Читать книгу "В долинах Рингваака [= Рыжий Лис ] - Чарлз Робертс"

Кружившееся, как вихрь, облачко все приближалось, оно словно бы увеличивалось в объеме и делалось темнее и темнее — вот уже его жужжание резко отдалось в ушах лиса. Пока лис сообразил, насколько стремителен был полет пчел, над его головой уже вились разведчики. Лис решил, что они сейчас же пролетят над перевалом и скроются в противоположной стороне. Секунду или две он, замерев, прижимался к утесу и не двигался. Затем он почувствовал острую боль в ухе — пчелы уже пускали в ход жало. Лис понимал, что затевать военные действия бессмысленно, и, мотая головой, бросился бежать со своего утеса вниз, чтобы укрыться в норе.

Яма, через которую приходилось лезть в нору, уже кишела пчелами; поэтому лисица-мать и лисята, сидевшие снаружи, тоже почувствовали, что положение опасно и что пора скрываться. Однако лисята, побежав к норе вслед за матерью, не устояли перед соблазном и начали наскакивать на нахальных мух, которые гудели у них над ухом. Пчелы, разумеется, принялись их беспощадно жалить, и, устремясь под землю, лисята трусливо поджали свои изящные пушистые хвосты и подняли неимоверный визг.

Забравшись в нору, семейство спряталось за спиной Рыжего Лиса и с опаской ожидало, что произойдет дальше. Ждать пришлось очень недолго. Вход в нору потемнел, и Рыжий Лис увидел, что в его убежище потоком врываются пчелы. Вот одна пчела уже ползет у него по шкуре. А вот несколько пчел одновременно уже жалят его в бока и загривок. Вновь подняли неимоверный визг лисята. Тревожно тявкнув и дав таким образом знак подруге следовать вместе с детенышами за собой, Рыжий Лис стрелой выскочил из норы — к тому времени все его тело усеяли пчелы. Лис, однако, сообразил, что драться с ними не стоит, а поскольку почти все пчелы летели с запасом меда и были настроены мирно, то в лиса вонзилось всего-навсего два-три жала.

По пятам за лисом бежали лисята, и ему пришлось даже умерить свой бег, чтобы они не отстали. Вереницу детенышей замыкала мать — она была теперь черным-черна и уже мало походила на лисицу, пчелы буквально облепили ее. Глядя на лиса, она тоже поняла, что в драку с пчелами лучше не ввязываться, тем более, что облепившие ее пчелы были настроены весьма добродушно и жалили лисицу только изредка — пчелы просто сели на нее, как могли бы сесть на ветку какой-нибудь пихты. Совсем по-другому вели себя лисята. В инстинктивном порыве ярости они оборачивались и на бегу хватали пчел зубами, визжа от боли и удивления, но все же отнюдь не трусили.

Когда лисья семья немного удалилась от норы, пчелы, сидевшие на шкуре Рыжего Лиса, вдруг поднялись и полетели назад, туда, где жужжал вокруг своей матки весь рой. Но те пчелы, которые преследовали лисят, и не думали отставать: сильно разозлясь, они хотели сражаться уже до конца. К счастью для малышей, Рыжий Лис мгновенно оценил положение. Мчась среди каменьев и скал, он повел свое несчастное семейство к такому месту, где были заросли можжевельника. Нырнув в эти кусты и выскочив на противоположной стороне зарослей, лисья семья почти что очистила свои шубки от пчел, лишь редкая из них убереглась от жестких, упругих можжевеловых веток. Много пчел были попросту убиты или покалечены, а остальные, поднявшись в воздух, еще минуты две гудели над можжевеловой рощицей.

Выбравшись из можжевельника, Рыжий Лис скоро разыскал кусты дикой смородины и еще несколько подобных чащоб с жесткими ветками — пройдя сквозь эти заграждения, семейство сбило со своих шкур всех пчел до единой. Кружа по кустарникам, Рыжий Лис все-таки держался определенного направления и норовил выйти на лужайку близ ручья, где ему хотелось половить мышей. Берег ручья на лужайке, куда скоро выбралась лисья семья, был совершенно голым и илистым. Лис показал малышам, что им надо делать, и лисята принялись зарываться в ил и кататься в нем, пока холодная, целительная вязкая масса не покрыла все их тело и не проникла в шерсть до самых корней. Скоро влажный ил оказал свое действие — он вытянул у изжаленных лисят весь пчелиный яд, и им стало легче. Затем лисята не один час валялись в густой траве, чтобы очиститься от грязи и обсохнуть. После этого наступило время обеденной трапезы: к услугам лисьего семейства на лужайке было множество мышей, а изловить мышку ровно ничего не стоило. Рядом с лужайкой, чуть выше по склону холма, в песчаной и сухой почве, Рыжий Лис отыскал старую нору сурка — в ней он и решил обосноваться на время, пока не найдется какое-либо другое, более удобное жилище.

Глава XIII Желтая жажда

Старая нора сурка — а это был тот самый сурок, которого Рыжий Лис задушил еще в самом начале лета, — старая нора, когда ее немного расширили, прекрасно служила семейству вплоть до осени. Рыжий Лис, не желая, чтобы его постоянно тормошили непоседливые лисята, собственно и не жил в норе — он предпочитал уединяться поблизости, под большой елью или пихтой, где был такой душистый, весь пропитанный запахом хвои воздух. По мере того как лисята росли и делались независимее, матери становилось труднее и труднее управляться с ними и удерживать их от драк, которые они постоянно затевали. Громкая слава их отца спасала малышей от многих напастей, обычно угрожающих лисьему потомству, и после гибели братца, похищенного орлом, лисята уже не несли больше потерь. Никогда ни во что не вмешиваясь, никогда не поучая и не наказывая лисят, словно не замечая их существования, Рыжий Лис бдительно следил, чтобы им никто не причинял зла. Если бы лису пришел в голову вопрос, почему он так заботится о своем потомстве, лис сам затруднился бы на него ответить. Он решил бы, возможно, что он делает это ради своей изящной рыжей подруги, но на самом деле нет сомнения, что им руководил глубокий инстинкт отцовства.

По вечерам и даже в лунные светлые ночи лисята привыкли теперь убегать из норы и уже самостоятельно, без присмотра, учились выслеживать добычу; Рыжий Лис, скрывая это от малышей, нередко выбирал для своей охоты такое место, чтобы быть неподалеку от них. События не раз убеждали его, что, следя за лисятами, он поступал мудро.

Однажды, когда лис лежал, затаясь в высокой траве, и подкарауливал зайца, который, по всем соображениям, должен был тут появиться, он увидел большущего енота — тот бежал, осторожно переставляя лапы и пытливо вглядываясь крупными темными глазами в каждое подозрительное место. Хотя Рыжий Лис считал свое укрытие вполне надежным, енот заметил лиса в одно мгновение: выражение его странных быстрых глаз вдруг изменилось, зрачки сразу сузились. Однако енот сделал вид, что ничего не произошло, и побежал дальше, а Рыжий Лис, чувствуя, что его видят, даже не шевельнулся. Лис и енот — это была матерая самка — относились друг к другу с большим почтением, они знали, что тот и другой умеют доблестно постоять за себя. Ссориться и заводить свары сейчас не проявляла ни малейшего желания ни та, ни другая сторона. Если бы Рыжему Лису все же пришлось драться, он наверняка бы победил, хотя противник, конечно, оставил бы у него на боках немало памятных шрамов; чтобы одолеть столь грозную самку енота, лису надо было бы приложить все проворство, всю хитрость и силу.

Вслед за матерью, отстав от нее шагов на десять, бежали три маленьких енота. Догоняя мать, они не заметили лиса, а тот, в свою очередь, не обращал на них особого внимания. Он даже не позволил себе задуматься, как вкусен был бы один из этих младенцев, если бы его поймать и съесть. Уголком глаза лис глянул в сторону и убедился, что мать вернулась назад и выжидательно смотрит на детенышей, желая знать, будет ли лис придерживаться того молчаливого соглашения о мире, которое между ними установилось.