Читать книгу "Квартира - Павел Астахов"

— И чо теперь? Герой, что ли? А?

Остальные трое в унисон гыкнули. А лохматый подвинулся еще ближе, и вдруг Павлов увидел, что из-под пуховика выглядывает длинная заточка. Парень нахально подмигнул адвокату:

— Слышь, ты, фраер, пусти Зойку. И вали. Мы сами разберемся с этими красноперыми.

Стоявшие вокруг пацаны сомкнулись еще плотнее, и адвокат продемонстрировал, что руки его свободны.

— А кто ее держит? И ко мне лучше обращайся по фамилии. Я адвокат Павлов. Защитник. Дошло? Не прокурор, не следак, не пристав и не судья…

Щербатый криво усмехнулся:

— Какой такой Павлов? Это тот, который собачек мучил? Трубки им вставлял? Стой и молчи! Слышь, Зойка, валим отсюда.

Он огляделся и протянул руку к девушке, и тут она наконец-то подала голос:

— Слушай, Кореш, я сама решу, что делать. Нефиг меня пасти. А ты… — Она отерла слезы, откинула спутанные волосы назад и одарила Павлова насмешливым взглядом: — Мерси, конечно. Но только я не привыкла в долгу быть. Если чего надо будет — позвони.

Девица, не смущаясь, залезла в карман Артема и, достав торчавшую авторучку и ухватив за руку, быстро написала номер мобильного телефона — прямо на его ладони. Ловко сунула павловский «Монблан» себе в карман джинсов и широко улыбнулась:

— На память. Чмоки-чмоки! Звони, адвокатик.

«Ах, как хороша!»

Лишь теперь он разглядел ее целиком, но девушка уже присела, поднырнула под руку Артема и сбежала по лестнице вниз. Парень, названный Корешем, и его дружки двинулись вслед, и Павлову оставалось лишь развести руками. Его хваленое адвокатское мастерство оказалось бессильно перед напором уличной братии. Ораторские экзерсисы и психологические тренинги выглядели неубедительными перед дворовым просторечием. А боевое мастерство восточных единоборств, которым он часто бравировал, бессмысленно перед элементарной острой железкой. Но главное, он, видевший отчаяние в глазах этой девчонки и уже готовый помочь — бескорыстно, как товарищу по несчастью, — наткнулся на жесткий, категоричный и совершенно необдуманный отказ.

Павлов глянул на часы. До назначенного Костыльковой времени оставалось еще семь минут, и ноги сами понесли его в только что названный приставом зал. Там уже собрались все участники недавнего разговора, кроме сбежавшей ответчицы и ее не отличающих помощи от помехи криминальных дружков.

— А где же ответчица? Где гражданка Звездная? — судья нахмурился.

— Сбежала, зараза! — прошипел пристав.

Артем, привлекая к себе внимание, встал.

— Ваша честь, прошу прощения, она действительно ушла. Ей стало плохо, и нужно было срочно оказать медицинскую помощь. Ребята ее повезли в травмопункт. Я все выслушаю и передам.

Павлов знал, что встревает не в свое дело, но эти полные отчаяния глаза все еще стояли перед его мысленным взором.

Судья измерил адвоката брезгливым взглядом, и понятно, что обсуждать с ним это дело не стал, а просто дочитал свое короткое, но емкое решение. Из него следовало, что квартиру у гражданки Зои Звездной (вот так фамилия!) забрали в собственность города. Произошло это по нормам нового жилищного кодекса, в котором появилась статья, позволяющая выселить человека на улицу. Именно на улицу, то есть в НИКУДА.

«А ведь то же самое может произойти и со мной, — подумал вдруг Артем. — Причем в любой момент!»

Он всей шкурой чувствовал важность момента.

«К Жучкову! Срочно! Пока никто глупостей не наделал!»

Головастик

Уже через полчаса кортеж девелопера Игоря Поклонского мчался по городу, распугивая автомобили сиренами «Скорой помощи» и пожарной команды. Несмотря на колоссальную занятость, министр строительства и коммуникаций Ковтун ждал Поклонского в своей резиденции. Сейчас их интересы были сплетены в единый денежный клубок. Без визы Ковтуна не выходило ни одно распоряжение, не говоря уже о приказах, постановлениях и указаниях, и со всех своих проектов, как, впрочем, и другие девелоперы, Поклонский строго отчислял определенный процент министру.

Нет, взяток министр, как и абсолютное большинство чиновников его уровня, не брал. Только наивные идиоты откуда-нибудь с Дальнего Юга или Средней Азии пытались сунуть «барашка в бумажке» такому большому начальнику. Зачем размениваться на подобные мелочи? Брать надо по-крупному. Отнюдь не унизительные взятки, а доли, откаты, проценты интересовали бюрократов такого масштаба. Причем ждать окончания строительства было вовсе не обязательно. Все работало по принципу, описанному еще в бессмертной комедии Грибоедова «Горе от ума» — «Подписано, и с плеч долой!» Все необходимые и достаточные платежи совершались до начала всякого строительства, а дальше девелопер мог хоть разориться и удавиться; чиновника его проблемы уже не волновали.

Исключением были так называемые социальные объекты. Здесь в случае срыва сроков строительства тоже можно было особо не париться, но только до тех пор, пока с Олимпа не раздавался грозный окрик Двуглавого Орла: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! Тяп по Ляпкину, ляп по Тяпкину!» И вот тут нужно было выворачиваться и изворачиваться. Не многим это удалось. Летели головы хоть и редко, зато точно. Ковтуну пока удавалось. Природная смекалка, хитрость и ловкость опытного кадрового вояки давали ему неплохие шансы на выживание в мире коррупции и чистогана, облеченного в обертку «важного государственного дела».

— Егор Кузьмич, к вам господин Поклонский, — пропела одна из секретарш, и через мгновение девелопер номер один входил в кабинет министра, чуть наклонив голову в дверном проеме.

Несмотря на то что и потолки, и двери в министерских апартаментах были достаточно высокими, подпрыгивающий при ходьбе Игорь Михайлович умудрялся регулярно их задевать. Человеку выше двух метров ростом вообще сложно уберечь голову. Понимая это, Поклонский даже прошел специальный курс подготовки. В течение месяца его учили разбивать бетонные плиты, колоть по шесть кирпичей, ломать доски и бревна. И все это он делал головой. Недаром над его столом в ряду прочих цветных дипломов, грамот и сертификатов красовался АТТЕСТАТ «Головастика», именно так назывались эти курсы. К ним прилагался еще и бонус: трехдневное обучение пережевыванию металлических, стеклянных и деревянных предметов. Но Игорь торопился и смог задержаться в тренировочном лагере лишь на одни сутки. Их он потратил с пользой. Разгрыз две табуретки и перекусил восемнадцать алюминиевых ложек. Уезжая, взял с собой домашнее задание — три кирпича и пять бутылок, которые раскрошил по пути домой. За подобные достижения подчиненные за глаза часто называли его Головастиком и Зубастиком.

— Здрасьте! — Зубастик широко улыбнулся.

Егор Кузьмич кивнул:

— Заходи, Игорь. С чем пожаловал?

Головастик положил на стол тоненький файл с бумагами, присел напротив и впился глазами в хозяина кабинета.

— Помните мой проект «Император», Егор Кузьмич? — Его глаза лихорадочно бегали и искрились. — Вот… хочу сделать. Не подпишете?