленные стократ удары метронома, то подчиняющееся хаотическому ритму.

Пытка длилась с десяти утра до восьми вечера с небольшими перерывами. На вторые сутки я не выдержал. Дверь долго не открывалась, затем в проеме появилась крысиная морщинистая физиономия.

– Если хотите меня убить, лучше зарежьте сразу. Я вот и ножик принес.

Она посмотрела на меня водянистыми маленькими глазками, тонкий рот сложился в ниточку:

– По закону имею право…

Дверь захлопнулась.

Я надолго утопил кнопку звонка, забарабанил в дверь кулаком.

– Сколько это будет продолжаться?! Вы можете сказать?!

Голос по ту сторону:

– Оставьте мою дверь в покое! Я сейчас милицию вызову!

Классическая фурия. Сколько же их? Неужели трудно умереть на десять лет раньше, если есть что сказать миру, кроме ударов молотка? Может, соседку на нее натравить. Нет, они, похоже, подружки. Когда из моей жизни уходят красивые девушки, остаются лишь злобные старухи. Нет, вру, есть и милые, но их несоизмеримо меньше…

Через три часа долбежки я купил бутылку водки и врубил телевизор на полную громкость.

Глава 10

На четвертые сутки молоток затих. Наступила гробовая тишина, прерываемая шарканьем соседских шлепанцев. Как же все-таки мало нужно человеку для счастья… Собравшись с силами, я накарябал заявление об увольнении и отправился на работу, вернее, в тот корпус, где заседала администрация.

Главный врач глядел на меня глазами обиженной собаки.

– Ну что же вы, Владислав? Мы на вас возлагали такие надежды. Я понимаю, коллектив в основном женский, со своими, так сказать, особенностями. Со временем вы могли бы возглавить отделение.

Последнюю фразу он произнес таким неубедительным тоном, словно верил, что со временем «Зенит» завоюет кубок Европейских чемпионов.

В ответ я саркастически заметил:

– Это что, через кабиляновский труп?

– Напрасно вы так… Не спорю, женщина она своеобразная, но ответственный работник, болеет за дело.

– Пусть болеет. Меня лечить учили, а не болеть. Извините, Виктор Степанович, за прямоту, достала она меня своими придирками. Да и не вписываюсь я в этот женский батальон.

Главный устало взглянул на мое заявление.

– Место уже подыскали?

– Пока нет.

– Хорошо, если будут проблемы, позвоните. Помогу, чем смогу.

– Спасибо, Виктор Степанович. Не хотелось бы уходить на минорной ноте.

Я передал шефу пакет, в котором притаились бутылка армянского коньяка и огромная шоколадка. Главный просиял (любитель выпить), извлек из сейфа пару рюмок и лимон.

– Ну, за твою удачу!

Он тут же налил по второй.

– Жаль… Очень жаль. Хороший ты парень, – расчувствовался теперь уже бывший шеф. – Но, как говорится, что ни делается – все к лучшему…

Спустя полчаса, слегка покачиваясь, я вышел из медучреждения.

Домой идти не хотелось, и я осел в ближайшем шалмане, благо повод имелся. Рядом приземлилась веселая троица подвыпивших парней. Мы немного поболтали о футболе, скинулись на коньяк – триста на нос. Потом они ушли, а я остался. Из душевной тины, словно маленькая ядовитая змея, выползла депрессия. Я вспомнил слова Макса: «Единственный способ выбраться из психологической засады – это кому-нибудь засадить».

Я быстренько перебрал в уме имена бывших подружек. Мысли упорно возвращались к Кристи. И тут я вспомнил о девушке по прозвищу Марва – урожденной Марине Вагине.

Познакомились мы на какой-то тусовке. Помню, как жадно эта девушка ловила каждое слово Кристи, как дотошно изучала детали ее одежды с единственной целью – карикатурно скопировать и манеру общения, и дресс-стайл. Одним словом, жалкая подражательница, женский вариант Грушницкого.

Как-то раз Кристи наткнулась в какой-то книжонке на термин «фотическое», или бессодержательное, общение и тут же презрительно окрестила Марву «фотичкой». Однажды я наткнулся на ее жадный влажный взгляд, которым одаривают мужчину, когда хотят с ним переспать. Понятно, не потому, что я ей нравился, мы и виделись всего раза три. Причина была в другом – со мной спала Кристи, и Марва безумно хотела испытать те же ощущения. Мне иногда казалось, спрыгни Кристи с пятого этажа, и ее фанатка без раздумья выпрыгнет следом.

Марва меня заинтересовала. У ней были сочные губы и налитая грудь. При ее невысоком росте это возбуждало. Однако главный ее козырь – фантастические ножки, как у миниатюрной японки. Она старательно прятала их под длинными черными юбками. Я вспомнил ее миловидное круглое лицо, короткую стрижку, курносый носик и манеру постоянно что-то говорить, наподобие перманентно включенной радиотрансляционной точки.

Набирая номер мобилы, я хотел убить трех зайцев: рассеять грусть-тоску, забыться в сексуальном угаре и узнать что-нибудь о Кристи, ибо, если не знает Марва, значит, не знает никто.

Хватило десяти секунд, чтобы она согласиться пересечься в любом удобном для меня месте. Мы встретились на следующий день, немного покатались на машине, заскочили в какой-то суши-бар, заехали в сетевой гипермаркет, где затарились банками, бутылками, пакетами, и направились ко мне.