Читать книгу "Голем из будущего - Александр Баренберг"

Нет, конечно, я пока не настолько опустился, чтобы использовать такие плохо пахнущие способы. Однако это натолкнуло меня на мысль: предложить зажиточным еврейским купцам скооперироваться для организации совместного торгового каравана в Египет. Это же гораздо надежнее — можно, не опасаясь, взять много дорогого товара. Интересно, что скажет по этому поводу Цадок?

Глава 2

Следующий день решил посвятить знакомству с окружающей обстановкой. С утра Цадок, бросив все дела (впрочем, основную работу по управлению семейным «бизнесом» уже выполнял его старший сын, угрюмый бородач лет тридцати по имени Менахем), повел меня хвастаться своим хозяйством. Двор, огороженный высоким бревенчатым забором, имел немаленькую площадь и являлся самым крупным в еврейском квартале города. Так как Цадок — самый богатый и уважаемый член общины был ее главой, то он совершенно точно знал ее количество: пятьсот семь душ обоего пола и всех возрастов. Численность же населения всего Мюнхена он затруднялся назвать с такой же точностью, оценивая ее примерно в восемь-десять тысяч. Что для средневекового города было совсем немало.

Кроме самого жилого дома во дворе находился каменный склад тканей и пристроенный к нему с противоположной от дома стороны (воняло очень) красильный цех. Стоявший отдельно сарай оказался примитивной ткацкой фабрикой, где из привозных шелковых нитей ткали разные виды тканей на его основе. Потом их красили и отправляли на склад. Некоторые особенно тонкие виды ткани (как я понял, что-то типа парчи — не разбираюсь в этом!) завозили с Востока уже в готовом виде: квалификация местных ткачих изготовить ее не позволяла. Посмотрев на это печальное зрелище — два десятка женщин, сидящих каждая перед установленной на ножках деревянной рамкой с натянутыми на нее нитями (конструкция издалека чем-то напоминала кульман, которым пользовались для черчения инженеры прошлого, двадцатого века, — я такие еще застал) и уныло просовывающих сквозь нее заостренную деревяшку — челнок с прицепленной к нему нитью, понял, что даже примитивный ткацкий станок будет для них хорошим подарком. А особенно — для их хозяина! Может быть, и сделаю ему, если останется время.

Заодно поинтересовался у Цадока, не могу ли я затариться у него на фабрике нормальной одеждой, потому что та, которую он мне выдал вместо крестьянского мешка, не подходила ни по размеру, ни по удобству, да и ни по качеству. Снял с кого-то из прислуги, гад! Да-да, еще вчера я спокойно разгуливал в грубом рубище и не жаловался, а сегодня уже появились претензии. А почему бы и нет, собственно, если имеется возможность? Ситуацию надо использовать до конца, а то завтра неизвестно, что будет…

Хозяин, пойманный врасплох моей просьбой, замычал что-то об отсутствии у него профессионального портного и о том, что надо за этим обращаться к соседям. И вообще — шелковые ткани не подходят для повседневной одежды. С этого бы и начал, жмот! Зажал для меня дорогую ткань, да? Ничего, не разоришься! Хотя в чем-то он прав — вся одежда из шелка это слишком. Неудобно и чересчур напыщенно. Но вот от шелкового белья я бы не отказался! Заодно осчастливим местную цивилизацию идеей трусов. А то надевать штаны прямо на голую задницу мне как-то несподручно. Еще можно из шелка шарфик забацать, чтобы шею не натирало твердым воротничком, а вот этот атлас сгодится на парадный плащ. Крепкий — хоть парашют делай, но последний мне пока без надобности…

Отобрав на глазах у недовольного купца несколько отрезов понравившейся ткани, попросил завернуть. Когда пойдем к специализирующимся на портняжном деле соседям, буду уже со своим материалом. А Цадок пусть не морщится, сам меня защитником обозвал, я его за язык не тянул, даже наоборот! Вот пусть теперь и спонсирует! Я ему за это, так и быть, ткацкий станок сварганю. Не разгуливать же мне в лохмотьях? Надо соответствовать присвоенному высокому статусу. Главное, чтобы не попросили этот самый статус подтвердить. Я даже и не подозревал, что это случится уже очень скоро…

А пока мы продолжили экскурсию по двору. Рядом с ткацким производством в специально пристроенном к дому флигеле с массивными железными решетками на немногочисленных окнах находилась ювелирная мастерская. С десяток мастеров занимались там огранкой импортируемых Цадоком из Азии драгоценных камней и оправкой их в золото и серебро. Хозяин похвастался, что его работники — лучшие в Мюнхене и окрестностях и украшения у него заказывает вся местная знать. Я взглянул на оборудование мастерской. Имелось несколько интересных инструментов, но в основном — довольно грубые. Впрочем, и их изделия на мой вкус тоже были грубоваты. А вот линзы мастерам бы не помешали! Если здесь есть стеклодувы — а они должны быть, — то можно попробовать помочь и с этим.

С другой стороны огромного дома располагалась хозяйственная часть — конюшни, кухня, сараи с запасами дров и сена. Там же находилась и небольшая кузня. Это открытие обрадовало меня больше всего! Так как со спецификой местного кузнечного дела я уже познакомился вплотную и мне было что сказать по этому поводу. Как-никак моя основная специальность! Кузня использовалась в основном только для нужд самого хозяйства и общины, не производя товаров на продажу. Подковать лошадей, починить кухонную или другую хозяйственную утварь, изготовить что-то специфическое, как, например, давешние решетки на окнах ювелирной мастерской. Поэтому там работал только один мастер с двумя подмастерьями. Кузнец по имени Давид, дядька возрастом лет сорока, очень походил лицом и фигурой на моего бывшего работодателя Конрада, разве что был черноволос и обладал носом с характерной горбинкой. Надо будет подружиться! Тем более что, как и его сельский коллега, работал не только с железом, но и с медью. А мне в ближайшее время витые медные трубочки очень даже понадобятся!

Завершив наконец осмотр обширного хозяйства главы общины, мы вышли за ворота и направились с визитом к ее наиболее уважаемым членам. Нас принимали очень радушно, причем приветствовали прежде всего почему-то меня! Уже разболтал что-то, гад! Убью собаку! Я бросал злобные взгляды на своего спутника, но тот делал вид, что не замечает. Ничего, вернемся домой…

Начали с купца, занимавшегося импортом пряностей и других деликатесов, не производившихся здесь. Потом перешли к хозяину крупного кожевенного производства. Тот сразу начал жаловаться на нечестную конкуренцию Кожевенной гильдии Мюнхена, добившейся через своих представителей в ратуше налоговых льгот для собственной продукции. Ну чего там, дело-то житейское… Во все времена у одной из противоборствующих на рынке групп находится «рука» во власть предержащих структурах. На данном историческом отрезке недавно возникшие гильдии окрепли настолько, что уже готовы вытеснить как организованных еврейских конкурентов, так и просто независимых ремесленников. Чем и занимаются, используя любые доступные способы. Я уже пытался объяснить это Цадоку, но он отказывается понимать, наивно полагая, что реально вставить палку в колесо исторического процесса! Раздавит и не заметит…

— Ты же хвастался, что вхож к самому герцогу? — поддел я его. — Чего же не заступился за своих?

— Я попытался! — с жаром сообщил Цадок. — Но его высочество ответил, что в решения ратуши не вмешивается.