Читать книгу "Мастер взрывного дела - Андрей Ильин"

— Не отпустят. Прокурор оказал: не отпустят.

— Прокурор сказал? Ну, значит, ты под кампанию попал. Борьбы за сохранность военного имущества. Или еще какую-нибудь. Тогда засудят. Для примера другим. Тогда, пока не поздно, следователю надо в лапу дать.

— Чего дать?

— Денег дать. Чтобы он следствие рассыпал. Ему это — раз плюнуть. Тем более в твоем случае. Где все белыми нитками.

— Чтобы дать — надо иметь.

— Продай что-нибудь.

— Как я могу что-нибудь продать, когда я здесь сижу.

— Тоже верно. Ладно, не дрейфь, придумаем что-нибудь. Твое дело — плюнуть и растереть. Не то что мое.

— А тебя за что?

— Я дочь командира изнасиловал.

— Да ну?!

— А кто ее, проститутку, не насиловал? Разве только третий взвод. Потому что он постоянно в командировке. А козла отпущения решили сделать из меня.

— Почему из тебя?

— Потому что папаша узнал, что она беременна. И ухватил за зад первого попавшегося, который в это время на ней лежал.

— И что?

— А ничего. Сказал — или женись, или под трибунал!

— А ты?

— Лучше под трибунал! Я что, самоубийца, всю жизнь под ее папашей ходить? Там знаешь какое семейство? Лучше пять лет дисбата. В большеземельной тундре.

— Не повезло.

— Это точно. Тем более еще этот сын полка.

— А может — дочь полка?

— Может, и дочь. Один хрен — коллективное творчество…

Сокамерники замолчали. И снова заговорили только на второй день.

— Слушай, а ты верно ничего на сторону не продавал?

— Да верно.

— Жаль.

— Отчего жаль?

— Кабы продавал, ты на них наехать мог. Мол, так и так, если с нар не вытянете, настучу на всех. Чтобы по справедливости. Чтобы одному за всю компанию лямку не тянуть. А что, свободно! Кто захочет перед прокурором светиться? Вот тебе и деньги для следователя. Жалко, что ты не продавал.

— Вообще-то маленько продавал.

— Да ну? Кому?

— Да сам не знаю кому. Приезжал тут один. Просил. Я отдал несколько снарядов.

— Зачем они ему?

— Черт знает. Сказал, что комендором служил. Что под Новый год по пьяни салют решил устроить. Бабахнул из главного калибра в божий свет. Салют ему в принципе простили. Но требуют возместить расход снарядов. Говорят, выроди и скажи, что нашел. Вот он и нашел.

— Поди, заливает комендор?

— Может быть. Но он что сказал, то я и повторил.

— Нет, комендор в этом деле не помощник. Ему продали, он купил. И обратно в армию вернул. То есть откуда взял, туда и положил. Тут криминала нет. И денег нет. Вот кабы он их на сторону толкнул. Или кто-нибудь другой. Эти были бы заинтересованы. Эти бы землю рыли.

— Был такой.

— Ну?! Тоже салют надумал бабахнуть?

— Нет. Этот не салют. Только между нами.

— Какой базар?! Ни одна душа! Что я, ударник, что ли?

— Какой ударник?

— Который стучит. По барабану.

— Короче, пришел ко мне один мужик. Гражданский. Плюгавенький такой. С трехдюймовый снаряд без взрывателя. И говорит — ты, что ли, складом снарядов заведуешь? Я ему говорю — ну я. А он — заработать хочешь? А кто не хочет. Давай, говорит, я у тебя с ходу ящик снарядов куплю. А у меня как раз списанные боеприпасы были, которые замокли. Их один хрен выбрасывать, потому что никакими силами не реанимировать. Я их ему и впарил. А он через неделю является с претензиями. Ты, говорит, липу подсунул. Твои снаряды не стреляют. И главное, непонятно, как он в это врубился. Снаружи-то они вполне еще кондиционные. И, главное дело, говорит — я про эту твою проделку начальству сообщу. Или меняй товар на нормальный. Или — или. Я чуть полные штаны не наложил. Честное слово! Но делать нечего, сменил. А ему, видно, понравилось. Снова ко мне. И уже с деньгами! Говорит — раз эти смог списать, то и другие сможешь. И учит, как с накладными химичить. Причем так, чтобы ни одна комиссия носа не подточила. Говорит, полный верняк. Дело сто раз проверенное. Риска никакого, а навар — сумасшедший. Причем все так продумано, что действительно не подкопаться. С какого конца ни зайди. Я и согласился.

— Ну тогда у тебя все тип-топ. Эти тебя вытащат. Этим деваться некуда. Только записку им черкни. И все — гуляй на волю.

— А как же я им записку передам? Когда я в камере.

— Да, с запиской сложнее.

— Ну вот видишь.

— Слушай, у меня тут один кореш есть. Он на раздатке работает. И иногда за забор выходит. Через него передать можно.

— Не. Вдруг записку перехватят?

— Да брось ты! Он чего только с воли не таскал! Он даже баб таскал.

— Нет. Записку отберут, следователям передадут…

— А ты записку не пиши. Ты на словах передай. Ну, чтобы он позвонил куда надо. А они сообразят. Ну не сидеть же здесь! Так ведь они и срок впаяют. А когда до трибунала дойдет, уже вообще ничего не изменить. Им не заржавеет хорошего человека на лесоповал отправить. Давай, решайся. И, знаешь, еще что? Давай мы ему мои снаряды впарим. Их там тыщи! Барыш пополам. Я тогда от комбата откуплюсь. На, скажу, тебе бабки за дочку. Пусть она себе жениха хорошего купит. А? Ну не все ли равно ему, какие снаряды брать. Давай, думай. Только быстрее думай, пока что-то изменить можно. Пока делу ход не дали…

На столе полковника Трофимова зазуммерил междугородный телефон. Звонил тот самый, который должен был послужить громоотводом, майор.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

— Здорово, майор. Что там у тебя опять стряслось?

— Я насчет расследования происшествия на артиллерийских складах. Ваше приказание выполнено.

— Какое приказание? Ты о чем там болтаешь?

— То, которое насчет снарядов. Ну, которое вы мне поручили. Две недели назад.

— Каких снарядов? Объясни толком.

— По поводу пропажи снарядов с артиллерийских складов нашего округа. Ну вы еще просили проверить. По моим каналам. На случай возможного теракта.

— Ах, снарядов… И что?

— Вы были совершенно правы. Это не пропажа. Это хищение воинского имущества. В особо крупных размерах.

Час от часу не легче.

— Ты с чего это взял?

— Мы прапорщику, ну то есть подозреваемому, в камеру своего человека подсадили. Он все у него узнал.

— Что узнал? Говори громче. Что он узнал?

— Прапорщик передавал снаряды каким-то гражданским. О чем впоследствии, после представления ему записей и проведения разъяснительных бесед, написал признательные показания. Они сейчас находятся у меня.