Читать книгу "Как убить свою свекровь - Дороти Кэннелл"

– И нашлись желающие принять участие в этом конкурсе?

– Целая толпа! Можно сказать, изо всех щелей полезли. Чего ж тут удивительного? Аллан Помрой – самая лучшая партия в наших краях, тем более с деньгами мамаши и родословной папаши. Эх, кузина, какое счастье быть без роду и племени!

Я онемела. Тут дорога вздыбилась вверх и собралась, кажется, ударить нас по лбу. Руки мои отпустили талию Фредди, я откинулась назад на плотную подушку ветра. Небо угрожающе приблизилось к моему лицу. В тот момент, когда я готова была взмыть в воздух, земля неожиданно вернулась на обычную орбиту и мы птицей слетели вниз к церкви Святого Ансельма.

– Поразительное явление! – выговорила я.

– Что поразительное явление?

– Памела. Ты встречал ее, Фредди?

– Вроде нет.

– Она похожа на перепуганного щенка. Не могу себе представить, чтобы у нее хватило храбрости записаться на тот конкурс.

– В тихом омуте черти водятся.

– Да уж! – только и ответила я.

Воистину. Вот вам моя Мамуля, кроткая молельщица, которая вечно пропадает в церкви, – и тридцать восемь лет живет во грехе. Почтенный во всех отношениях Папуля вдруг отправляется купаться в чем мать родила. Преподобная Эвдора Шип смотрит на свекровь так, словно готова ее убить. Список можно бы продолжить, но Мерлин-корт выскочил из-за поворота, широко распахнув калитку для приветственных объятий. Я нетерпеливо соскочила с мотоцикла, прежде чем Фредди затормозил возле своей сторожки.

– Как-нибудь еще разок прокатимся! – Я уцепилась за Фредди, чтобы не упасть. – Поторопись, если хочешь успеть приготовить себе ленч.

– Что такое? (Мой кузен глохнет, стоит намекнуть, что ему придется самому готовить себе еду.)

Фредди во все глаза уставился на дом. Разведя завесу дождика, как кисейную занавеску, я наконец разглядела, что привлекло внимание кузена. Кто-то стоял на угловом балкончике.

Ветер донес до нас заунывный призыв:

– Помогите-э! Помогите, кто-нибудь!

– Держись, старина! – проорал Фредди, сложив ладони рупором, и помчался по дорожке, как боевой конь, держа свой хвост, то бишь косицу, по ветру.

Увы, мне никогда не удавалось делать две вещи одновременно, например бежать и думать. Даже подбегая к дому, я все еще не разобрала, кто именно стоит на том балкончике. Мамуля? Джонас? Миссис Мэллой? Господи! Что там могло стрястись?!

Еще один вопль заставил меня налететь на Фредди, который с разгону преодолел наш мини-ров. Я настолько убеждена в превосходстве сильного пола, что едва устояла на ногах от удивления, обнаружив, что Фредди не спешит взять штурмом стену Мерлин-корта. Вместо этого мой драгоценный кузен сунул руки в карманы и затянул:

Прекрасная дева, проснись, Спусти свои ноженьки вниз!

Мрачный смешок донесся сверху. Я задрала голову, и моим глазам предстал мистер Уткинс. Промокший берет наполз на один глаз, лицо осунулось, наш мойщик окон вцепился в перила балкона, словно капитан тонущего корабля – в макушку реи. Какая же я идиотка! Фургончик мистера Уткинса стоял прямо у дверей, а мне и в голову не пришло, что это он попал в беду. Даже если принять во внимание его склонность устраивать два-три обеденных перерыва во время работы, он давно должен был уехать.

– Что-нибудь не так? – робко спросила я. Мистер Уткинс отважно изобразил улыбку.

– Я не могу спуститься. Все окна заперты, а кто-то унес мою лестницу.

– Гляди веселее, старина! – подбодрил его Фредди. – Оттуда обалденный вид!

– Вы совершенно правы, сэр! Я не привык жаловаться, но торчу здесь уже много часов! – Мистер Уткинс зашелся в чахоточном кашле. – Я звал на помощь, пока не сорвал голос.

– Это не дом, а форменная крепость. Звук отскакивает от стен. – Фредди обнял меня за плечи мокрой лапищей и прошептал в утешение: – Кузиночка, он подаст на тебя в суд и обдерет как липку.

– Чушь собачья! – Я толкнула Фредди, чтобы он принес приставную лестницу. – Мы немедленно снимем вас оттуда, мистер Уткинс!

Приложив к берету дрожащую руку, он покачнулся и прислонился к перилам.

– Буду вам весьма обязан! За это время вся моя жизнь промелькнула передо мной…

– Фредди вас снимет, а я пойду в дом и приготовлю вам чайку!

Я кинулась к задней двери и ворвалась в кухню.

Ах, какое умиротворяющее зрелище открылось моим глазам! Плита сияла, медные кастрюли сверкали, Тобиас мурлыкал в качалке, а Мамуля и Джонас сидели у стола. Свекровь скорострельно вязала крючком, а Джонас с восторгом смотрел на нее.

– У тебя волшебные руки, Магдалина!

– Очень мило с твоей стороны, Джонас. Так вот чем они за моей спиной занимались!

Вязали на брудершафт, в то время как несчастный мойщик окон изображал сцену на балконе из «Ромео и Джульетты»!

– Хорошо сидим? – осведомилась я.

– Да уж мы за утро так наработались, что пора и передохнуть, а, Магдалина? – Джонас резво вскочил со стула.

– С близнецами все в порядке?

– Неужели я могу забыть про них? – Мамуля свернула вязанье. – Дети накормлены и мирно спят.

– Тогда что же случилось?

– Во-первых, Пуся отказалась выходить из комнаты. Бедная крошка! Она все еще чувствует себя здесь лишней. Потом мы никак не могли найти святого Франциска. Куда ни глянь, везде что-нибудь валяется, но если тебе это не мешает, Элли, а мой сын привык к беспорядку, то кто я такая, чтобы критиковать… У нас разные представления о том, что хорошо и что плохо. – Мамуля перевела дух. – А полчаса назад я пережила очень неприятный момент, но не хочу об этом говорить.

Неужели позвонил Папуля?! Трудно было удержаться от расспросов, и я сосредоточилась на насущных проблемах.

– Кто из вас заточил мойщика окон на балкончике в башне?

– Что такое?! – Седые брови Джонаса гусеницами поползли на лоб.

– Кто-то передвинул его лестницу.

– Он поставил ее ножками на клумбу! – отрезала Мамуля. – Да еще в такой дождь! Возможно, тебя не волнуют ямы на клумбе, но я воспитала Бена очень придирчивым к таким вещам. Поверь, нелегко было вытащить эту лестницу на твердую почву. Но я не жду сочувствия, лучше приберечь его для более достойных…

– Так и надо этому Уткинсу! – встрял Джонас. – Вечно норовит отхватить кусок за безделье! На сей раз его мечта исполнилась. Ей-богу, помрешь со смеху!

Мамуля наградила его гримаской, которая у нее считается улыбкой.

– Бездельником родился и не думает менять род занятий! – продолжал бушевать Джонас. – Шляется тут расфуфыренный, в берете и шелковом галстуке, фу-ты ну-ты, ни дать ни взять – из Франции привезли в бочке с лягушачьими лапками! А я вам скажу, что люди и за меньшее в тюрьму попадали!