Читать книгу "Наперегонки со смертью - Андрей Воронин"

— Виктор Алексеевич, вы ведь такой крутой, а там, в кафешке, целыми вечерами торчите. И охрана у вас слабенькая. Если бы не я сегодня…

— Да, ты мне сегодня помог. Мои ребята, я имею в виду настоящую мою охрану, а не этих официантов, — он снова кивнул в сторону неудачников за соседним столиком, — к сожалению, были очень заняты, и со мной остались только эти двое. А все остальное… Как мне жить и как мне работать — мое дело, Александр.

Тебе не стоит пока этим интересоваться. Станешь исполнительным директором — сам поймешь.

Голос шефа звучал теперь совсем резко. Он, видимо, думал, что уже добился своего, и более не считал нужным искать к Банде какие-то особые подходы.

Вставая из-за стола, Виктор Алексеевич спросил:

— Так завтра точно придешь? Не передумаешь?

— Нет. Приду. Я же сказал.

— Ну-ну, — и шеф удалился, оставив Банду наедине со своими раздумьями и сомнениями.

И Сашка действительно не передумал…

* * *

Как только на следующий вечер Банда переступил порог ресторана, к нему тут же подошел довольно представительный парень в черном двубортном костюме и белоснежной рубашке с ярким шелковым галстуком.

— Ты — Бондарович?

— Я.

— Черный, — коротко представился парень, протягивая Сашке руку. — Хорошо, ты вовремя. Ребята все уже у Виктора Алексеевича, он ждет нас. Пошли.

Черный проведшего через кухню, а затем вверх по лестнице на второй этаж.

Здесь было тихо и спокойно — звуки музыки и ресторанного гула сюда не долетали. От лестницы шел длинный коридор, устланный толстой ковровой дорожкой. Десяток дверей по обе стороны его были плотно закрыты, и коридор был совершенно пуст. Лишь в дальнем конце его, у массивных двустворчатых дубовых дверей маячили двое парней. Их колючие взгляды, скользнувшие по Черному и ощупавшие Банду с головы до ног, и ужасно грозный вид. На сто процентов давали понять, что парни торчат в этом коридоре не просто так, от нечего делать.

Это были охранники Виктора Алексеевича, и притом охранники настоящие. Как потом узнал Банда, шеф не поскупился, уплатив за совершенствование подготовки каждого из них тысячу триста долларов на трехнедельных курсах телохранителей в специальной израильской школе.

— Это со мной, к шефу, — кивнул провожатый на Сашку. — Он ждет нас.

Банда даже поежился невольно, входя вслед за Черным в двери и чувствуя, как буравят его спину взгляды этих громил.

Они пошли через небольшую приемную с обязательной длинноногой и светловолосой секретаршей и еще двумя «гориллами» — охранниками и оказались в просторном кабинете, напоминавшем офисы солидных фирм, какие видел раньше Сашка в крутых американских фильмах, — огромный стол шефа с компьютером, кучей бумаг и телефонами, перпендикулярно ему — длинный стол для совещаний, за которым уже устроились восемь спортивного вида парней. Финская мебель черного цвета, горизонтальные жалюзи на окнах черные кожаные вращающиеся кресла и черное же ковровое покрытие пола — все создавало великолепный эффект мрачноватого комфорта и безусловной роскоши.

Виктор Алексеевич восседал во главе стола, и Байду сразу поразила перемена в облике этого человека теперь он уже не походил на того пугливого владельца кафешки, за которого вступился вчера Сайка. Здесь он был настоящий шеф — диктатор, монстр, босс, «глава семьи», если пользоваться терминологией итальянской мафии.

— А вот и они! — удовлетворенно воскликнул Виктор Алексеевич как только Банда с Черным переступили порог кабинета. — Прошу знакомиться — наш новый сотрудник. Это именно он в одиночку положил вчера вечером в моем кафе четверых мерзавцев Корявого.

— Троих, Виктор Алексеевич, не преувеличивайте, Одного — вы — попытался скромно возразите Банда, но шеф тут же резко оборвал его.

— А ты меня без спросу не перебивай, герой. От армейской дисциплины если отвык уже, то придется заново привыкать, Александр!

Виктор Алексеевич достал из верхнего ящика стола сигару и в полной тишине не торопясь раскурил ее. Сашка вдруг заметил, что в комнате курил исключительно шеф, и пепельницы на длинном столе были девственно чисты.

— Так вот. Александр согласился поработать в нашей «фирме». Пока, для начала, стажером… Вы, Черный, с ним уже успели познакомиться?

— Нет, только двумя словами перекинулись…

— Ну ладно, я сам вас представлю друг другу.

Черный, — он указал кончиком сигары на Сашкиного провожатого, — один из исполнительных директоров моей «фирмы». У него есть свой, строго определенный круг обязанностей и работ, выполнять которые ему помогает штат его сотрудников.

Тут шеф обвел взглядом парней, сидевших за столом, скромно потупив взоры.

— Нам будет полезно, — продолжал он, обращаясь к Черному, — чтобы Александр подробно ознакомился с работой вашего «филиала». И потому я хочу, чтобы он поучаствовал в вашей сегодняшней операции. Там, думаю, вы поближе и познакомитесь… Кстати, у вас все готово?

— Да, Виктор Алексеевич.

— «Пальма» работает?

— Да.

— Людей там много?

— Как обычно.

— Ничего подозрительного?

— Нет.

— Вы не засветились?

— Нет, совершенно посторонний пацан все проверял за пять баксов…

— Что ж, в добрый путь, как говорится в таких случаях! Желаю вам удачи!

Ребята тут же послушно встали из-за стола и направились к выходу.

— Александр, задержитесь на минуту. А ты, Черный, подожди его в приемной.

— Хорошо, Виктор Алексеевич, — покорно ответил начальник «филиала», закрывая за собой дверь.

Когда кабинет опустел, шеф жестом указал Банде на кресло напротив, приглашая присесть.

— Садись и послушай меня, пожалуйста. Я хочу тебе кое-что объяснить, ведь ты парень горячий…

Нет-нет, я знаю, что ты мужик толковый и все поймешь сам. Просто лучше будет, если я тебя сразу введу в курс дела Он помолчал, пытливо рассматривая Банду и, видимо, удовлетворившись увиденным, продолжил:

— Вчерашний случай — не просто хулиганство, Саша. Некоторые нехорошие люди объявили мне войну, вторглись, так сказать, на чужую территорию. Да-да, Саша, у нас в бизнесе отношения, как между государствами — каждый контролирует свою территорию и соответственно охраняет ее Вчера наши границы нарушили. Я теперь больше не могу заниматься своим кафе. Стало просто опасно, понимаешь? А раз я не в кафе — значит, мне придется теперь засвечиваться перед государством. Вот…