Читать книгу "Нежное имя мечты - Галия Мавлютова"

Роскошная женщина обязана соответствовать внешней оболочке. Во всем. Даже мельчайшие детали имеют значение. Амазонка из позапрошлого века не может приковылять к дорогому отелю на своих двоих. Ходить пешком – дурной тон. «Весь Питер» схватится за животы, сведенные к ребрам модной диетой. Я поймала частника. Выбрала самую лучшую машину. Водитель странно покосился на тонкую лайку, обтянувшую мою заднюю часть. В облипочку, блестит. Все натянуто, обтянуто и затянуто. Стройнит и зажигает. Водитель молодой, симпатичный, с усиками. Тонкие такие усики, в стиле двадцатых годов прошлого века. Стиляга попался. Это хорошо. В тон моему костюму. К сумочке подходит. К туфелькам. Наверное, он тоже остался без работы. Временно бедствует. Вынужден подрабатывать частным извозом, как я бездарными переводами.

– Далеко собрались? – спросил стиляга.

– На тусовку. Надо, чтобы с шиком. С фертом. Сумеете? – спросила я, посматривая на тонкие нафабренные усики. Аккуратно подстриженные, волосок к волоску. Любит себя владелец серебристого «Форда». Наверное, у зеркала часами торчит. Налюбоваться не может. И машина у него новая, еще муха не сидела. Модник даже обиделся.

– Что за вопрос? С шиком так с шиком, с фертом так с фертом, – сказал он и разогнал серебряное насекомое до возможных и невозможных пределов. Гаишники со страху попрятались. Наверное, подумали, что стильный водитель происходит из пресловутого «фордового» клана.

– С форсом подъехать не каждый сумеет, – подзадоривала я стилягу.

– Не каждый, – охотно согласился частник. – А я сумею.

– А почем нынче в Питере форс? – я ловко ввернула каверзный вопрос. Плата за проезд – одна песня. Проезд с форсом – другая. И стоит значительно дороже.

– Двести, – завернул водитель. Я едва не свалилась под бардачок. Юбка угрожающе затрещала. Лайка не выдерживала аппетитов залихватского форса.

– Да за такие деньги!.. – заорала я, хватаясь за дверцу, пытаясь открыть прямо на ходу. – За такие деньги я вас самого донесу на руках вместе с вашим «Фордом»! Ехать всего три минуты. Побойтесь бога. Креста на вас нет.

– Уроните, – не согласился со мной стиляга. – Как пить дать уроните. Или меня. Или – «Форд». А бога не боюсь. Чего его бояться-то? И креста на мне нет, вот посмотрите, – он дернул ворот рубашки, показывая голую шею, без цепочки и крестов. – Не упрямьтесь. Дверь все равно не откроете. Сами же знаете, что не откроете, – упрекнул он.

Упрекнул довольно мягко, без хамства, без нажима, без волевой голосовой осадки. Ласково сказал, дескать, села в машину, будь любезна уплатить за проезд. Как в муниципальном автобусе.

– Ладно, грабьте меня, грабьте, – захныкала я, – я и так безработная. На учете стою.

– Где? – стиляга даже шею вывернул, чтобы внимательно меня рассмотреть. Наверное, подумал, что на учете я состою конкретно в кожно-венерологическом диспансере. В такой юбке только туда и могут поставить.

– На бирже труда, – буркнула я, мысленно простившись с очередным взносом за безрассудство.

– А-а, понятно, а я тоже безработный, уже целых три месяца, – сообщил водитель, искренне радуясь, что нечаянно нашел собрата по несчастью. Радость его выплеснулась за горизонт. Я не знала, что мое бедственное состояние может вызвать у незнакомого человека столь бурный всплеск эмоций.

– У вас есть машина. А у меня угнали. В тот же день, когда я уволилась, – вздохнула я.

– Да, – задумался водитель, – плохо без машины. В милицию заявили?

Я хотела уже завести песню про угнанную машину министерской супруги, которую ищут по сей день, про злополучный джип «дежурного по стране» Жванецкого и прочее и прочее, но передумала. Мы ехали по Невскому проспекту, я явно не успею допеть до конца, лучше не начинать.

– Заявите, обязательно напишите заявление. Вдруг ее уже нашли? А заявления нет. И ржавеет ваша ненаглядная в ментовском гараже, а вы на руках ходите. – И водитель мастерски вывернул серебряную ящерицу, поставив ее прямо у входа в гостиницу.

Охранники у входа заволновались. Запрыгали, заморгали. Не положено. Не для черных. Только для белых. С госномерами. С проблесковыми маячками. Я вальяжно вышла из «Форда». Словно принцесса Диана. Охранники остолбенели, видимо, приняли меня за пресс-секретаря губернатора. Вот простота. Вряд ли у пресс-секретаря имеется лайковая юбка. Эксклюзив. Франция. Частный бутик. Мерки сняты по индивидуальному лекалу. «Форд» приветливо фыркнул на прощание и отъехал от отеля, игриво вильнув задом. Стиляга. Пижон. Двести рублей остались на сиденье. Я простилась с деньгами. Будто камень с души упал. Без денег легче. Нигде не тянет. Не жмет. Зато меня сфотографировала длинноногая девушка в прозрачной коричневой майке без бюстгальтера. Есть такой журнал – модный, глянцевый, популярный; теперь моя фотография будет валяться во всех бизнес-центрах Питера. И в «Планете» тоже. Приятно. Ради этого стоило расстаться с неприкосновенными рублями. Я вспомнила картину «Завтрак аристократа». На заднем плане виднеется журнал «Устрицы». Аристократу кушать нечего, куска хлеба у него нет, а он вынужден выписывать дорогой журнал. Имидж поддерживает. В грязь лицом не падает. Вот и я стараюсь не упасть. Поддерживаю лицо обеими руками. Почти что новая аристократка.

В вестибюле было шумно. Толпились разноцветные женщины, мужчины, носильщики, охранники, в пестром таборе выделялись верстовыми ногами бледные порноблондинки в количестве трех штук. На их фоне остальные выглядели неприглядно, сливаясь в серую массу. Я пыталась отыскать взглядом Егорову. Но блондинки затмили стрекозиными ногами штатную тусовочную звезду. Маринка стояла в толпе, несколько отрешенная, вконец убитая произведенным эффектом трех граций. А зря она убивалась. Все три блондинки имели отечный вид. Слабовыраженный, припудренный, но проницательному взгляду заметный. Надо сказать Маринке про чужие отеки. Ей сразу полегчает.

– Марин, не расстраивайся, ты лучше всех, – сказала я, наклоняясь к звезде.

– Ой, а я и не расстраиваюсь, – проскрипела Егорова.

Это она-то не расстраивается! Да на ней лица нет – потускнело, завяло, заплесневело. Я улыбнулась. Надо рассмешить подругу. Иначе весь вечер пойдет насмарку.

– Марин, эти ужасные блондинки плохо выглядят. Смотри, какие у них отеки, это от психотропных таблеток. И вид у них сонный, видимо, шоу-бизнес довел до кондиции. А мы с тобой сегодня должны затмить всех. Идем на таран. Ты впереди, а я замыкающей, – шептала я, искоса оглядывая публику.

Разноцветье женщин ослепляло. Великолепие мужчин возбуждало. Я почувствовала всплеск эмоций. Вибрация легко прошлась по телу, беря разгон, и я вновь ощутила себя непобедимой. Все-таки без толпы женщина утрачивает силу. Конкуренция, соперничество, ревнивые взгляды способны разогреть холодную кровь до состояния кипящей лавы. Женщины осматривались, выискивая изъяны в одежде и внешности соперниц. Кажется, нашли. Каждая высмотрела свое отклонение от нормы. Есть повод посудачить в домашнем кругу. За чашкой кофе. За бокалом вина. Я схватила Егорову под локоть и потащила к лифту.