Читать книгу "Война за Биософт - Лилия Ким"

— И не говори, — эхом отозвался Тайни.

Спаркл забежал вперед Громова.

— Но ты хотя бы посмотришь «Камелот»? — спросил он с тревогой.

— Посмотрю, но только чтобы вы от меня отстали! — рассмеялся тот.

Дневник доктора Павлова

30 июля 2054 года, 07:11:54

Буферная зона

Клиника доктора Просперити

Мои двигательные функции еще не восстановились, поэтому временно я передвигался в инвалидном кресле. Ходить пока не мог, только плавать.

Мы прилетели в Буферную зону, на один из самых закрытых и охраняемых островов.

— Командор Ченг здорово охраняет этот остров, — сказал Буллиган, показывая на сторожевые вышки и боевые катера. — Доктор Просперити приносит ему немалый доход.

Влажный и горячий тропический воздух, насыщенный морскими испарениями, оказался очень подходящим для меня. Чувство сухости в дыхательных путях сразу пропало.

Белый песок, пальмы, голубая вода, огромное небо с нежным сиреневатым оттенком — последний раз я видел это… наверное, в прошлой жизни.

Агент Нимура, тот самый, что протестовал против моей разморозки, подсказывал мне, как управлять инвалидным креслом. По дорожке, вымощенной кусками плитки, мы двигались к двухэтажному белому зданию.

Навстречу нам выбежал медбрат, высокий, черный, с татуированным лицом. Он поздоровался с нами сдержанным кивком и сказал:

— Доктор Просперити ждет вас в своем кабинете.

По специальному пандусу я въехал на ступеньки и оказался в просторном холле. Мимо прошел человек в белом халате, залитый в органосиликон, как сосиска в оболочку. Невозможно было даже пол его определить — мужчина это или женщина.

— Что вы тут делаете с людьми? — спросил я у медбрата. — Страшно представить.

Тот не ответил.

Он привел нас в просторный кабинет. Часть его занимала библиотека в стиле позапрошлого века — огромные книжные шкафы, деревянный резной стол. Остальное пространство было заставлено различной медицинской аппаратурой. Я заметил большой экран из органопластика для вывода объемного изображения тканей, а также горизонтальную матрицу для голографического изображения в натуральную величину любых объектов.

Открылась неприметная дверь в дальнем углу кабинета. Оттуда вышел человек, которого я мгновенно узнал.

— Как, вы все еще живы? — первое, что вырвалось у меня, когда я увидел пластического хирурга, который стал великим еще до Нефтяной войны. Я смотрел телешоу, как он делал операции, после которых люди становились действительно красивыми. Помню, это меня каждый раз удивляло. Вроде бы человек тот же самый и недостатки его тоже на месте, а стало красиво… В смысле, притягивает глаз, хочется рассматривать и любоваться.

Доктор Просперити, как его теперь звали, лысый, в тонких, чудом держащихся на кончике носа очках, загорелый, похожий на высохшую мумию, едва заметно улыбнулся.

— Здравствуйте, доктор Павлов, — сказал он, протягивая мне руку. — У меня была мысль, что рано или поздно вы окажетесь на моем операционном столе. — Просперити с усмешкой кивнул в сторону Буллигана: — Правительство не подумало, когда назначало вам срок, что ваши услуги могут понадобиться им раньше, чем он истечет?

Шеф Бюро проявил необыкновенную сдержанность.

— Ваша правда, доктор Просперити, — сказал он, недовольно хмурясь. — Правительство не подумало.

Хирург осторожно ощупал мое лицо и спросил:

— Хотите быть похожим на кого-нибудь конкретного, или вам все равно?

Вместо меня ответил Буллиган:

— Нам нужно просто другое лицо. Молодое. Не старше тридцати лет. Желательно не слишком красивое, но и не уродливое. Такое…

— Незапоминающееся? — перебил его Просперити. — Какие я обычно делаю вашим спецагентам?

— Да, что-то вроде этого, — кивнул Буллиган.

— Через десять дней выйдете отсюда другим человеком, — без тени иронии сказал мне доктор Просперити. — Сейчас вас подготовят к операции, и мы начнем. Когда последний раз ели?

— Пятнадцать лет назад, — ответил я.

— Хорошо… Аминокислотная диета? — последний вопрос был адресован Буллигану.

Тот кивнул.

— Коктейли со вкусом шоколада, — Буллиган улыбнулся. — Сам люблю иногда пропустить парочку. Но настоящего гамбургера им все равно никогда не заменить.

— Честно говоря, я сомневаюсь, что вам удастся изменить меня полностью, — я видел свое отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. — А как же рентгеновское сканирование? Когда меня клали в заморозку, «Большой брат» уже умел в исключительных случаях определять личность по круговому снимку челюсти.

Хирург взял меня за нижнюю челюсть и повертел лицо из стороны в сторону.

— В принципе, я могу вырастить вам другую челюсть из ДНК-идентичных материалов, пересадить кость и закрепить на ней ваши собственные мягкие ткани. Тогда уж точно никто вас не узнает, — сказал он. — То же самое сделаю с костями носа.

— Не надо! — я даже подпрыгнул от испуга, представив эту операцию.

Доктор Просперити неожиданно зашелся мелким сухим смешком и подмигнул мне.

— Не нужно сомневаться в моих возможностях, — он подмигнул мне еще раз. — Потому что я могу сделать из вас хоть чернокожую женщину средних лет и даже существо, каких нет в природе.

— Извините, — я почувствовал комок в горле, — если показался вам грубым.

Доктор Просперити подошел к одному из книжных шкафов и показал на корешок книги в красном кожаном переплете.

— Я вас прощаю из уважения к этому, — сказал он. — Догадываетесь, что это?

— Понятия не имею, — ответил я.

— Это ваша книга, «Теория наследственности. Генетика поведения». Я напечатал Сетевой текст, чтобы читать в привычном виде. Рад, что вы вернетесь к своим экспериментам. В некотором роде мы с вами очень похожи. Я исправляю людям внешность, доставшуюся им по наследству, вы пытаетесь улучшить содержимое их черепной коробки, попавшее туда также в результате игры генов. И оба мы сознаем, что человеческий вид далек не то что от совершенства, а даже от собственных радужных представлений о себе.

— Ну… — я замялся. — Честно говоря, у меня никогда не было такой цели…

— Я думаю, пора начинать! — внезапно перебил меня шеф Буллиган. — У нас довольно много работы. За эту неделю вам, доктор Павлов, еще предстоит загрузить в свою голову все, что нам известно о Максе Громове, чтобы у вас было представление, с кем вы имеете дело. Первое знакомство с нейролингвой обычно протекает болезненно. Головные боли, слабость, тошнота — все вместе довольно неприятно.

— Буллиган, — я укоризненно посмотрел на него. — Посмотрите на меня. Я пережил клиническую смерть, сижу в инвалидном кресле, через два часа мне перекроят все тело. А вы — про неприятности от головной боли!