Читать книгу "Мрачный коридор - Михаил Март"

Несколько минут я покопался в хламе, но ничего не нашел, а лишь порвал себе брюки об острую железяку. Подняв изогнутый прямоугольник, позеленевший от времени, я догадался, что эта штука была когда-то бронзовой табличкой. Такие я уже видел в административном корпусе на дверях кабинетов.

Мне пришлось протереть ее клочком травы, после чего я с трудом смог разобрать надпись «Роджер Доусон».

Находка не стоила моих брюк, и я решил, что превращать их в лоскуты не стоит. Бросив железяку в кучу, я начал выбираться назад.

Я пересекал поле, и меня не оставляло ощущение, что за мной наблюдают. Чутье меня редко подводило, и можно смело сказать, что благодаря ему я остался живым в Корее.

Когда я вернулся к машине, часы на приборном щитке показывали четверть третьего. Я включил двигатель и направил машину к шоссе, оставляя за спиной задачу со сплошными иксами и игреками.

Голод заставил меня притормозить возле «Белого пингвина». Я не очень люблю кухню придорожных забегаловок, но они экономят время.

Войдя в полупустой прохладный зал, я сел за стойку и заказал кофе и сандвичи. Барменша оказалась очень молодой женщиной с красивым лицом, но ее портила чрезмерная полнота и фартук не первой свежести.

Пока она готовила для меня кофе, я отправился в телефонную кабину и позвонил секретарше Долсона, контора которого находилась на одном этаже с моим офисом. Гленда была очаровательным созданием с безотказным характером. Я пользовался этим и часто обращался к ней с мелкими просьбами, что вызывало негодование у ее шефа.

К сожалению, я не мог позволить себе роскошь завести собственную помощницу. Долсон этого не понимал, но Гленда с сочувствием относилась к моим трудностям. Я попросил девушку написать записку для Рика, в которой отметил, что моя задержка не связана с ранним склерозом, и что я помню о нем.

Гленда все поняла правильно и сказала, что приколет записку к моей двери. Пообещав ей в очередной раз шоколадку, я повесил трубку на рычаг.

Перед тем как выйти из кабины, я обратил внимание на справочник, крепко присобаченный цепочкой к стенке будки.

Я пролистал тяжелый талмуд и нашел имя Роджера Доусона. Здесь значился телефон и адрес: Дестер-Хиллз. Такого района в городе не существовало, название больше подходило к пригородной усадьбе. Я опустил монетку и набрал номер. На звонок никто не ответил.

Я вернулся к стойке, проглотил сандвичи и запил их кофе. Расплачиваясь, я спросил у барменши:

— Извините, вам ничего не говорит название Дестер-Хиллз?

— Говорит. Это же охотничье хозяйство мистера Доусона. Вы в город едете?

— Да.

— Вам надо развернуться в обратном направлении и проехать четыре мили. Там есть указатель на перекрестке. Дорога не очень хорошая, владение доктора находится в лесу.

— Доктора?

— Нуда, мистер Доусон врач, но несколько лет назад оставил свою практику и организовал свое хозяйство. Там за лесом есть неплохое озеро, где водится дичь. Дела его неплохо идут, судя по тому, сколько он у нас заказывает продуктов. Городская знать нередко посещает его угодья. А поначалу мой отец смеялся над ним. «Кто поедет в непролазные болота?!» -•говорил он. —  А на деле вышло, что доктор оказался прав.

Я поблагодарил болтливую толстушку, оставил чаевые и вышел на улицу.

Не прошло и пятнадцати минут, как я уже Подъезжал к частному владению Доусона.

Лесная дорога вывела меня на огромную круглую поляну, посреди которой стоял добротный сруб. Десять хижин, как спутники Сатурна, были разбросаны по краям опушки, глядя своими темными окнами на центральное строение, как солдаты на старого генерала.

Возле сруба стоял джип времен второй мировой войны с брезентовой крышей. Слева расположилась псарня. Огромная клетка, как в зоопарке, где заливались лаем десятка два породистых собак.

Мой визит оказался им не по душе, однако меня это не тревожило, пока они находились за решеткой.

Я вышел из машины одновременно с хозяином, который выбрался из берлоги. Старый, хмурый, сильный, в меховой жилетке, клетчатой рубашке и сапогах из грубой кожи.

Он остановился на крыльце, подперев рукой стойку, и молча разглядывал меня выцветшими глазами.

Зря я считал себя хорошим физиономистом; мне и в голову не пришло бы, что этот человек мог быть врачом. Стопроцентный леший, дед которого был домовым, а бабка ведьмой.

Я изобразил на лице улыбку, стараясь излучать саму добродетель. Меня смущал старый «кольт», который болтался в кобуре на его правом бедре. Существуют же еще такие отшельники с привкусом Дикого Запада.

— Вы ко мне, юноша, или заблудились?

— Если вы доктор Доусон, то я к вам.

— Приставку «доктор» можно отбросить.

— Но мне хотелось бы поговорить с доктором, а не с охотником. Мое имя Дэн Элжер.

— Мой медицинский профиль, которым я занимался раньше, невропатология, а вы оставляете впечатление нормального человека.

— Я частный детектив из Санта-Барбары.

— Мне все равно, кто вы, но, раз я вам нужен, заходите в дом.

Он развернулся и скрылся в темноте, оставив дверь открытой.

Огромная изба имела одну громадную комнату, в которой было все сразу: и спальня, и столовая, и приемная. Стены увешаны шкурами, пол застлан шкурами, кресла обшиты шкурами. Посреди стоял длинный стол, сколоченный из досок, и две скамьи по бокам. Камин, шкаф с оружием, которого хватит на взвод карателей, и чучела животных на всех горизонтальных плоскостях немногочисленной мебели.

Все здесь содержалось в чистоте и порядке. Единственным недостатком, по моему мнению, были окна, похожие на бойницы для отражения атаки, а не для допуска свежего воздуха и света.

Несмотря на теплую погоду, камин полыхал ярким жарким пламенем.

Старый волк указал мне на одно из кресел возле камина и предложил сесть.

— Что вас интересует?

— Все, что касается Центра Ричардсона. Я только что побывал там, и по первому впечатлению эта больница ничем не отличается от Алькатраса, разве что тот находится на острове, а этот на материке. Когда вы уходили из больницы, она представляла собой то же самое?

— Я не уходил. Меня вышибли. Чем может заинтересовать «филиал преисподней» частного сыщика? Этой больницей должны заниматься федеральные власти, но, думаю, и они обломают себе зубы о стену.

— Мне трудно сформулировать коротко то, чем я занимаюсь.

— Я не очень любопытен. В конечном счете, мне на это наплевать, но вы первый человек, который поинтересовался богадельней. Вот что я скажу вам, юноша. За последние пять лет в мои угодья забредали разные люди, среди них были очень высокие чиновники, влиятельные политики и даже помощник губернатора и секретарь верховного суда штата. Болтая за ужином, после охоты, со стаканчиком в руках, я не раз заводил разговор о Центре Ричардсона. Это, если хотите знать, мое больное место. Но никто из этих могущественных боссов даже ухом не повел в мою сторону. У этой богадельни сильные покровители, и обломать их труднее, чем разрушить возведенную ими стену.