Читать книгу "Пожиратели таланта - Анна Данилова"

– Так я и предполагала.

– О самом Тайлере тоже ничего не удалось выяснить. Разве что один человек намекнул мне, что из-за него пришлось уволиться одному моему хорошему знакомому – Лене Тарасову.

– Лене? Да я его отлично знаю! Он что, уволился?

– Мне сказали, что вроде бы он занимался Тайлером, все пытался кому-то что-то доказать...

– Что именно?

– Лиза, не гони!

– Так что с Леней-то?

– Говорю же – имя Тайлера всплыло, когда Леня распутывал одно дело, связанное с производством синтетических наркотиков. И как только он нащупал, как ему казалось, след и тот привел его к Тайлеру, так Лене сразу же, просто моментально, поручили вести другое дело, в котором ему отводилась роль подсадной утки. Словом, кто-то очень постарался, чтобы у самого Лени в кармане оказался героин. Ну а дальше – сама понимаешь...

– На него не стали заводить дело с условием, что он уволится? Сережа, когда это закончится?! И какая грубая работа! Да сейчас любой молодой опер или помощник следователя, даже сразу после студенческой скамьи, вроде нашего Дениса, догадается, что дело против Лени Тарасова сфабриковано и что Тайлер – центральная фигура в рамках местного наркопроизводства. А если этот принципиальный и «зеленый» человек копнет поглубже, он выяснит, что нити тянутся на самый верх. И тогда жди беды! Знаешь, когда начинаешь думать об этом, лишний раз перекрестишься: хорошо, что такого чистого парня, как Денис, я взяла к себе под крыло.

– Да, это верно. Денис, как и Леня, пошел бы до конца, да только ему досталось бы по полной программе. Если Лене удалось избежать самого страшного, то...

– Ладно, Сережа, давай вернется к нашему делу. Значит, Тайлер по уши в дерьме. И его жена, понимая это (вот что значит женская интуиция!), обращается за помощью ко мне, предупредив, что я должна обо всем этом молчать. Причем, не догадываясь, конечно, что в это же самое время Тайлер обратился за помощью к моему мужу...

– К Гурьеву?! Ничего себе! – воскликнул Мирошкин. – Да у вас, как я посмотрю, семейный бизнес поставлен на широкую ногу!

– Нет-нет, я – пас. Я не буду заниматься делом Тайлера. Это слишком опасно! Ирина просила меня узнать лишь одно: заявил ли об ограблении ее муж в полицию или нет? Вот я ей и отвечу: мол, нет, не заявил.

– Лиза, ты такая наивная! – всплеснула руками Глафира.

– Вот и я тоже хотел сказать... – поддержал ее Сергей. – Неужели ты думаешь, что она на самом деле хотела выяснить у тебя, не обращался ли ее муж в официальные органы, и все? Да чушь это полная! Думаю, она навела о тебе справки, выяснила, кто ты и чем занимаешься, и теперь спит и видит, как ты найдешь этих двух гаишников, укравших у ее мужа миллион евро!

– Вы действительно считаете, что я полная дура и ничего не понимаю? – Лиза выглядела окончательно расстроенной. Разговор с мужем не прошел для нее даром. – Нет-нет, пусть уж этим занимается Гурьев, он же у нас профессионал, а я – так... И, пожалуйста, если вы меня хотя бы немного уважаете, давайте прекратим разговор на эту тему! Кажется, мы собирались поехать на квартиру Гороховой?

* * *

Квартира Любы Гороховой располагалась на первом этаже двухэтажного старого особняка, стоявшего на тихой, недлинной, ловко затесавшейся среди основных центральных транспортных артерий города улице Пушкина. Эта улица всегда была темной из-за густо посаженных еще в начале прошлого века лип и кленов, и бо€льшая часть ее жителей уже давно продала свои дома под офисы. Люди эти переехали в более современные, хотя и расположенные дальше от центра благоустроенные квартиры.

Многие дома были отреставрированы новыми владельцами и напоминали своими нежными бледно-зелеными и желтыми расцветками бисквитные торты.

Дома эти в некоторых местах соединялись низкими темными арками, внутри которых и находились обитые – как правило, дерматином – двери. Такая же мрачная и тяжелая с виду дверь с табличкой под номером три вела в квартиру Любы.

Лиза достала ключ и вдруг обратилась к Глаше и Сергею:

– Послушайте! А вы не заметили ничего особенного? Смотрите, – она выглянула из арки на улицу, – вокруг Любиного дома все выкупили, отремонтировали... А что, если ее убили именно из-за этой квартиры? Приставили к горлу нож там, в подвале, и заставили ее подписать бумаги, ну, то есть собирались отнять у нее эту квартиру под офис? Знаете же такие истории.

– Да ей бы и угроз хватило, – заметила Глафира. – Тебе же ее мать сама говорила, что Люба боялась боли. Стоило ее пару раз ударить по лицу, и она бы все на свете бумаги подписала.

– Да? Ну, ладно. Вы же понимаете, версий-то может быть много. И эта – лишь одна из них.

Лиза открыла дверь, и они вошли в квартиру.

Маленькая прихожая, одновременно бывшая и кухней, заканчивалась деревянной, выкрашенной в белый цвет застекленной дверью, ведущей в гостиную.

– Послушайте, тут такая вонь стоит! – сказала Глафира. – Чувствуется, что здесь жил курящий человек. Все пропитано застарелым запахом табака. Смотрите, полная раковина грязной посуды. Пепельница, из которой забыли вытряхнуть окурки.

– Да уж, – Лиза, морщась, осматривала кухню.

* * *

– Стоп! – вдруг остановил их своим возгласом Мирошкин, замерев на пороге. – Ну ничего себе! Лиза, у нас труп.

* * *

Решив, что ничего страшного не произойдет, если они все-таки войдут в комнату, он позволил женщинам пройти дальше.

Большая комната с прокуренными насквозь стенами и потолком, в углу – белая, обложенная белой плиткой газовая печка. На окнах – некогда белые, а сейчас – кремового, грязного цвета занавески. В центре комнаты – круглый стол, покрытый толстой гобеленовой скатертью, на нем – грязная посуда с остатками пиршества. Вот откуда пованивало прокисшими салатами и протухшей рыбой. Не менее отвратительный и ядовитый, очень характерный дух исходил и от распростертого на полу, на вытертом красном шерстяном ковре, трупа мужчины в сером костюме. Он лежал лицом вниз. Седая шевелюра выдавала его солидный возраст.

– Неужели Северцев?! – проговорила Лиза. – Я хоть никогда и не видела его, но сразу почему-то подумала, что это он.

– Ни крови, ни иных следов убийства... Я имею в виду – он не застрелен, не зарезан, крови-то нигде не видно.

Глафира обошла труп, нагнулась, заглянула в лицо покойнику.

– У него на губах что-то... Может, рвота...

– Вот что, дорогие мои, я должен срочно позвонить и вызывать наших. Вот вам и Люба Горохова! Значит, пока она поджидала своего друга-мецената в ресторане, он в это самое время находился у нее дома?

– Судя по количеству тарелок, за столом пировало пятеро человек. Все пили-ели... Водка была дорогая, хорошая, вино французское, да и закуска тоже солидная. Я обратила внимание еще там, в кухне, на упаковки и коробки из-под рыбных и мясных консервов. Плюс дорогой балык, ветчина, сыр. Даже копченый угорь! Смотрите, вот, несколько кусков осталось. Икра! – перечисляла Лиза.