Читать книгу "Горячая тень Афгана - Андрей Дышев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, что вы там застряли? — поторопил меня Гурьев.
«Он смелый или просто глупый?» — мимоходом подумал я, вставая на ноги, но не выпрямляясь в полный рост, обернулся, махнул ему рукой и показал на двери сырьевой зоны.
Гурьев бегать не умел и, неуклюже пригибая плечи к земле, тяжело побежал за мной. У дверей, пока я искал замочную скважину, он часто и шумно дышал, держался за сердце и вытирал со лба пот.
— Куда вы дели пистолет? — шепнул я, с трудом проворачивая ключ в замке.
Химик показал на карман брюк — оттопыренный, будто там была спрятана бутылка, которую мы намеревались распить в темной подворотне. Я медленно отворил железную дверь. Она не скрипнула. Я подтолкнул Гурьева, зашел следом за ним во дворик и закрыл замок изнутри.
— Осторожнее, не наступите! — предупредил я его, показывая на темный продолговатый предмет, лежащий на асфальте.
Химик вовсе не испытывал патологического ужаса к трупам и даже присел возле него, рассматривая изуродованную пулей голову, увязнувшую в клейкой крови. Мне пришлось едва ли не насильно оттаскивать его в сторону.
— Послушайте, сейчас не время любоваться покойником… Вы говорили, что это сырьевые боксы? Не знаете, есть ли здесь охранка?
Гурьев отрицательно покачал головой.
— Нет, ни разу не видел. Соломку привозят сюда мешками на военных грузовиках, и она сразу же идет в переработку.
— Ее здесь перерабатывают? — Я показал на приземистый ангар, покрытый серебристым листовым железом.
— Да. По-моему, ее размалывают, и она по конвейерной ленте поступает в производственный цех. Сырье никогда долго не хранится в боксе, поэтому здесь нечего охранять.
— А кто обычно занимается помолом? Химики?
— Нет, рабочие. В основном они занимаются строительством и уборкой территории, а как приходит машина с соломкой, кого-то из них ставят на помол.
Я подошел к двери бокса, провел по ней рукой. Навесной амбарный замок. Задача для первоклассника.
— Скажите, Анатолий Александрович, а производственный корпус охраняется?
— А вы думали, нет? — Гурьев подошел ближе и выразительно посмотрел мне в глаза. — Кирилл, вы очень рискуете. Ситуацию всегда надо оценивать адекватно. Забудьте о производственном корпусе. Три четверти всей охранки пасут его круглые сутки. Они вооружены снайперскими винтовками с ночными прицелами.
— И внутри?
— Что — внутри?
— Внутри есть охранка?
— На ночь все цеха опечатываются, ставится сигнализация, и все двери корпуса запираются на замки. Но проблема не в замках. Вы не успеете даже шага сделать по производственной зоне, как станете покойником.
— Вы опять говорите слишком громко.
— А вы говорите слишком наивные вещи.
— Послушайте, Гурьев, — сказал я, приблизившись к химику едва ли не вплотную. — При всем своем врожденном оптимизме я могу дать не больше одного шанса из десяти, что мы сумеем выбраться отсюда живыми. Я отлично понимаю, какому риску мы подвергаемся. Но другого выхода нет ни у меня, ни у вас. Вы проработаете здесь еще месяц, два, ну пусть полгода. Но все это рано или поздно кончится. Ваши хозяева переведут последний доллар на зарубежные счета, после чего устроят вам всем — химикам и охранке — красивую и быструю смерть, а комплекс взорвут, подожгут и сровняют его с землей. Вы это понимаете?
По глазам Гурьева, в которых отражалась круглоликая луна, мне стало ясно, что он не совсем верил в то, что я ему говорил. Я сплюнул, подавляя в себе желание выругаться, подошел к пожарному щиту, снял с него традиционно красный ломик.
— Безумец, — прошептал Гурьев.
— Если вы струсили, — сказал я, заталкивая ломик под замок, — то еще не поздно вернуться. Осторожно пройдете по дорожке до ямы, затем… — я потянул ломик на себя. Замок скрипнул, но выдержал первую атаку. — Затем доползете до забора. Подождете, пока охранник встанет к вам спиной, и перелезете на свою родную территорию. Только не забудьте вернуть мне пистолет.
Я затолкал ломик поглубже, надавил на него всем телом. Ушко замка лопнуло с коротким щелчком.
— Вы хотите меня унизить? — спросил Гурьев, поднимая замок с асфальта и кидая его в траву.
— А вам не кажется, что сейчас не время выяснять отношения? — грубо ответил я. — Сейчас надо только принимать решения и выполнять их… Возьмите ломик и суньте его себе за пояс.
— Зачем он нам нужен?
— Я не уверен, что это последняя дверь, которую нам придется сегодня взламывать.
Мы вдвоем взялись за дверь, которая оказалась достаточно тяжелой и двигалась на петлях с большим трудом, открыли ее ровно настолько, чтобы можно было протиснуться в образовавшуюся щель. Я отошел на пол шага, давая понять Гурьеву, что жду от него последнего решения. Из черной щели тянуло приятным запахом свежих древесных опилок, скошенной травы.
Гурьев помедлил, усмехнулся и первым вошел в проем. Я шагнул в темноту следом и, насколько мог плотно, закрыл за собой дверь и стал шарить рукой по стене.
— Вы что ищете? — спросил химик.
— Рубильник.
— Не сходите с ума, Кирилл! Какой может быть свет? Сюда тотчас примчится дежурная рота и превратит этот бокс вместе с нами в дуршлаг.
— Я осмотрел его снаружи. Здесь нет окон. А без света мы здесь до утра будем тыкаться по всем углам, как слепые котята.
— Ну, ладно, ладно! — нервно оборвал меня Гурьев. — Поступайте, как знаете. Вы же считаете себя очень умным, вы же борец, куда мне против вас.
— Анатолий Александрович, не могу поверить, что вы оказались таким ворчуном! — сказал я, нащупав пластмассовую коробку рубильника, и надавил пальцем на цилиндрическую кнопку. — Первое впечатление было несколько иным…
Господи, а разговоров-то было сколько! В дальнем углу цеха загорелась одна-единственная тусклая лампочка, и ее света с трудом хватило на то, чтобы рассмотреть все помещение. Наполовину оно было пустым, на пыльном бетонном полу, словно гигантские черви, извивались следы от колес грузовиков, по сторонам, у наклоненных стен, лежали мешки, замасленные канистры, ржавые мосты, покрышки, радиаторы и прочие детали — похоже, что этот бокс использовался также в качестве авторемонтной мастерской. В дальней части стоял агрегат, чем-то напоминающий типографский станок. Основной частью его был внушительных размеров котел, висящий в двух метрах над полом, днище котла плавно переходило в медную трубу и терялось среди деталей и опор агрегата.
Я подошел к этой странной мельнице, встал на подножку, провел ладонью по внутренней поверхности котла.
— Трава! — сказал я, сдувая опилки. Под полусферическим потолком звонко отозвалось эхо.
— Было бы странно, если бы вы нашли здесь муку, — ответил Гурьев, косясь на агрегат. — И что вы намерены делать дальше?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Горячая тень Афгана - Андрей Дышев», после закрытия браузера.