Читать книгу "Как снег на голову - Валерий Афанасьев"

Мы ехали неспешной рысью и увлеченно обсуждали произошедшие события. До поместья барона оставалось около трети всего пути, считая от Тьежа. Ночь казалась тихой и спокойной, ничто не предвещало опасности, как вдруг рядом с дорогой раздался хлопок, и окрестности осветила яркая вспышка. Одуванчик остановился и начал падать. Упал ли он, я не помню. Должно быть, упал. На моей памяти еще не было случая, чтобы конь остановился в падении. Должно быть, упал вместе с ним и я, теряя в полете сознание. Момент падения на землю я не запомнил совершенно. Как оказалось позднее, и Рамеля не миновала сия прискорбная участь. По крайней мере, очнулись мы с ним в одном и том же месте и в одинаковых условиях. Если это вообще можно назвать условиями, а не полным их отсутствием.

Я лежал на пучке соломы в комнате небольших размеров, одетый в какой-то нелепый халат со смешными завязками и обутый в тапочки. Вся верхняя одежда отсутствовала. Все, что было при мне, исчезло. Отсутствовал подаренный мне бароном шикарный камзол. Шпаги, ранее висевшей у меня на боку, не было и в помине, как и моего знаменитого патронташа с толкушками. Не было даже кошелька с первыми заработанными мною в этом мире деньгами. Замена всего этого великолепия на халат и тапочки казалась мне совсем неравноценной.

Комната, в которой мы оказались, тонула в полутьме. Свет падал из небольшого окна таких скромных размеров, что пролезть в него я бы не смог. Можно и не пытаться, это видно невооруженным взглядом. Расположенная напротив дверь была закрыта. Оглядевшись, я заметил, что в комнате кроме меня есть еще кто-то. Этот кто-то вдруг заворочался и сел на солому, на которой до этого изволил лежать. Радость моя была безмерна, но постепенно она переходила в смех. Вы видели когда-нибудь барона Рамеля в халате, более подходящем какому-нибудь туркменскому бедняку? Незабываемое зрелище. Покрутив головой, барон остановил свой взгляд на мне и спросил:

– Что случилось, Андрэ? Почему вы смеетесь?

– Рамель, вы смотритесь неподражаемо.

Барон взглянул на свой халат, затем на меня.

– Вы думаете, что выглядите лучше?

Это замечание вызвало у меня новый приступ смеха. Рамель обиделся и отвернулся, но вскоре не выдержал и тоже рассмеялся. Уметь посмеяться над собой – это ли не признак истинно благородного человека?

Именно это позволяет сохранять присутствие духа, когда остальные средства не действуют и кажется, что пора впадать в уныние. В уныние вообще стоит впадать как можно реже. В поисках выхода из сложной ситуации это не поможет, а настроение испортит непременно. Посмеявшись так пару минут, мы все же перешли к тому, с чего и следовало начать: сказали друг другу, что рады пребывать в этом скорбном помещении совместно. Кроме прочих неудобств не хватало мне еще размышлять о том, где находится барон Рамель! А так вот он, рядом – в таком же нелепом халате, что и я, сидит на пучке соломы. Уже хорошо. В смысле не то хорошо, что мы сидим в этом весьма неудобном помещении, а то, что сидим мы здесь вдвоем. И можем побеседовать и обсудить наши дальнейшие планы.

– Барон, вы помните, как мы очутились здесь?

– Как же, конечно, помню. Мы ехали по дороге, беседовали. Вдруг раздался взрыв, мой конь начал падать, и я вместе с ним. Последнее, что я увидел, – какие-то люди бегут к нам из-за деревьев.

Ого, Рамель заметил больше, чем я, бегущих к нам людей я не рассмотрел.

– И что бы это могло значить, как вы думаете? Что нас привело в бессознательное состояние?

Барон задумался, вспоминая все, чему его в свое время учили наставники. Наконец минут через пять он высказал предположение:

– Вы знаете, Андрей, судя по всему, это была мнемобарическая граната. Вещь настолько редкая, что о последнем случае, когда ее использовали, было слышно лет тридцать назад. Интересно, у кого она могла сохраниться?

– Это-то как раз понятно. У небезызвестного нам запасливого графа.

– Скорее всего, так оно и есть. Прескверная штука эта мнемобарическая граната. В момент взрыва парализует все живое в радиусе пятнадцати метров, из-за чего бросать ее себе под ноги категорически не рекомендуется. Но уже через несколько секунд можно подходить к месту взрыва, совершенно не опасаясь. Судя по всему, нас погрузили в повозку или карету и доставили сюда.

– А вот что, интересно, стало с нашими лошадьми? Они тоже попадали? Их тоже погрузили в повозку? – Я невольно хихикнул, представив это занимательное зрелище. – Или оставили лежать прямо на дороге? И теперь они ждут нас там одни?

– Это очень печально, – барон загрустил, – я привык к своему Роско и совсем не хочу, чтобы он потерялся.

– Ну что вы, Рамель, ваш Роско не пропадет. Помните, как он пытался меня укусить? Он не какая-нибудь крестьянская лошадка. В крайнем случае, он всегда найдет дорогу домой.

– Вы так думаете?

– Уверен. Если он остался на дороге, то не потеряется.

Барон явно повеселел, и мы смогли спокойно подумать о том, как нам быть дальше. Выбор невелик – сидеть и беседовать или ходить по комнате. Осмотрев окно, мы пришли к выводу, что выбраться через него нереально. Кладка толстая, камни прочные, их и ломом не вытащишь, не то что руками. Дверь тоже достаточно массивная. Будь у нас под руками какие-нибудь инструменты, еще можно было подумать над ее демонтажем. А без них – увы!.. Оставалось ждать удобного момента и собирать сведения. Этим мы и занялись. Сведения не преминули пожаловать.

Вначале заскрипел замок двери, затем в проеме появился грозный бородатый стражник, вооруженный пикой. Он осмотрел помещение, взглянул мимоходом на нас с бароном, безмятежно полулежащих на соломе, и скрылся за дверью. Вместо него вошли два стражника с арбалетами, а за ними весьма довольный собой граф Бухтер. Должно быть, это наша поимка его так порадовала.

Наше предположение подтвердилось: всему виной Бухтер. Именно ему мы обязаны удовольствием пребывать в этом неуютном месте.

– Вот вы и попались, гнусные негодяи, – торжественно объявил граф.

Это он нам – людям вполне приличным и безобидным. Да мы мухи не обидим без надлежащего повода. А если кто первый стал строить нам каверзы, то сам и виноват. Мы-то здесь при чем?

– Так вот кто подослал к нам разбойников. Это недостойно графа! Вы не граф, а сельский плотник, – проговорил я укоризненно.

– Какой плотник? При чем здесь плотник? – не понял Бухтер.

– Вы правы, не будем этого замечательного человека обижать сравнением с вами. Он бы никогда не опустился до подобных каверз. Не смогли справиться с нами в честном сраженье и решили оглушить гранатой?

– Так вам и надо. Из-за ваших глупых шуток я не могу появиться в Тьеже, прохожие оглядываются мне вслед, смеются и показывают пальцем. Эх, как я хотел с вами разделаться! Уж так хотел! Но нет, это было бы слишком просто! Я придумаю что-нибудь такое, чтобы над вами все королевство год потешалось. Вот это будет для вас достойным наказанием.