Читать книгу "Не искушай меня - Лоретта Чейз"

– Соглашение? – Марчмонт ожидал чего угодно, кроме этого. Он моргнул, говоря себе, что неправильно расслышал. – Отменяется?

– Я так и сказала.

– Ты не можешь… Ты думаешь, что сможешь это сделать без меня?

– Я определённо не буду этого делать с тобой, – девушка сложила руки и задрала нос кверху. – Я освобождаю тебя от твоего обещания помочь мне.

Его сердце забилось слишком быстро.

– Хорошо, – сказал Люсьен. – Какое облегчение!

– Ещё большее облегчение для меня, – парировала Зоя. – Уходи. Ненавижу тебя. Ты невозможен.

– До свидания, – проговорил он. – Счастливого избавления!

Герцог повернулся спиной и направился к двери.

Что-то ударило его и сбило шляпу. Он не повернулся.

Он оставил шляпу и стремительно выскочил наружу.

Хотя Мармонт и привёл Зою в такую ярость, что девушка едва могла видеть перед собой, она помнила о присутствии Джарвис, проскользнувшей из задней комнаты в магазин, когда начались крики. Следить за своим окружением стало её второй натурой. В своё время во дворце паши она рано научилась следить краем глаза за уходами и приходами жён, наложниц, слуг, рабов и евнухов.

Посмотрев на книгу выкроек, которую она запустила в Марчмонта, затем на его шляпу, валявшуюся у двери, Зоя повернулась к горничной, сжимавшей ручку своего зонтика мёртвой хваткой.

Джарвис подкралась ближе.

– Простите, мисс. Я знаю, он сказал мне уйти, но мне говорили, когда я стала Вашей горничной, что я за Вас отвечаю и не должна выпускать Вас из поля зрения, и, что бы с Вами не случилось, это будет моей виной.

В голове у Зои возник образ перепуганной горничной, отбивающейся зонтиком от кровожадного Марчмонта.

Хотя её сердце ещё билось тяжело и возмущение не полностью исчезло, – вместе с болезненным осознанием того, что она окончательно погубила своё будущее – этот образ помог ей восстановить самообладание, если не спокойствие.

– Позови портниху, – сказала Зоя. – Поскольку я уже здесь, то куплю одежду.

Джарвис поспешила к двери, через которую сбежали продавщицы и швеи. Горничная явно двигалась слишком быстро, поскольку, когда она открыла дверь, портниха едва не упала в комнату, и её помощницы за ней.

Они толпились под дверью, очевидно, подслушивая. Не то чтобы это требовалось. Перебранка была слышна за три улицы отсюда.

Теперь они спотыкались, наступая на свои юбки и друг другу на ноги. Чепчики сбились, рабочие халаты распахнулись. Одна девушка зацепилась за скамейку для ног, другая стукнулась головой об один из верхних ящиков, который остался выдвинутым после их поспешного бегства. Случайные «ой!» и «сойди с моей ноги!» сопровождали их прибытие, вместе с выражениями на французском, которых Зоя не понимала.

Мадам быстро расправила свой великолепный кружевной чепец, и с достоинством приблизилась.

– Мне нужна одежда, – сказала Зоя.

Мадам изучила грязное рваное платье девушки с выражением боли на лице и кивнула. Зоя не была уверена, было ли женщине больно от вида её грязного рваного платья, или от того, что оно прошлогоднее. Она подозревала последнее.

– Мне нужно всё, – заявила Зоя.

– Да, мадемуазель, – портниха взглянула на шляпу Марчмонта, валявшуюся на полу возле двери.

Джарвис подобралась ближе к Зое и прошептала:

– Мисс, я думаю, её интересует, кто будет платить.

– Я в состоянии заплатить за себя сама, – сказала Зоя. – Я ему не принадлежу. Он за меня не платит.

Она сказала себе, что не принадлежит ему и не нуждается в нм. Она поедет в Париж или Венецию. Там будет приятнее, чем в Лондоне. Во-первых, не так много ограничений. Гертруда ей говорила, что парижане и венецианцы безнравственны, аморальны и снисходительны ко всем видам непристойности.

В одном из этих порочных мест она легко найдёт мужчину, который разбудит в ней те же чувства, что и Марчмонт. Она встретит другого мужчину, который заставит её чувствовать себя змеёй, выползшей из холодной темноты на жаркое солнце.

Других мужчин, не таких неразумных и деспотичных.

Возможно, принца. Тогда он поймёт.

Она подавила воспоминание о прикосновении его губ и ещё не утихшем томлении.

– Всё, – повторила она. – И сшитое по последней моде.

– Да, ма…

Зазвенел колокольчик над входной дверью.

Широким шагом вошёл Марчмонт.

Он поднял шляпу, но не надел. Он не смотрел ни на кого. Герцог пересёк комнату, устроил шляпу на столе и преспокойно опустился в стоящее рядом кресло, поднял книгу с модными рисунками со стола и принялся листать страницы.

Невозможный, приводящий в ярость. И всё же мир посветлел в этот момент. Она даже не представляла, как тяжело было у неё на сердце до сих пор, пока эта тяжесть не исчезла, и чувства сожаления и вины, заключённые в ней, не испарились.

Зоя внимательно разглядывала бледно-золотистую голову, неуправляемую прядь, падавшую на лоб, большие, но грациозные руки, держащие книгу, длинные ноги…

Она вспомнила тепло его руки в перчатке на своей спине, прикосновение пальцев к подбородку, и ослепляющий шок, пронзивший её при этих незначительных ласках. Она вспомнила лёгкое прикосновение его губ и боль, вызванную этим в животе.

Зоя повернулась к нему спиной и начала объяснять Мадам, что она подразумевала, говоря «всё».

– Всё, – сказала она, – вплоть до нижнего белья. Корсеты моих сестёр так жмут в груди, что я едва могу дышать – включая те, что они носят при беременности. Понимаете, они уже меня в спине, даже когда их груди огромны при кормлении. Корсеты моей матери очень красивы и удобны, но они слишком велики. Она старше меня и более полная. Все женщины в моей семье ниже меня, и у нас разные формы. Мой зад…

Сдавленный звук раздался из кресла у стола.

Зоя не обратила на него внимания.

– Мой за…

– Вот это, – раздался звучный мужской голос у неё за спиной.

Мадам посмотрела в ту сторону и ахнула.

Зоя повернулась.

Он поднял книгу с модными рисунками. Она была раскрыта на картинке с великолепным платьем.

– Оно прекрасно подойдёт к празднику по случаю дня рождения Регента в Малой приёмной.

Зоя пересекла комнату и уставилась на изображение, не глядя на него.

Оно было восхитительным, дерзким и экстравагантным. Оно было красным.

– Очень по-французски, – сказала она. Разница с английским стилем была несомненной. Разве она не запоминала «La Belle Assemble», содержащие не только иллюстрации, но и детальные описания последних парижских мод?