Читать книгу "Выжить за бортом - Алена Алтунина"

– Дай мне посмотреть, – сказала она и взяла листок.

Там была написана короткая фраза на грузинском языке.

– Здесь, правда, написано, что все хорошо? Мне как-то неспокойно, будто что-то произошло или должно произойти.

– Правда, милая, все хорошо. Поверь мне, больше нам ничего не угрожает, – заверил ее Давид.

Ей очень хотелось ему верить, но она также доверяла своей интуиции, а та ей подсказывала, что это письмо не от друзей. На следующий день Наташа незаметно взяла письмо и отправилась на ближайший продуктовый рынок. Она подходила к мужчинам и женщинам кавказской внешности и спрашивала, есть ли среди них грузины. Ей сказали, что на рынке не так много грузин, и посоветовали спросить Кобу в семьдесят восьмом павильоне. Наташа отыскала Кобу, который вообще не был похож на грузина. Рыжий, в веснушках, с плутоватым взглядом, он скорее походил на русского деревенского мужика. Наташа протянула ему листок и попросила перевести. Коба прочел.

– Ну, что? – спросила она.

– Э, плохи дэла, – сказал Коба с ужасным акцентом и сразу перестал быть похожим на русского мужика. – Давиду будэт плохо.

– Почему? Что там написано? – взмолилась Наташа.

– Давид, – написано, – я тэбя нэ простил и жызни тэбэ нэ дам.

– Кто это написал?

– Э, здэсь нэ написано. Этот Давид, что, дэнег должен?

– Нет, он не захотел жениться на грузинской девушке. Это плохо, да?

– Это позор! Это очэнь плохо! Он на тэбе женился, да? – спросил Коба.

– Да, – сказала Наташа.

– Тогда понятно.

– Что понятно?

– Почэму нэ захотэл на нашей дэвушке. Я бы тоже на тэбе женился, ты красивая.

– Спасибо, – сказала Наташа и протянула Кобе деньги.

– Э, ты что? Забэри, слышишь! Ты жэна моего земляка, со своих я дэнег нэ беру.

– Спасибо, – еще раз сказала Наташа. – Что же теперь делать?

– Можэт, уехать куда, а? – предложил сердобольный Коба.

– Да? Наверное, вы правы.

По дороге домой она обдумывала план спасения. Если действительно Давиду грозит опасность, нужно будет отвести ее от него. Она не знала, какая она, эта опасность, но было ясно, что гордость не позволит Давиду уехать, спрятаться, поэтому нужно сделать отъезд обоснованным. И действовать нужно очень быстро, кто знает, как скоро горячий земляк Давида решится мстить. Пройдет время, страсти улягутся, надеялась она.

Наташа заехала в театр и поговорила с директором. Сказала, что устала от столичной суеты и что ей хотелось бы поработать в каком-нибудь провинциальном театре подальше от Москвы. Директор, мягко говоря, удивился. Чтобы актриса на пике популярности, в физическом и творческом расцвете добровольно попросилась в провинциальный театр! Ничего более странного он никогда не видел.

– Наташа, вы будете жалеть о своем поступке. Где это видано, чтобы такая актриса, как вы, сбегала в провинцию. Потерять своего зрителя легко. Когда вы одумаетесь и вернетесь, придется заново завоевывать его любовь. Я не могу гарантировать, что это удастся в полной мере. Не буду говорить, какие убытки понесет театр из-за потери ведущей актрисы. Даже за время вашей болезни посещаемость снизилась, что же будет, когда вы уедете надолго. Даю время подумать, вернее, одуматься и остаться с нами.

Наташа настаивала. Она понимала, что жертвует своей карьерой ради Давида, но сейчас нужно было выбирать, что важнее, а важнее Давида у нее никого и ничего не было.

Директор призвал на подмогу режиссера. Режиссер, узнав о решении Наташи, поседел на глазах. Он уговаривал ее остаться, кричал, что она «сбрендила», что от славы у нее «поехала крыша», брызгал слюной и топал ногами. Наташа была непреклонна и после часовых прений победила. Доведя директора и режиссера до предынфарктного состояния, добилась согласия на перевод в Тверской драматический театр. Однако ей предстояло отработать еще неделю, это была небольшая уступка директору. Наташа молила Бога, чтобы за это время ничего не случилось.

Вечером дома ее ждал сюрприз. Давид, делая загадочное лицо, попросил какое-то время не входить в их комнату.

– Подожди немного, Наташа. Я скоро закончу.

– Что закончишь?

– Наберись терпения. Скоро все узнаешь.

Наташа пошла принять душ, Давид продолжал колдовать в комнате. Когда она вошла, то увидела, что небольшой стол, покрытый шелковой скатертью, усыпан лепестками роз, среди них стояла бутылка вина, приборы на двух человек, горели свечи. На кровати лежал роскошный букет роз, перевязанный бордовой лентой.

– У нас праздник? – растерялась Наташа.

– Присаживайся, дорогая, – предложил Давид, – сейчас узнаем.

«Что узнаем? – подумала Наташа. – Праздник или есть, или его нет. Раз накрыт стол, значит, праздник, но почему Давид так туманно изъясняется». Вслух она ничего не сказала.

Давид разлил вино в бокалы.

– Наташа, у меня новость. Мне предложили поработать во Франции на очень хороших условиях. Я сказал, что подумаю несколько дней. Мне с женой сразу же дают домик недалеко от Парижа.

– С какой женой? – не поняла Наташа.

– Я понимаю, тебе тяжело расстаться с театром, но может быть, ты сможешь сделать это и выйдешь за меня замуж? Я люблю тебя больше жизни и без тебя не могу быть счастлив, даже в Париже.

Давид достал маленькую коробочку, открыл ее и протянул Наташе.

«Как в кино», – подумала Наташа.

– Мой родной, я ведь так люблю тебя. Я буду самой счастливой женщиной, если выйду за тебя замуж.

Давид достал кольцо с небольшим квадратным бриллиантом и надел Наташе на палец. Кольцо смотрелось замечательно, Давид улыбнулся:

– Подошло! Тебе нравится?

– Очень! Только есть одна проблема, я ведь заму…

Давид остановил ее.

– Отложим проблемы до завтра, сегодня будем радоваться.

– Хорошо, давай радоваться, – согласилась Наташа.

Это был их самый счастливый вечер. Позже она будет стараться не вспоминать его, чтобы не причинять себе боль.

Наташа была уверена, что муж не откажет ей в разводе, но неожиданно получила отказ в такой категоричной форме, что ей не помог даже ее артистический талант.

– Оставь при себе свои театральные штучки, на меня они не действуют, – сказал Павел. – Ты можешь жить своей жизнью, можешь делать, что захочешь, но развод я тебе никогда не дам и обсуждать это я не намерен.

– Но почему? – негодовала Наташа. – Мы ведь давно уже муж и жена только на бумаге, тебе ли не знать. Зачем нам сохранять эту формальность?

– Хотя бы из-за дочери. У нее должна быть мать, хотя бы формально.

– Но я ведь не отказываюсь от дочери. И потом, она уже большая, скоро сама выйдет замуж. Как ей может навредить наш развод?