Читать книгу "Выбор Кота - Эрик Найт"

— А, лейтенант, — сказала она. — Как я понимаю, вы отложили принятие решения. Сегодня я еще не видела вашего адвоката. Мне сказали, он не совсем здоров. Кеннет, ты не оставишь нас ненадолго?

Клерк удалился, прикрыв за собой дверь.

Валентайн изо всех сил старался держаться прямо. Письмо в его руке слегка дрожало, и он прилагал немало усилий, чтобы скрыть это.

— Я обдумал ваше предложение, сэр. И с благодарностью принимаю его. Вас не затруднит отправить это вместе с отчетом о расследовании в штаб Второго полка?

Он вручил полковнику свое написанное довольно корявым почерком послание.

Она взглянула на письмо, затем посмотрела Валентайну в глаза.

— Я сделаю это для вас, Валентайн. Полковник будет доволен. В конце концов, трибунал никому не приносит пользы. Хотя, готова поспорить на мою зарплату за следующий квартал, ему будет жаль терять такого офицера, как вы.

— Благодарю, сэр. Во всяком случае, я не окажусь в могиле, рядом с сержантом Стэффордом.

У Валентайна было такое чувство, будто он второй раз за последние сутки предстал перед судом.

— Он погиб ради чего-то, Дэвид. Большинство же умирают просто так.

— Не буду вас отрывать от дел, сэр.

Она протянула ему руку.

— Валентайн, я сделала все, что могла. Не для протокола: я была на вашей стороне. Не могу распространяться по поводу внутренних дел командования Южного округа, но мы допускаем больше ошибок, чем признаем. Впрочем, ваше дело могло бы в итоге не стать ошибкой. Знаете, я ведь однажды встречала вашего отца. На балу. Мне, тогда лейтенанту гвардии, было, наверное, столько, сколько вам сейчас. Вечер устроили в чудесном зале городских собраний, напротив госпиталя. Трудно поверить, но там было электрическое освещение. Прекрасный ужин на тарелках с золотым ободком, оркестр. Но мне танцы не светили. Как раз перед этим я потеряла ногу ниже колена. Это случилось возле реки Арканзас, меня подстрелил снайпер в тот момент, когда я корректировала артиллерийскую стрельбу. Ваш отец тоже был в госпитале. Его ранило шрапнелью в руку. Я сидела себе тихонько в углу, чувствуя, что для меня все кончено. Я отказывалась от физиотерапии. Не училась пользоваться протезом. Просто хотела сидеть. Наверное, я бы плакала, если бы относилась к слезливому типу людей. Ваш папа подошел ко мне и пригласил на танец. Я, скорее всего, отказала бы, будь он моим ровесником. Но он был старше меня лет на пятнадцать и казался кем-то вроде дядюшки. Мы, похоже, были самой неуклюжей парой в зале: я прыгала на своей единственной ноге, а у него рука болталась на перевязи. Мы кое-как вальсировали, и, держу пари, все вокруг нас жалели, по крайней мере меня. А он пошел к оркестру и попросил сыграть польку. Ведь полька — это, по сути дела, сплошные прыжки. И прежде чем я это осознала, мы уже вовсю скакали по паркету. Я крепко ухватила его за плечи, а он подпрыгивал, кружась и увлекая меня за собой. Оркестр играл все быстрее, а мы крутились, все расширяя круг. Люди расступались, давая нам место. Когда музыка смолкла, мы оказались в центре зала и все вокруг нам аплодировали. Я глянула на себя в зеркало. На лице у меня была широкая улыбка. Я смеялась, и плакала, и хватала ртом воздух — все одновременно. Я была очень, очень счастлива. Ваш отец посмотрел на меня сверху вниз и сказал: «Иногда все, что нужно, — это сменить мелодию».

Она уставилась на стену, где были приколоты блеклые печатные объявления. Но Валентайн мог поспорить, что она видела не стену, а большой зал, с оркестром, едой, танцорами, в каком-то богом забытом местечке, контролируемом Южным округом. Минуту помолчав, полковник Чалмерс вернулась из прошлого.

— Я прочитала в деле, что вы осиротели. Сколько вам тогда было?

— Одиннадцать.

— Я практически не была с ним знакома, если не считать тех танцев и беседы чуть позже. Он был человеком из Старого Мира, в лучшем смысле этого слова. И я думаю, ранение сильно повлияло на него. Вскоре после этого он покинул Свободную Территорию и уехал в Миннесоту, где женился на вашей матери, ведь так?

Валентайн научился управлять собственными воспоминаниями о семье. Рассказы других людей вызывали в нем тоску и острое желание поговорить с родителями.

— Я, пока не вырос, даже и не знал, что отец воевал. Человек, который взял меня к себе, не то что держал это в тайне, просто, мне кажется, он хотел, чтобы я самостоятельно разбирался в жизни.

— Вы, наверное, недоумеваете, куда это я клоню с той историей. Я стала юристом и обнаружила, что ничего на свете не умею делать даже вполовину лучше этого. Я только хотела сказать, что вам тоже надо найти свою мелодию, если можно так выразиться. Удачи вам, Валентайн.

— Спасибо, сэр. — Он отдал честь и вышел, хлопнув дверью.

— Времени они не теряют, — произнесла она тихо.

Однако недостаточно тихо. Валентайн если и утратил звание Волка, не лишился пока еще Волчьего слуха — для него ее слова прозвучали так, как будто она их прокричала.

Времени они не теряют. Он кивнул бездельничающему клерку, думая над этими словами. Неужели у кого-то были причины намеренно выгнать его из Волков? Дювалье, несмотря на молодость, похоже, опытная Кошка. Но могла ли она поспособствовать его отставке ради того, чтобы он помог ей разобраться с «Ломаным крестом»? Валентайн в этом сомневался.

Он вышел из школы. Местные жители трудились на окружающих город полях. Стадо овец под присмотром мальчишки и двух собак прошло через главные ворота. Валентайн посмотрел на их густую шерсть — самое время для весенней стрижки.

Из-за угла появилась Дювалье с рюкзаком за плечами и со свернутым гамаком Валентайна в левой руке. В правой она держала сучковатый посох с кожаной петлей на конце.

— Ты быстро, Валентайн.

— Это строить карьеру долго, а разрушить ее — хватит и пары минут.

Она вручила ему пакет:

— Тут крекеры и сыр — пригодятся в пути. Мне уже давно осточертела сушеная говядина, так что я взяла каждому из нас по три фунта ветчины. А еще — свежую капусту, репу, свеклу. Сварю борщ — не нужно ни риса, ни другой крупы.

— И куда мы идем?

Они вышли за ворота, помахав полусонному стражнику.

— Первая остановка у нас будет совсем недалеко отсюда — на границе Арканзаса. Ну почему ты не один из тех офицеров с полудюжиной лошадей, Валентайн?

— А ты попробуй рвануть на тридцать — сорок миль, и по большей части бегом, с полной выкладкой. Я всегда не прочь прогуляться таким способом.

Дювалье всматривалась в поросшие лесом склоны Озарка.

— Когда бываю на Свободной Территории, никак не могу привыкнуть. Ни контрольных пунктов, ни паспортов, ни трудовых книжек. Ты ведь бывал однажды в КЗ, так?

— Да, в Висконсине и Чикаго.

— Никогда там не была. Моя территория — отсюда и до Скалистых гор. Еще один раз побывала в пустынях на юго-западе. Я потеряла все иллюзии по поводу своей стойкости, когда ездила туда как-то зимой с рейнджерами. Когда оттуда возвращаешься… — Она тяжело вздохнула.