Читать книгу "Точка покоя - Валерий Афанасьев"

Выехали утром. Нимет, усатый полевой стражник, вид имел бывалый и основательный. Действовал он неспешно, но и не медлил: проверил амуницию, водрузил короткую пику в чехол, расположенный сбоку от седла, и одним движением взлетел в седло. Толик последовал его примеру, пусть не так грациозно. Оружия ему не полагалось. Да и вообще он не был уверен, что смог бы как следует управиться с пикой. Разве что отмахнуться ею как дубиной. Но по причине отсутствия оружия проверить это не представлялось возможным.

— Дороги опасны? — Анатолий кивнул в сторону притороченной к седлу пики.

— Не сказал бы. Но всякое случается. Пика полевому стражнику по должности положена.

— А шпаги?

— Шпаги — это привилегия благородных. Нам-то они не с руки. Да и удобнее с пикой. С ней и от человека лихого можно отмахнуться, и дикий вепрь не так страшен, случись с ним встретиться.

Это да, пика — оружие более основательное. Но для повседневного ношения гораздо менее удобное.

— Префекторы тоже со шпагами ходят, а, насколько я знаю, не все они из благородных.

— Ха, скажете тоже! Префекторы — это префекторы! Уважения у простого люда к ним будет побольше, чем к иному владетелю земельных угодий.

— А как владетели на это смотрят?

— Как же они могут смотреть? Префектор — человек уважаемый. По-разному случается, бывает, кто-то и недоволен. Только недовольство открыто далеко не все выражают. Да и понимает большинство, что работа у префекторов непростая и нужная.

Толик ясно представил картину: кто-то недоволен префектором, префектура тут же приходит в действие и устраивает на недовольного облаву. Он потряс головой, отгоняя это видение. Не видел он здесь облав, исключая изоляцию объектов незаконного проникновения. Это что же получается? Все довольны? Или проблемы решаются по-другому, более мягким способом?

— И что делают с этими недовольными? — поинтересовался Анатолий.

— Да ничего не делают. За каждым недовольным гоняться — только время терять. Да и мало ли чем человек недоволен? Может, палец дверью прищемил или настроение плохое. Нет, господин Анатолий, за каждым недовольным гоняться — никаких сил не хватит. Да и ни к чему это.

— Так как же тогда?..

— Это вы у сэнсов лучше спросите, они определяют, когда пора меры принимать. Наше-то дело маленькое — префекторов сопровождать да за порядком следить.

Понятное дело, полевой стражник смотрит со своей колокольни, но система фильтрации и в самом деле должна быть. Как они различают те случаи, в которые надо вмешиваться, от простых бытовых неурядиц? По величине возмущения ментального поля? Очень даже может быть. Неплохой метод, но не стопроцентный. Получается, если кто-то задумывает злодеяние хладнокровно и спокойно, на это могут и не обратить внимания? «Надо будет уточнить у префекторов этот вопрос», — подумал Толик.

В таком случае далеко не все преступления удастся предотвратить. А если раздражение вспыхнуло случайно: ссора, перебранка, драка? Наверняка бывают случаи, когда префектуры просто не успевают отреагировать.

— Скажи, Нимет, а преступники у вас есть?

— Тати злостные или оступившиеся случайно? — уточнил полевой стражник.

— А в чем разница? — удивился Толик.

— Как же, это совершенно разные вещи. Тать задумывает злодеяние заранее. И так хитро задумывает, что префекторы не всегда узнают об этом. По мне, так он и не человек вовсе. Разве ж можно так, без душевного волнения, на недоброе дело готовиться. А случайно оступившийся — это обычный человек. Не смог он себя в нужный момент в руках удержать. Тоже преступление получается, но уже без умысла. В префектуры-то людей берут особо стойких. С полевой стражей, конечно, попроще, но тоже смотрят, чтобы человек был не особо вспыльчив. А простой-то люд… Ничего не скажу, в большинстве своем люди добрые, но случается, что и взыграет ретивое, найдет серп на кочку. Да что там, и среди знати иногда разное случается. Но там к расследованию нас не подпускают, разве что сопроводить кого или под стражу взять.

— И что с ними делают, с преступниками? — поинтересовался Толик.

— Знамо что. Здесь уж кто и что успел натворить: татей могут и на виселицу вздернуть. Особенно если они из душегубов. Да и поделом. Тому, кто по задумке и разумению человека жизни лишает, нечего делать на этом свете. Коль хочется подвигов, то ступай на войну.

Вполне логично.

— Нимет, а ты был на войне? — поинтересовался Анатолий.

Полевой стражник вздохнул, похлопал своего коня по шее.

— Молодой был, глупый. Романтики хотелось, подвигов. Вот что я скажу вам, сударь: нет там никакой романтики. Здесь-то я при деле, а там лишь пустое тщеславие. Хорошо, что жив остался.

— Ну а преступники? — вернулся Толик к заинтересовавшей его теме. — Тех, которых не на виселицу, их куда?

— Здесь уж смотрят по провинности. За драку, если есть ущерб кому, местные власти плетей всыплют да недельку-другую в холодной подержат. Префектуры-то в такие дела не всегда и вмешиваются, если без смертоубийства обошлось.

— А бывает, что и не обходится?

— Когда ретивое взыграет, разум не всегда в ладах сам с собой. Обычно дракой все и ограничивается, люд-то у нас спокойный. Но все же бывает и до смертных случаев доходит. Тогда прямая дорога провинившемуся на рудники. Или на болота, торф копать. Бывает, и в углежоги определят, на дальние заимки кого из землевладетелей. Однако в кандалы их не заковывают.

— И не бегут? — удивился Толик.

— Я же говорю, хорошие это люди, случайно оступившиеся. Годика три вдали от людей лес порубят, глядишь, и ума прибавится. Вот те, которые по задумке действуют, могут сбежать. Только их содержат не в пример строже.

— А экономические преступления? — спросил Анатолий.

— Какие? — переспросил стражник.

— Ну, там споры между купцами, кто кого обманул, кто кому недоплатил.

— А, это дело Торговой палаты. Они споры между купцами разбирают. Префектуры в это, почитай, и не вмешиваются. Разве что кто из купцов надолго обиду затаит, тревожит ментал своим беспокойством…

— И что тогда? В кутузку такого вроде бы не за что тащить.

— Что вы заладили, сударь: в кутузку да в кутузку. Префектор заходит в гости, беседует. А то, бывает, просят кого из братства слушающих заглянуть к недовольному. Говорить они не мастера, но вот слушать — лучше собеседника не найдешь.

— Знаю, приходилось встречаться. — Толик расплылся в улыбке, вспомнив свою встречу с человеком из братства слушающих.

— А что это вы, господин Анатолий, все преступниками интересуетесь? — прищурился Нимет.

— Так с полевым стражником разговариваю. Говорил бы с плотником, вел бы речь о рубанках.

Стражник понимающе кивнул.