Читать книгу "Алиби для бультерьера - Наталья Александрова"

Алоизий поглубже натянул на лоб свою конькобежную шапочку,взвалил на плечи абалаковский рюкзак и побрел к выходу, толкая перед собой тележку.Продавец на диване внезапно открыл глаза, но при виде Алоизия тут же испуганнозажмурил их снова. Он решил, что ему приснился кошмар.

Леня посидел еще немного, чтобы дать продавцу времяокончательно упасть в объятия Морфея, потом вскинул сумку с канцтоварами наплечо и на цыпочках вышел из магазина. Сумка была тяжела, однако Леня не оченьрасстраивался по этому поводу. Путь его лежал через дорогу в музей писателяПанаева.

Леня Маркиз был человек не вредный и по-своему честный. Так,например, в своих мошеннических операциях он никогда не трогал людеймалообеспеченных — пенсионеров, бюджетников, вдов, сирот и многодетныхродителей с маленькими детьми. Правда, злая на язык Лола утверждала, что такпоступает Маркиз не из сострадания, а исключительно из расчетливости, потомучто хлопот с такими людьми много, а результат почти нулевой. Но так говорилаЛола только в том случае, когда была на своего компаньона очень обижена.

Однако даже богатых людей Леня никогда, что называется, нераздевал до нитки и не снимал последнюю рубашку, всегда оставлял малую толикуденег «на развод».

Никто, и прежде всего он сам, не назвал бы Маркиза РобинГудом — этаким благородным разбойником, который все, что награбит у богатых,немедленно раздает бедным. Но отчего не помочь людям, когда есть возможность?Лене Маркизу, величайшему мошеннику всех времен и народов, как он сам себяназывал, не чужды были некоторые необременительные добродетели.

Вместо того чтобы выбросить ненужные ему канцелярскиепринадлежности, полученные у Алоизия Закидонова, Леня решил отнести их в музейПанаева. Жаловалась же ему престарелая экскурсоводша, что фондов отпускаютмало, а посещают музей плохо, можно сказать, игнорируют писателя Панаева.

Через две минуты он стоял уже перед старой дверью с покрытойзеленью бронзовой ручкой и читал надпись на мемориальной доске, сообщающуюнесведущим прохожим, что в этом доме тогда-то и тогда-то проживал известныйписатель-демократ И. И. Панаев.

Гардероб пустовал, и Леня с маху протащил свою сумку навторой этаж, где сидела на стуле дама в зеленом пиджаке — экскурсовод СырниковаАнна Семеновна.

— Гражданин! — вскричала она строго. — Чтоэто вы себе позволяете? Здесь вам не вокзал и не рынок, здесь музей!

— Знаю, знаю, — Леня с облегченным вздохомпоставил сумку на пол, — здесь очаг культуры. Так позвольте мне какпоборнику этой самой культуры и горячему поклоннику писателя-демократа Панаеваподбросить в ваш очаг пару-тройку поленьев.

С этими словами он раскрыл перед изумленной экскурсоводшейклетчатую сумку.

Если Леня и ожидал в ответ на свой широкий жест слезблагодарности, пожатия рук и уверения, что о нем не забудут никогда, то вданном случае он глубоко просчитался. Анна Семеновна заглянула в сумку, и ниодин мускул не дрогнул в ее лице.

— Что это? — спросила она суровым голосом.

— Спонсорская помощь, — любезно объяснилЛеня, — примите как дар музею от частного лица. Гусиными перьями писалИван Иванович Панаев, упокой Господи его душу! А вам удобнее будет писатьавторучкой. И так далее.

Далее минут сорок Леня убеждал престарелую экскурсоводшу,что он не вор и не шутник, в доказательство показал квитанцию, полученную отАлоизия Закидонова, и наконец сумел убедить Анну Семеновну в своих честныхнамерениях.

— Но почему? — спросила она. — За что нам всеэто богатство?

— Из благодарности, — скромно ответил Леня, —ибо здесь, в вашем музее, я впервые узнал замечательного русского писателяПанаева, узнал, какой это был человек и гражданин. Как это писал его лучшийдруг поэт Некрасов…

— «Поэтом можешь ты не быть…» — со слезами на глазахпроговорила Анна Семеновна.

— «Но гражданином быть обязан!» — подхватил Леня,радуясь, что у него такая хорошая память, и продолжил: — Кто я раньше был?Простой человек! Ну знал, конечно, Пушкина — «Буря мглою небо кроет…» или тамЧуковского — «Ехали медведи на велосипеде», да слышал краем уха, что АннаКаренина от несчастной любви бросилась под курьерский поезд. А вы раскрыли мнеглаза. Я понял, как далек я был от совершенства и как много потерял в жизни,что не читал произведений выдающегося писателя Ивана Ивановича Панаева.

Тут Леня остановился перевести дух и подумал, куда егонесет. Ну не хочет тетка брать канцтовары, так и черт с ней! Было быпредложено!

— Я всегда верила, что искусство непременно найдет путьк сердцу простого человека! — с пафосом сказала Анна Семеновна. — Чтовы! Даже тот ужасный мужчина, который приходил к нам вместе с дамой влеопардовой шубке…

— Что же он сделал? — заинтересовался Леня.

— Наш музей произвел на него такое сильное впечатление,что он пришел к нам во второй раз!

— Сегодня? — оживился Леня.

— Утром. Я было сперва решила, что он опять будетвстречаться с той же леопардовой дамой, и даже хотела сделать емупредупреждение, что тут литературный музей, а не дом свиданий, но он был один.Пробыл, правда, недолго.

«Еще бы он с дамой, когда ее давно прикончили», —подумал Леня, рассеянно попрощался с экскурсоводшей и ушел.

Всю дорогу домой он думал, для чего приходил в музей сноватот мужчина и вообще кто он такой. И не он ли убил жену Окуня? Или все же ееприкончил любовник, а сам пустился в бега? Хотя если бы он ее убил, то сделалбы это раньше, в офисе, и тот рыжий тоже мог успеть раньше. А вот муж…Допустим, Маргарита взяла что-то из офиса, потом в музее Панаева передала эторыжему. Но муж-то ведь мог не знать, что у нее этого нет, стал требовать,пытать… Или не муж, а кто-то другой. Но для чего тогда муж обеспечивал себеалиби? И при чем тут большой конверт с документами?

Леня решил, что настала пора познакомиться поближе сВасилием Романовичем Окунем. Но для этой цели ему непременно нужен был АнатолийЗевако.

В ту ночь Сергей пришел в себя от холода.

Холод был резкий, обжигающий, мучительный.

Сергей замотал головой, вскрикнул, попытался понять, где оннаходится.

Он был в машине, но эта машина не ехала по улице, не стоялав гараже или на обочине дороги, а медленно плыла. Точнее, погружалась в темную,непрозрачную воду.

Вода наполняла машину больше чем наполовину и быстроприбывала. Черная, ледяная вода.

Это от ее обжигающе холодного прикосновения Сергей пришел всебя.

Он разом вспомнил все.

Вспомнил встречу с Маргаритой в офисе, вспомнил звонокИвана, вспомнил пустой сейф. Вспомнил поездку с Василием и то, как компаньонподсел в его машину и прижал к лицу платок с хлороформом… Дальше была темнота.