Читать книгу "Игры над бездной - Александр Золотько"

Вот только что он смотрел на Василия, видел краем глаза недовольную гримасу на лице Аристарха, как вдруг все это исчезло, мигнув, будто изображение на экране. И оказалось, что смотрит Стас не на Василия, а на Ингу. Только она не в купе и не в строгом костюме. Инга стоит посреди пустой комнаты. Стены-пол-потолок – серые, из пластибетона. Дверь, окрашенная в неприятный зеленый цвет, из армированного пластика. На Инге – облегающий комбинезон из кевлайкры. Такие комбезы обычно черные и блестящие, но этот отчего-то покрыт странными красными разводами. Ярко-алые пятна, потеки, красные точки по всему комбинезону.

Перемена была настолько неожиданной, что Стас не сразу понял – это кровь. И не сразу заметил, что у ног Инги лежит человек, вернее, то, что от человека осталось. Не повреждено только лицо.

Стас почувствовал, как тошнота подступила к горлу. Это был Аристарх. И он, кажется, еще был жив: веки подрагивали, в уголках губ пузырилась слюна.

Стас закрыл глаза, но картинка не исчезла.

«Это изображение с наноэкранов, напыленных на глаза», – подумал Стас. И поспешно выключил «балалайку».

Инга снова углубилась в чтение. Аристарх, похоже, связался с кем-то через свою «балалайку», сидел с закрытыми глазами, шевеля при этом губами. Василий сосредоточенно рассматривал «браслет» у себя на руке, прикидывая, наверное, как эту штуку снять и не получить при этом парализующий удар.

Стас запустил тестовую программу в «балалайке». Найти странный файл. Определить, как он вообще попал в «балалайку». Перекрыть брешь в защите.

Через минуту выяснилось, что ничего такого в «балалайке» нет. «Сторож» был однозначен – несанкционированного соединения не было. Вирус, запущенный Василием, был своевременно определен и обезврежен. Повреждений нет. Сбоев нет. Посторонних файлов – нет.

Потом…

Стас вздрогнул и оглянулся.

Он стоял посреди улицы, напротив «Парадиза». От входа на него смотрел Рустам. И, судя по удивленному выражению лица, смотрел уже довольно давно.

– Сандра… – голос сразу не послушался, Стасу пришлось откашляться. – Сандра у себя?

Рустам молча указал большим пальцем себе за плечо.

Стас огляделся – улица была пустынна. Дураков нет выходить на сорокаградусную жару. Только к вечеру Гуляй-город оживет и улица заполнится его обитателями и гостями, жаждущими развлечений.

– Тебе плохо? – спросил Рустам и спустился по ступеням к Стасу. – Безы били?

У Рустама с безами были свои, особые отношения, тянувшиеся еще со времени до Катастрофы. По его простому убеждению, если человек, уезжавший с бе-зом, ведет себя странно, значит, его били. Или даже пытали какими-то своими изощренными способами.

– Нет. Да… – рассеянно ответил Стас. – Ничего страшного.

– Сандра сказала, как только ты приедешь, чтобы шел к ней…

– Хорошо. – Стас обошел вышибалу и стал медленно подниматься по ступенькам.

Как-то выбил его разговор с Максимкой из колеи. Только недавно сам перед собой хвастался, что научился прерывать ненужные и неприятные воспоминания, как тут же… Стас потер лоб, оглянулся на Рустама.

– А знаешь, парень, ты скажи этой стерве, что я буду у себя. И если она захочет – пусть зайдет.

Рустам от удивления икнул, Стас похлопал его по плечу.

– Только так, – пробормотал Стас. – И никак иначе.

В конце концов, кто тут целый консул? А кто – всего лишь повелительница шалав? Пусть каждый знает свое место.

Если она захочет с ним поговорить – пусть придет и поговорит. Или если просто захочет…

Только поднявшись на третий этаж, Стас понял, что разговаривает сам с собой. В голос, не стесняясь. Почти два года ему удавалось держать воспоминания под контролем. А сейчас…

Наверное, это поездка в Нагорный. И беседа с Максимкой.

– Долбаный язычник! – выкрикнул Стас, пытаясь найти в карманах брюк электронный ключ от своего номера. – Тварь черномазая!

Дверь открылась, Стас вошел в номер, нырнул в лиловый полумрак, заполнивший комнату до самого потолка. Успел добежать до туалета, включить свет и упасть на колени перед унитазом.

Его вырвало.

Потом еще раз, но уже желчью.

«Кофе со сливками и сахаром, – подумал Стас. – Бутерброды с сыром». Спазм снова согнул его почти пополам, но ничего не вылилось – желудок был пуст.

Стас вытер правой ладонью подбородок – липкое, мерзкое. Встал с колен. Воды в кране не было. Левой рукой набрал воды из ведра, вначале вымыл правую руку, потом – лицо. Несколько раз прополоскал рот.

Вот теперь его достало по-настоящему – из зеркала на Стаса смотрело бледное до синевы лицо, с кривящимися губами и дергающимся правым веком.

И пальцы рук дрожали.

Он ведь ничего ни от кого не хотел. И ничего не просил.

Максимка ни хрена не понял. Он не прятался ни от кого и ни от чего. И не пытался переждать трудные времена, затаившись в «Парадизе». Он просто хотел забыть кое-что…

Напрочь забыть.

И ему ведь почти удалось. Почти удалось. А теперь…

Стас замахнулся на зеркало, но в последний момент удержался – не ударил.

– Что, Стасик? – спросило отражение. – Значит, даже в истерике помнишь, что кровь останавливать нечем? Жить, значит, хочешь? И в истерике биться, и жить?

Стас провел мокрой ладонью по зеркалу, словно пытаясь стереть свое собственное отражение.

– Все мы хотим жить, – сказал Стас. – И ты тоже хочешь…

Свет мигнул и погас.

– Вовремя! – провозгласил Стас, выходя из ванной в комнату. – Я успел насладиться зрелищем двух бутербродов и чашки кофе, превратившихся в рвоту. День прожит не зря.

Он упал на кровать.

Нужно было снять с себя кобуру, рука даже потянулась к пистолету. И замерла на полпути.

«А ты уверен, – спросил себя Стас, глядя в лиловый потолок, – что не пустишь себе пулю в голову, как только пистолет попадет тебе в руки? Не уверен? Тогда лучше положи руки вдоль тела и замри. Прикинься частью этой лиловой пыльной духоты и замри. Только глаза не закрывай, – напомнил себе он. – Мало ли что тебе снова примерещится? Или, что еще хуже, вспомнится.

Например, то, что случилось потом… Что он потом видел, пока «суперсобака» преодолевала последние километры до Харькова…

– Стоп! – скомандовал Стас памяти, но, видно, в голосе не было силы. Или память окончательно взбунтовалась.

…Аристарх стоит на коленях. Перед ним два тела, мужчина и женщина. Судя по одежде и по украшениям женщины, не бедные. Аристарх вынимает из руки мужчины аппарат, тот самый, что был у него в купе. Осторожно вынимает. Стирает с корпуса кровь и пыль. Кровь – свежая, еще не застыла. Аристарх подносит камеру к своему лицу, что-то переключает.