Читать книгу "Все это очень странно - Келли Линк"

— «Извини!» — передразнивает он. — Извиняется еще! На фиг мне нужны твои извинения!

— Ну, что будем делать? — спрашиваешь ты Снежную Королеву.

— Тебе решать. Наверно, ты устала от путешествий. Устала, да?

— Не знаю. Кажется, я наконец начинаю входить во вкус.

— В таком случае, — говорит Снежная Королева, — у меня к тебе деловое предложение.

— Эй! — снова встревает Кай. — Как же я? Меня что, так никто и не будет целовать?

Ты помогаешь ему собрать ледяные фигурки.

— Герда, сделай для меня хотя бы одну малость, — просит он. — Пожалуйста, ради всего хорошего, что у нас было. Шепни обо мне кому-нибудь, расскажи паре-тройке одиноких принцесс, как я тут торчу. Хотелось бы в ближайшие сто лет выбраться из этой морозилки. Спасибо огромное. Я тебя не забуду. Знаешь, мы ведь неплохо жили с тобой.

Твои израненные ноги теперь в ботинках маленькой разбойницы. Шрамы стали картой пройденного маршрута. Иногда зеркала становятся картами, иногда карты — зеркалами. Сейчас о твоих приключениях повествуют только шрамы, но может быть, настанет день, когда ты сама расскажешь о них любимому человеку. Теперь эта история записана на твоих стопах, блестящих от въевшихся осколков волшебного зеркала. Если снять подаренные ботинки, в одной зеркально-гладкой ступне ты увидишь принцессу Шиповничек, которая отмечает медовый месяц на гигантской кровати с балдахином. К этой кровати приделали колеса и запрягли двадцать белых лошадей.

Приятно, когда женщины осваивают альтернативные способы путешествий.

Со второй зеркально-гладкой ступни тебе улыбается маленькая разбойница, в чьих ботинках ты сейчас ходишь. Она едет на поиски северного оленя, чтобы расколдовать его поцелуем и привести обратно к себе.

Ты не берешься ни отговаривать, ни обнадеживать ее, но очень надеешься, что она обзавелась другой парой прочных ботинок в дорогу.

Может быть, однажды какая-нибудь девушка доберется до дворца Снежной Королевы и поцелует Кая в голубовато-зеленые губы. Может быть, ей удастся даже организовать семейное счастье. Хоть на какое-то время.

Ты стоишь на санях в своих высоких черных ботинках, а впереди гогочут и машут крыльями белые гуси Снежной Королевы. Ты начинаешь понемногу понимать их язык. Они ворчат на тяжелые сани, на плохую погоду, на неумелые рывки поводьев в твоих руках. Но это добродушное ворчанье. Ты рассказываешь гусям, что твои стопы — это одновременно и карты, и зеркала. Однако не надо забывать, что стопы годятся еще и для ходьбы по земле. Ноги для этого дела вообще отлично подходят.

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Три человека сидят в лодке. Она закрывает глаза и видит эту картину почти как наяву. Мужчина, женщина и девочка в зеленой лодке на зеленой воде. Мама писала, что вода была фантастического зеленого цвета, и она представляет ее ярко-салатовой, как пластмассовые тарелки на кухне Хармонов. Но лодка — какая? Тоже зеленая? Ну почему мама ничего про нее не написала?!

Лодка никак не хочет спокойно стоять на воде. Вертится и скользит по ярко-зеленой глади, как дождевая капля по стеклу. У этой лодки нет ни киля, ни парусов, ни весел. Спасательных жилетов тоже нет (во всяком случае, она о них не знает). Ничего не подозревающие мужчина и женщина улыбаются друг другу над головой девочки. А девочка изо всех сил ухватилась за борта и выравнивает лодку, не давая ей зачерпнуть беспокойной воды цвета пластмассовых тарелок.

Она вдруг понимает: в письмо не попала не только лодка. После такой долгой разлуки вряд ли стоит надеяться, что мужчина и женщина в ней похожи на тех родителей, которых она помнит. Океан непреодолим для лодок, писем и воспоминаний — ни одно событие они не могут донести до нее так, чтобы она успеха вставить в него себя. Вот в чем трагедия.

Девочка выпадает из лодки в ярко-зеленую воду. Холодную? Тоже неизвестно.

Хильдегарда и Майрон подглядывают за Дженни Роуз, двоюродной сестрой Хильдегарды. Это четверг, пятое октября 1970 года, Дженни Роуз лежит на кровати в их с Хилди комнате. За те пятнадцать минут, что они смотрят на нее, Дженни Роуз ни разу не шевельнулась. Хилди сама толком не знает, зачем подглядывает за сестрой. Дженни Роуз не делает ничего интересного — не ковыряет в носу, не плачет украдкой. Чаще всего она лежит на кровати с закрытыми глазами, но не спит. Дженни Роуз ровесница Хилди — обеим по десять лет — и очень странная девочка.

— Может, она умерла? — предполагает Майрон, и Хилди фыркает.

— Нет, я же вижу, дышит, — она протягивает ему бинокль.

— Ну, спит тогда.

— Вряд ли. По-моему, она просто выключается. Как телевизор.

Они сидят в высокой застекленной беседке, которую прошлым летом построил Джеймс, старший брат Хилди. За год беседка успела стать обшарпанной и уютной. Белая краска рассохлась, над головами в теплом воздухе летают пчелы. Одолжив у друзей бинокль, отсюда можно наблюдать за комнатой девочек, за Дженни Роуз. Хилди отколупывает со стены краску и смотрит, не идет ли Джеймс, который считает беседку своей неприкосновенной собственностью.

Три фигурки в лодке на ярко-зеленой воде. Необязательно, чтобы это были люди, и необязательно в лодке. Они могут быть тремя узелками на шнурке, тремя тюбиками помады в ящике у Хилди, тремя ломтиками банана, тремя апельсинами в синей вазе возле кровати.

Главное — трое, триада, вот чего ей так не хватало, — спасительный треугольник с полным комплектом углов, устойчивый и прочный. Лежа на кровати, она представляет эту картину: три человека в лодке на ярко-зеленой воде. Как хорошо!

Хилди никогда не видела таких тихих и бесцветных людей, как Дженни Роуз. Никаких красок, словно в стакане снятого молока или в куске жеваной веревки. Прямые волосы неопределенной длины, кожа не белая и не загорелая, бесцветные водянистые глаза. Дженни Роуз не высокая и не коротышка, не толстая и не худая. От нее пахнет чем-то странным, тоскливым, тревожным — так пахнет асфальт под дождем. Похожа ли она на родителей? Хилди трудно судить, но на своих дядю и тетю Дженни Роуз точно не похожа. Мать Хилди — высокая эффектная женщина с рыжими волосами, она служит пастором в пресвитерианской церкви. А отец преподает в университете.

Брат и невестка Преподобной Молли Хармон уехали миссионерами в Индонезию задолго до рождения Хилди и Дженни Роуз. Для маленькой Хилди рассказы о приключениях двоюродной сестры были чудесными сказками на ночь. Она всегда ей завидовала.

В 1965 году, когда в Индонезии произошел государственный переворот, дядя и тетя Хилди вместе с Дженни Роуз несколько месяцев скрывались, а потом ненадолго попали в тюрьму по подозрению в пособничестве коммунистам. Приходили вести: они прячутся в селении Убуд, в доме мужчины по имени Ньоман, они сидят в тюрьме в Джакарте, их освободили, они мирно живут в Сингапуре. Хилди не сомневалась, что у Дженни Роуз все будет хорошо. В сказках должен быть счастливый конец. Хилди до сих пор в это верит.