Читать книгу "Последняя битва - Клайв Стейплз Льюис"

Наконец что-то белое – длинная, узкая полоса, сверкаю­щая в свете звезд – двинулось на них с восточного конца мира. Стремительно нарастающий шум прервал молчание: сначала журчание, потом грохот и рев. Теперь они увидели, что это, и как быстро оно приближается: это была пеняща­яся стена воды. Море поднялось. В безлесном мире оно было видно очень отчетливо. Реки становились шире, озера уве­личивались, сливались в одно, долины превращались в озе­ра, а холмы стали островами; затем и эти острова исчезли. Высокие плоскогорья справа и слева и еще более высокие горы справа раскололись и рухнули с ревом и всплеском во вздыбившиеся волны. Вода закружилась в водовороте у дверного проема (но не пошла в него), а пена плескалась у передних лап Аслана. Все было покрыто водой – от места, где они стояли, до места, где вода встречалась с небом.

Оттуда начал пробиваться свет. Полоска бедственной и мрачной зари показалась над горизонтом, она ширилась и становилась все ярче; они уже с трудом различали свет звезд, стоявших за ними. Наконец взошло солнце и, когда оно взошло, лорд Дигори и леди Полли поглядели друг на друга и кивнули. Однажды, в другом мире, они видели уми­рающее солнце, и сразу поняли, что и это солнце умрет. Оно было в три раза – в двадцать раз – больше, чем обыкновенно, и темно-красного цвета. Его лучи упали на вели­кана Время и окрасили его багровым цветом. И, отражая солнце, вся долина, все пространство безбрежной воды вы­глядело, как кровь.

Потом взошла луна, она располагалась совершенно не­правильно – очень близко к солнцу – и тоже была красной. В ее свете солнце начало выстреливать огромные протубе­ранцы, выглядевшие как усы или змеи из малинового пла­мени, тянущиеся по направлению к луне. Это выглядело так, как будто солнце было осьминогом, пытающимся щу­пальцами подтащить к себе луну. И, возможно, оно тащило ее. Во всяком случае, луна приближалась к нему, сначала медленно, а потом быстрее и быстрее, пока длинные языки пламени не обвились вокруг нее; и они слились вместе и стали одним громадным шаром, похожим на горящий уголь. Гигантские глыбы огня падали в море, поднимая облака пара.

Затем Аслан сказал: «Теперь кончай».

Великан бросил свой рог в море, вытянул руку – она вы­глядела черной и казалась длиной в тысячу миль – вдоль неба, и достал до солнца. Он взял солнце и сжал его в руке, как вы можете сжать апельсин. И внезапно наступила пол­ная тьма.

Все кроме Аслана отскочили назад от ледяного воздуха, который задул через Дверь. Деревянная рама покрылась со­сульками.

– Питер, Верховный Король Нарнии, – сказал Аслан, – закройте дверь.

Питер, дрожа от холода, двинулся в темноту и закрыл Дверь, сбив при этом сосульки. Потом довольно неловко (руки его посинели и окоченели) вытащил золотой ключ и запер ее.

Они видели много странного через дверной проем, но са­мыми странными были теплый дневной свет и голубое небо над головой, цветы под ногами и улыбка в глазах Аслана.

Он крутанулся, припал к земле, хлестнул себя хвостом и помчался, как золотая стрела.

– Идите выше! Идите дальше! – крикнул он через плечо. Кто же мог за ним угнаться? Они двинулись на запад.

– Так, – сказал Питер, – ночь упала в Нарнию. Ну, Люси! Не плачь! Аслан впереди, Аслан с нами, и мы все вместе.

– Не останавливай меня, Питер, – ответила Люси, – я уверена, что Аслан не останавливал бы. Я думаю, Нарния стоит того, чтобы ее оплакивать. Подумай обо всем, что ле­жит мертвым и замерзшим за Дверью.

– А я надеялась, – сказала Джил, – что это может продол­жаться вечно. Я знала, что наш мир не может, но думала, что Нарния может.

– Я видел ее начало, – проговорил лорд Дигори, – но не думал, что увижу, как она умрет.

– Сэры, – сказал Тириан, – дамам пристойно плакать. Смотрите, я делаю то же самое. Я видел смерть своей мате­ри. Какой мир, кроме Нарнии, я еще знаю? Будет недостой­но и бессердечно не оплакать Нарнию.

И они ушли от Двери и от гномов, которые сидели сгру­дившись вместе в воображаемом хлеву. Они говорили о ста­рых войнах и прежнем мире, о древних королях и всей ис­тории Нарнии.

Псы были вместе с ними. Они присоединялись к беседе, но не слишком часто, потому что были очень заняты, бегая взад и вперед и нюхая что-то в траве до тех пор, пока не начали чихать. Внезапно они обнаружили запах, который их взволновал и начали обсуждать его: «Да, это… Но это не… Это то, что я сказал – каждый может учуять, что это… Уберите отсюда ваши носы и дайте кому-нибудь еще понюхать».

– Что такое, двоюродные братья? – спросил Питер.

– Тархистанец, сир, – ответили одновременно несколько голосов.

– Ведите нас к нему, – сказал Питер, – как бы он ни встретил нас, добром или злом, он будет принят радушно.

Псы ринулись вперед, и тут же вернулись назад, торо­пясь так, как будто от этого зависела их жизнь. Они громко лаяли, говоря, что это действительно тархистанец. (Говоря­щие Псы, как и обычные, ведут себя так, будто думают, что их дела самые важные).

Все направились туда, куда вели Псы, и увидели юного тархистанца, сидевшего под каштаном у чистого потока. Это был Эмет. Он поднялся и храбро поклонился.

– Сэр, – обратился он к Питеру, – я не знаю, друзья вы или враги, но высокая честь – иметь вас друзьями или вра­гами. Разве не сказал один поэт, что благородный друг – это лучший дар, а благородный враг – еще лучший?

– Сэр, – ответил Питер, – я не знаю, есть ли нужда нам враждовать?

– Расскажите нам, кто вы и что с вами случилось, – по­просила Джил.

– Если мы собираемся рассказывать истории, давайте уто­лим жажду и сядем, – пролаяли Псы. – Мы совсем запыха­лись.

– Ну, конечно, запыхаешься, если будешь так неистовст­вовать по поводу любого дела, которое делаешь, – сказал Юстэс.

Люди расселись на траве, и Псы, когда они кончили шумно пить из потока, тоже уселись слушать историю, пря­мые как стрелы, с высунутыми языками, тяжело дыша. Ал­маз остался стоять, полируя рог о шкуру.

Глава 15.

ВЫШЕ И ДАЛЬШЕ

– Знайте, воинственные короли, – начал Эмет, – и вы, ле­ди, чья красота украшает вселенную, я – Эмет, седьмой сын тархана Харфы из города Ташбаана, что к западу от пусты­ни. Я пришел в Нарнию с девятью и двадцатью другими во­инами под командой тархана Ришды. Когда я впервые услы­шал, что мы должны идти войной на Нарнию, я обрадовал­ся, ибо слышал многое об этой стране и мечтал встретиться с вами в битве. Но когда я узнал, что мы пойдем под видом купцов, а купеческая одежда позорна для воина и сына тархана, и будем действовать с помощью лжи и предательства, тогда радость оставила меня. И потом, когда я узнал, что мы должны явиться к обезьяне, и когда она начала гово­рить, что Таш и Аслан – это одно и то же, тогда мир потем­нел в моих глазах, ибо с юношеских лет я служил Таш, и главным моим желанием было узнать о ней побольше, и, если возможно, взглянуть ей в лицо. Но имя Аслана было ненавистно мне.