Читать книгу "Призрак другой женщины - Галина Владимировна Романова"

– Господи! – ахнула она, рассматривая подарок. – Красотища-то какая, Анохин! Ты прелесть! Как ты… как ты угадал вообще?! Я на него весь прошлый месяц пялилась!

– Я много чего про тебя угадывать могу, – рассмеялся он счастливо в ответ. С подарком угадал – уже замечательно. – Я же… Я же люблю тебя, Анька! Ну ты чего не раздеваешься? Проходи. У меня еще для тебя один сюрприз.

Он успел запечь шикарного лосося к ее приходу. И рис золотистый приготовить на гарнир, как ей нравилось – рассыпчатый, маслянистый, с приправами и зеленью. Успел накрыть стол к праздничному обеду, время приближалось к трем часам дня. В центр поставил вазу с дюжиной белых роз, тоже Анькиных любимых. А она все мешкает, топчется у порога.

– Ну! – Он призывно поманил пальцем, сделав шаг к кухне. – Идем!

– У меня тоже для тебя сюрприз, Анохин, – шепнула она интимно, что всегда действовало на него возбуждающе.

Потянула за пояс на плаще, развязала, принялась за пуговицы. Потом отступила на шаг, резко распахнула полы и снова шепнула:

– Смотри, Анохин! Нравится?

Она была голая! Совершенно голая под плащом, если не считать одеждой черные чулки с подвязками и тоненький пояс. Матовая гладкая кожа без изъяна. Тонкая талия, крохотный треугольник темных волос, тяжелая грудь. Господи, он чуть не завыл! Рванулся к ней, протягивая руки и…

И тут раздался мерзкий телефонный звонок! Не один, а сразу три! Звонили на мобильные ему и Аньке одновременно, а еще на его домашний.

– Не станем отвечать, Ань, ну не надо! – взмолился Анохин сдавленным голосом, прижимая ее к себе и подталкивая в комнату. – Идем! Ну, идем же!!!

Она послушно семенила, но за телефоном в карман все же слазила и внимательно теперь рассматривала незнакомый номер, высветившийся на экране.

– Погоди, Анохин, это, кажется, Мишин.

– Какой Мишин, ну какой Мишин, Ань?! – Он успел уже дотащить ее до дивана, стянуть с себя джинсы и вытащить Аньку из плаща.

– Мишин! Тот самый, который занимался смертью охранников и который звонил мне насчет Юрки. Он сто раз звонил, Толь! Это его номер. – Анька сделала ужасные глаза, потом опустила взгляд ниже и неожиданно рассердилась. – Да иди ты! Вдруг что-то новое про Юрку, а мы тут с тобой… Как скоты последние!

Она вскочила с дивана, отбежала от Толика на приличное расстояние, через всю комнату к балкону и нажала на телефонную кнопку.

– Алло! Да, я слушаю вас, Олег Николаевич. Да, узнала. Да, слушаю.

Она взглянула на развалившегося на диване совершенно голого безмятежного Анохина, осмотрела себя, тоже голую, в длинных сапогах и чулках, и неожиданно застеснялась, рухнув в кресло у балкона и потянув на себя край тяжелой портьеры.

– Да, звонков никаких не было. Я только сегодня на пару часов отъехала. Где я сейчас? Да… У подруги. Подъехать к вам? Сейчас? Вы работаете? Восьмое марта же сегодня, Олег Николаевич, и я думала, что…

Ее голос прервался мгновенно после каких-то страшных слов, потому что Анька вдруг начала трястись. Губы, щеки, подбородок, плечи, грудь, коленки – все вибрировало и корчилось, словно в судороге. Анька смотрела перед собой и односложно все время отвечала: «Да, да, да».

Анохин был умником, каких мало, и сразу почувствовал неладное. Поэтому тут же подхватил с пола свои джинсы, влез в них, застегнулся и пошел с плащом к Аньке. Она послушно вдела руки в рукава, позволила себя застегнуть и подвязать поясом. Кажется, она даже не понимала, что он с ней делает. С таким же успехом он мог бы заняться с ней любовью, она бы не заметила. «Может, и стоило», – подумал с сожалением Анохин. И вздохнул с раздражением. Пропало романтическое свидание. И лосось пропал, и золотистый рис со специями, и розы останутся неоцененными.

Это же Юрка? Конечно, он стал причиной Анькиних судорожных подергиваний. Стряслось с ним что-то наверняка, раз она так разошлась. Куда-то влип, бродяга, со своими мордоворотами, от общения с которыми Толика вечно мутило. И с идиотической затеей покупки ненужного дома.

Что-то с ним стряслось.

– Что? – выпалил Толик, стоило Аньке отключить телефон.

– Юра! – просипела она и взглянула на Анохина дикими глазами, полными слез.

– Я понимаю, что Юра! А что именно – Юра?! – прикрикнул он на нее, чтобы хоть немного растормошить.

– Его нашли, Толь! – Она согнулась пополам, закрыла лицо руками и проревела: – Его нашли мертвым, Толя-аа!!! Господи, да за что же таа-аак???

– Как?!

Анохин встал перед ней на колени, погладил по голове, плечам, коленкам. Сейчас он, как никогда, желал видеть своего друга живым и здоровым. Чтобы взгреть его как следует, чтобы надавать по толстой мордахе за Анькины слезы и судороги. За то, что она от горя даже говорить внятно не может.

«Как она, однако, по нему убивается», – вдруг подумал ревниво Анохин. А по нему, интересно, стала бы? И тут же перепугался. А может, еще и станет?! Может, его черед следующий?!

– Мишин сказал, что его пытали!

– Мишин – это тот самый? – Толик встал, выдернул ее из кресла и прижал к себе с силой. – Малыш, бери себя в руки. Ну, ну, успокаивайся… Надо куда-то ехать, как я понял?

– Да, да, на опознание. – Анька больно вцепилась в его плечи, зубы клацали, ее по-прежнему всю трясло. – Я боюсь!!! Я не могу, Толя!!!

– Я с тобой, успокойся. Я с тобой.

– Ты, ты поедешь, правда?! – Она взглянула на него мутно, отстраненно, потом двинула в плечо кулаком. – Тебе же нельзя, Толя! Нельзя! Мы же с тобой…

– Мы с тобой прежде всего партнеры, Анна. – Он попытался улыбнуться ей, чтобы приободрить, но она вряд ли это уловила. – Это известно всем, и Мишину в том числе. Мы – партнеры. Я обязан быть там, вместе с тобой. Несмотря ни на что, Юрка был мне другом. Давай заедем к тебе.

– Зачем?! – вытаращила она на него безумные глаза.

– Чтобы ты оделась. Голая же совсем…

Глава 8

– Ма-аам, а ма-ам! – громко позвал Олег и постучал в комнату матери согнутым пальцем. – Выйди, а!

В комнате матери скрипнули кроватные пружины, затем она тяжелой поступью пошла через комнату, а Олег с тоской подумал, что она совсем старенькая и немощная стала. Не дай бог, что-нибудь с ним случится, на кого она останется?! У них же никого, никого нет. Сколько раз просила она у него внуков, торопила с женитьбой, он отмахивался. Да и как скажешь, что все его симпатии, мягко говоря, нетрадиционного поведения? А с приличными девушками ему общаться некогда. Они времени требуют, внимания, они за просто так к нему в кабинет на свидание не пойдут.

Все сбито в его жизни, все! Все азимуты и ориентиры!

Дверь распахнулась, мать стояла перед ним в теплом длинном халате, причесанная, улыбчивая, но странную болезненную тревогу в ее глазах он все же уловил.