Читать книгу "Ловушка для джентльмена - Виктория Александер"

Маркус тяжело вздохнул; он снова подумал о том, что его невеста, возможно, до сих пор любила человека, когда-то сделавшего ей предложение.

Глава 6

Даже если мужнину выбирать за благоразумие, богатство, титул и власть, мы все равно полюбим его не за то, за что нужно.

Франческа Френо

— Это звучит так необычно, — тихо сказала Гвен. — И очень неприятно.

Она осторожно откинулась на подушку и поправила мокрую салфетку у себя на глазах. Всякий шум, даже собственный голос отдавался у нее в голове. Был уже полдень, а она все еще не нашла в себе сил встать с кровати. Ей казалось, что только смерть может принести облегчение.

— Дорогая моя девочка, это очень даже приятно. — Колетт примостилась в ногах кровати. — И крайне забавно.

Мадам Френо сидела в кресле рядом с кроватью. Обе женщины добродушно отнеслись к последствиям выпитого накануне бренди, но настояли, чтобы Гвен выслушала их — поскольку у нее не было матери, они считали своим долгом сообщить ей об обязанностях жены и о том удовольствии, которое получают от них женщины. Гвендолин все это казалось немыслимым.

— Забавно? — Гвен содрогнулась; ей вдруг вспомнилось, как в школе мадам Шоссан девочки обсуждали по ночам интимные подробности супружеской жизни и громко хихикали. — Не понимаю, что в этом забавного.

— О… не только забавно. Это замечательно! Если, конечно, с тем, с кем нужно. — Мадам Френо улыбнулась, и Гвен подумала, что она, вероятно, говорит о своем муже.

Франческа Френо пробыла замужем года два, когда ее муж пропал в море. Тогда ей еще не было и двадцати. Чтобы зарабатывать на жизнь, она поступила в школу мадам Шоссан и заменила мать многим маленьким девочкам. По какой-то причине Гвен всегда была одной из ее любимиц.

— Я уверена, что лорд Пеннингтон обладает в этом смысле немалым опытом, — осторожно заметила Франческа. — По крайней мере, так считает Колетт.

Гвен тяжко вздохнула:

— Значит, он действительно опасен?

Мадам Френо улыбнулась:

— Не опасен, если не будет и дальше поить вас бренди.

— Он меня не поил. Я сама напилась.

Как могла она так сглупить? Вред от чрезмерного потребления спиртного был совершенно очевиден, если судить по прислуге в тех домах, где она работала. Как же могла она вести себя так непристойно? И как могла так много рассказать? Гвен помнила каждое свое слово и очень сожалела, что вчера вечером не выпила еще больше — тогда она, возможно, забыла бы все, что наговорила.

— Как я теперь посмотрю ему в глаза? Он, конечно, думает, что я плохая гувернантка и злоупотребляю спиртным.

Колетт рассмеялась:

— Вздор, Гвендолин. Я уверена, что он ничего подобного не думает.

— Вы меня не видели. Я была такая… — Ей даже думать об этом не хотелось, не только говорить. — Я вела себя ужасно вызывающе и была слишком развязна. Я ведь попросила его… поцеловать меня. — Она закрыла лицо салфеткой. — Он, наверное, думает, что я не только плохая гувернантка и пьяница, но и плохая гувернантка и пьяница с сомнительным моральным обликом.

— Ну-ну, дорогая. — Мадам похлопала ее по плечу. — Все не так уж плохо. Он был просто очарователен, когда привез вас домой. Даже весел, как мне показалось. В конце концов, он ведь на вас женится.

— Потому что у него нет выбора, — пробормотала Гвен и тут же поморщилась.

— Дорогая, я никогда не видела вас такой. — Мадам Френо посмотрела на нее с беспокойством. — Конечно, прошло пять лет…

Гвен чуть приподнялась и взглянула на свою бывшую учительницу.

— Я и не была никогда такой. После смерти отца я сама заботилась о себе и жила… как хотела. Я была не очень хорошей гувернанткой, но все-таки сумела выжить. Я всегда находила работу, избегала скандалов и, конечно же, никогда не позволяла себе ничего лишнего. А теперь… — Ее губы задрожали. — Я сейчас расплачусь, а ведь я никогда не плакала. И никогда в жизни я не чувствовала себя так плохо. А тот, с кем мне придется прожить всю жизнь, считает меня пьяницей.

— Да, когда вы так говорите, это действительно звучит ужасно, — пробормотала Колетт.

Мадам Френо бросила на нее предостерегающий взгляд:

— Не болтай глупости. Я думаю, что Пеннингтон никогда не станет говорить об этом инциденте. Вряд ли он захочет смутить женщину. Мне кажется, что он очень порядочный человек.

Гвен пренебрежительно фыркнула:

— Неужели? Скажите, а что вы о нем узнали?

— Совсем немного и только хорошее, — с улыбкой ответила Колетт.

Считалось, что в Лондоне нет такого человека, о котором Колетт де Шабо не знала бы абсолютно все. Эта богатая вдова, французская изгнанница, прожила в Англии более десяти лет и говорила по-английски с едва заметным акцентом. Рассказывали, что Колетт является любовницей одного весьма влиятельного английского лорда; некоторые даже полагали, что ее любовник — член королевской семьи. Разумеется, Гвен никогда не расспрашивала об этом, а мадам Френо и Колетт никогда ничего не рассказывали.

Гвен познакомилась с Колетт пять лет назад. Эта дама была дальней родственницей мадам Френо, и она приютила бывшую учительницу после того, как школа закрылась и ученицы разъехались по домам (это случилось примерно за месяц до смерти отца Гвен). Женщины совершенно по-разному относились к жизни, но, как ни странно, прекрасно ладили и были не только родственницами, но и добрыми подругами.

— Вы уже знаете, что семья его вполне добропорядочна, родословная безукоризненна, хотя… — Колетт понизила голос. — Говорят, что его предки когда-то занимались пиратством.

Мадам Френо улыбнулась и пробормотала:

Я думаю, что это было каперство*.

* Нападение вооруженных торговых судов воюющего государства на торговые суда противника

Колетт едва заметно поморщилась:

— Какое это имеет значение? Главное, что и те, и другие грабили и убивали… Впрочем, это было так давно, что не стоит на сей счет беспокоиться. Что же до самого лорда Пеннингтона… Полагаю, его состояние производит сильное впечатление.

Гвен кивнула:

— Я была в этом совершенно уверена.

— Всегда разумно выйти замуж за богатого человека, моя дорогая. Вы поступите мудро, если запомните это. Что же касается лорда… — Колетт ненадолго задумалась. — Похоже, что у вашего лорда Пеннингтона была беспутная молодость, хотя и не особенно. Нет-нет, ничего страшного. Ничего такого, что могло бы запятнать его имя и надолго остаться в памяти общества. Право же, мне так и не удалось найти человека, который помнил бы что-нибудь особенное, — одни лишь смутные воспоминания о чрезмерной веселости и немного скандальном поведении. Да-да, поверьте, ничего необычного.