Читать книгу "Планета под контролем - Илья Новак"

«Очень интересно!» – подумал он.

Так что ты прячешь в Перьях, хан?

* * *

Переворачиваясь на другой бок, он старался, чтобы гнилая солома не касалась розовых ранок, усеявших бока и ноги. Руки, все еще связанные за спиной, затекли, Ушастый теперь не ощущал их.

Скоро в ноге начнется гангрена, решил он. Да и ранки станут гноиться уже к утру – глифаны могут сопротивляться этому дольше, а мой организм, хотя физически я куда здоровее их, не обладает иммунитетом.

Когда он перевернулся, взгляду открылась повозка и сидящий на ней бывший живец Архуда, шея которого была привязана к одному из прутов клетки короткой толстой веревкой. Позади, на дальнем конце телеги, лежал атаман Гира, вокруг на земле вповалку спали глифаны. Лишь трое мужчин сидели на корточках на одинаковом удалении слева, справа и впереди, спинами к повозке.

Палец ноги, почти отсеченный ударом, они обмотали куском грязной ткани, предварительно смазав его каким-то травяным настоем. Ранки тоже были смазаны – Заан ощущал неприятный, кислый дух, – но для них материю пожалели.

Он думал, что Архуда спит, но старик вдруг пошевелился. Блестящие полубезумные глаза сначала взглянули на дзена, затем уставились в серое небо.

– Эй, живец… – очень тихо позвал Заан.

Старик лег на спину, широко раскинув руки, прошамкал:

– Теперь живец ты.

– Но ненадолго.

– Тебе не дадут убежать, Каанца… – Из горла Архуды донесся сдавленный хрип. Покрытая бугорками и пятнами лишая безволосая грудь содрогнулась, он выгнулся и закашлялся так, что изо рта полетели брызги.

Ушастый приник лицом к деревянным прутьям, наблюдая за ним.

Когда приступ прошел, Архуда произнес слабым голосом:

– Полцикла… может быть, треть цикла… Нет, Гира убьет меня еще раньше.

– Я слышал, что в слабых таборах случается каннибализм, – произнес Заан. – Не понимаешь? Тебя съедят, живец?

Старик захихикал, тараща глаза.

– Живцов не едят! Мои внутренности – сплошной яд. Пиявок сначала засаливают, чтобы убить отраву, которая есть в них, но я слишком большой. А соль добыть трудно. Меня бросят в топь и не дадут выбраться, пока не захлебнусь. И потом долго будут сидеть на одном месте, потому что пиявки там расплодятся.

– Где вы берете соль, живец?

– Из корней, – сказал Архуда и погрозил Ушастому немощным кулаком. – Не называй меня живцом, Каанца! Живец – ты.

Заан, снисходительно покачав головой, заглянул в блеклые, полубезумные глаза старика.

– Глупости, – сказал он, стараясь, чтобы в голосе были жалость и презрение. – Завтра днем ты вновь станешь живцом. Каанца… почему ты так называешь меня?

Его взгляд заставил старика сначала съежиться, а потом рывком подтянуть тело поближе к клетке.

– Врешь, Каанца! Ты врешь мне, да? Ну скажи, что ты врешь! – запричитал он. – О чем ты говоришь? Другие властные прилетят и заберут тебя? Но это неправда, как они смогут тебя найти? Мы ушли далеко от места, где ты упал. Хотя даже если они найдут нас, то отомстят всему табору, никого не останется, а тогда мне уже будет все равно!

Заан поморщился, словно не желая слушать бессмысленный лепет, и отвернулся.

– Почему ты называешь меня Каанца? – повторил он, глядя в небо.

– Так звали одного из Арка Вега. Ты очень похож на него. Лицо точно такое же, только ты гораздо выше. Я опять стану живцом? – Архуда заплакал – дзен услышал всхлипывания, звучащие мерзко и жалко, потому что издавал их медленно умирающий, беззубый, вечно голодный, грязный старик. Ушастый не пошевелился, продолжая смотреть вверх сквозь прутья.

Архуда приник к клетке и протянул руки, теребя его за волосы, до которых смог дотянуться дрожащими пальцами.

– Скажи, что соврал, властный. Ведь ты соврал, да?

– Нет, я не вру, – возразил дзен.

– Ты не убежишь отсюда.

– Я и не рассчитываю убежать. Но я вскоре умру. Очень быстро все это убьет меня, и тогда у них не останется выбора, ты опять станешь живцом.

Вновь раздалось полубессвязное шамканье:

– Почему ты должен умереть? Я жил так долгие циклы… и я жив до сих пор!

– Ты местный. Твой организм знает все эти болезни и способен долго сопротивляться им. А я вообще не привык болеть. Ни разу ничем не болел, разве что в детстве. Прививки, вакцины, искусственные антитела и сделали меня здоровым там, в космосе, но от местных болезней я скончаюсь быстро. Архуда, ты вспомнишь мои слова очень скоро, когда увидишь, как мое тело бросают в топь… но не привязанное веревкой.

За спиной вцепившегося в прутья старика атаман Гира, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.

– Не веришь? – спросил Заан. – Тогда ответь, почему они все же привязали тебя к клетке?

– Они знают, что я не дам тебе убежать.

– Но ты мог бы охранять меня и непривязанный. Они боятся, что ты убежишь еще до того, как я умру, увидев, что происходит.

– Нет, ты не умрешь! – запротестовал Архуда, слабо тряся прутья. – Не умрешь, не должен! Не можешь умереть! Как же быть? – стал причитать он. – Как сделать, чтобы ты остался жив?

– Вылечи меня, – сказал Ушастый.

– Я не могу вылечить тебя, Каанца. Потом, когда все проснутся, я попрошу, чтобы укусы пиявок тоже замотали.

– Будет поздно. Уже сейчас поздно. Эти ваши мази, они ведь предназначены для ваших организмов. Для ваших тел, понимаешь? На меня они не действуют. Но есть другое средство.

– Какое? – Морщинистое лицо, все в розовых пятнах лишая, прижалось к прутьям. Узкие глаза были полны слез и страха.

– В моем рюкзаке есть паук-лекарь. Дай мне его, чтобы… – Ушастый замолчал, видя, что старик не понимает. После паузы он пояснил: – В моей котомке лежит одна вещь, которую ты должен дать мне. Она вылечит меня и…

Старик перебил, быстро оглядываясь на спящего Гира:

– Нет-нет, там много непонятных вещей. Ты сможешь убежать.

– Это всего лишь паук. Здесь ведь есть пауки?.. – Архуда быстро закивал, и дзен продолжил: – Это тоже паук, только он большой, размером с ладонь, и неживой. Это такая… такая машина, понимаешь? Ну, как телега. Внутри него есть лекарства, которые он вколет мне. Всякие… настойки, мази – вроде тех, что вы делаете из трав и кореньев, только предназначенные для меня. И я выздоровею. Я не хочу умирать.

Старик вновь оглянулся на Гира и мелко затряс головой:

– Врешь, снова врешь. Зачем тебе выздоравливать? Такая жизнь для тебя хуже, чем смерть. Этот паук, наверное, убьет тебя. Вот чего ты хочешь!

– Я не хочу умирать, – раздельно повторил Заан. – Ты не знаешь силы тех, на кого я работаю. Неважно, как далеко ушел табор от места моего падения. Они все равно найдут меня, где бы я ни был на поверхности планеты. Единственное, чего я боюсь, так это того, что для меня уже будет поздно. Но всем вам – и тебе, живец, будет лучше, если они найдут меня живого. Потому что тогда они не тронут вас. А иначе… вы умрете мучительной смертью, потому что они захотят отомстить. Ты понял меня, старик?.. – Заан говорил, размышляя при этом, есть ли хоть доля правды в его словах. Слишком много разных сил сосредоточено сейчас вокруг Глифа, все они следят друг за другом, каждый сомневается в остальных, и потому о формировании поисковой экспедиции не может идти и речи. Каждая сторона будет подозревать другую в каком-нибудь мошенничестве. На его розыски могла отправиться разве что патрульная фаланга, но пара «мурен» не способна отыскать одного-единственного гуманоида, затерявшегося в болотах планеты.