Читать книгу "Все как вчера - Холли Престон"

У меня уж точно, вздохнув, подумала Сэнди, поэтому я и стала одной из главных героинь серии.

— Как я полагаю, в «Деспоте» отражены отношения между мужчиной и женщиной, которые дошли до крайности. «Она» не хочет, не умеет понять «его», чем только усугубляет конфликт, часто вырастающий на пустом месте. Думаю, также немаловажную роль играют процессы, происходящие в общественной жизни в последние годы. Женщины стремятся стать самостоятельными, рвутся в бизнес, политику часто в ущерб семье. Не следует удивляться, когда одни мужские персонажи Тони это одобряют, другие решительно противятся. Что отнюдь не означает, будто художник целиком разделяет ту или иную позицию. Он просто воспроизводит социальную ситуацию. А некоторые наиболее радикальные феминистки, обрушивающиеся на автора рисунков, по недомыслию зачисляют его в стан врагов, противящихся попыткам женщин занять достойное, с их точки зрения, место под солнцем…

Продуманному и четко сформулированному анализу, данному свекровью, можно позавидовать, отметила про себя Сэнди. Да и вообще она умница, с ней можно не только ладить, но и дружить. В какой-то степени Бетси Тернер образец. После смерти мужа сумела встать на ноги, добилась успеха, вырастила детей.

— Скажите, Бетси, вы всегда уделяли много времени работе, а как в семье относились к этому, я имею в виду Тони, например, — не очень решительно спросила Сэнди. — Если не хотите отвечать, я не буду настаивать.

— Отчего же, тут скрывать нечего. — Бетси с укором глянула на Сэнди. — Полагаю, ему меня часто не хватало, особенно в детском возрасте. Когда умер отец, Тони едва исполнилось восемь, Пэгги и Мэгги — двенадцать. У меня был выбор из трех вариантов: продать фамильную газету, передать ее руководство кому-то из посторонних или взяться за дело самой. Последнее являлось самым трудным, но я отважилась. Массу времени проводила в редакции, учась многому на ходу: верстка, правка, печать, а еще поиск рекламодателей, без чего ни одному изданию не выжить, схватки с влиятельными лицами, задетыми нашими публикациями, суды, иски… Авторитет и силу обрела не сразу, пришлось изрядно потрудиться…

Сэнди ждала продолжения.

— Помню, однажды вечером, когда я случайно оказалась свободной, мы с Тони засиделись во дворике допоздна. Он с обидой спросил меня, почему я должна столько работать, и я ответила: для того, чтобы он с сестрами и дальше могли жить в нашем большом старинном доме и поехать однажды учиться в колледж. Но причина была не только в этом. Я постаралась объяснить ему, какое удовлетворение может приносить само дело, которым человек занят. Как оно возвышает его в собственных глазах, дает уверенность, силу, помогает обрести самого себя и стать личностью, достойной уважения. Он тогда ничего не сказал, но, уверена, понял меня…

А ведь и правда, подумала Сэнди, Тони никогда не протестовал из-за моей работы, гордился моими успехами. Даже когда заговаривал о необходимости обзавестись ребенком, вовсе не требовал превратиться в клушу-домохозяйку пожизненно. Разумеется, он хотел, чтобы я почаще готовила обеды, пришивала пуговицы, заботилась о порядке в доме, который изрядно запустила. Может, в его постоянном ворчании проявлялось что-то вроде замедленной реакции на карьеру матери… этакий приступ детской обиды?

— Расскажите о своем восприятии сына, когда он становился юношей. Вы не ревновали его к молодым особам? — наконец спросила Сэнди, сознавая, что интересуется этим больше из желания понять самого Тони, нежели узнать о материнских терзаниях.

— Пожалуй, можно было бы сказать, он изведал обычные муки детской влюбленности. Набивал себе шишки и синяки, которых никому не удается избежать, — с чуть грустной улыбкой ответила та. — Как мне помнится, его первой любовью оказалась молодая женщина, жаль, имя запамятовала, преподававшая в младших классах. Однажды вечером незадолго до ужина он выскочил из дома, сжимая в кулаке пару леденцов, и, полный отчаянной решимости, помчался к дому учительницы. Заинтригованная, я последовала за ним, стараясь не попадаться ему на глаза.

На ее крыльце Тони провел всего несколько минут, потом, заливаясь слезами, бросился бежать. Когда я догнала сына и спросила, что случилось, он сначала не мог произнести ни слова. Оказалось, Тони прямо через металлическую сетку двери сделал учительнице предложение руки и сердца. Леденцы же захватил в качестве подарка для скрепления помолвки. Он испытал смертельную обиду, увидев за спиной своей возлюбленной молодого мужчину в одних трусах, откровенно хохотавшего над ним.

Слушая свекровь, Сэнди не удержалась от улыбки. Рассказ не просто тронул ее. Она получила некоторое представление о мужской ранимости, маскирующейся бравадой, характерной для поведения Тони, если ему казалось, будто она, Сэнди, пренебрегает им. Отсюда его демонстративные выпивки или нарочитая потребность приударить за какой-нибудь первой попавшейся смазливой бабенкой.

— Ну а потом? Или сердце Тони окаменело из-за сильной травмы?

— Да нет! В старших классах он постоянно встречался с двумя девочками… А вот в колледже у него уже было довольно много привязанностей. После переезда в Нью-Йорк он тоже встречался кое с кем, но, насколько я знаю, никем всерьез не увлекся… пока не появилась ты.

Внезапно уютную столовую Бетси заполнила мертвая тишина. Ну вот, сейчас она спросит, не глупость ли мы совершили, расставшись, подумала Сэнди. Я бы на ее месте уж точно спросила.

— Раз уж ты дала мне возможность поговорить на эту тему, я воспользуюсь ею, — словно угадала мысли Сэнди проницательная свекровь. — Два года — слишком большой срок для разлуки двух любящих сердец. Имей в виду, я просто счастлива видеть, что у вас с Тони вроде все налаживается.

В первый миг Сэнди смутилась, но тут же решила: Бетси заслуживает того, чтобы быть в курсе дела.

— Я бы просила вас никому не рассказывать об этом, кроме вашего сообщника, разумеется, — сказала она. — Мы с Тони договорились о примирении. Пока еще не обсудили детали нашей дальнейшей жизни, но…

Свекровь сжала ей руку.

— Это же чудесно, дорогая! Правда, я не совсем понимаю, кого ты подразумеваешь под словом «сообщник».

Притворство Бетси вызвало у Сэнди смех.

— Думаю, вы отлично все понимаете. Если иметь в виду ваши, как выяснилось, тесные отношения с Джеймсом, даже дураку станет ясно, что редакционное задание я получила не без участия Бетси Тернер. Да кругом отпечатки ваших пальцев!

Свекровь покраснела.

— Ну и что? — отважно созналась она. — Я сказала Джеймсу, мол, пора уже вам с Тони сделать еще одну попытку, и он согласился со мной. В результате твоя поездка в Джорджию. Однако, похоже, ты, моя сердечная, не очень-то расстроилась из-за этого.

— А с чего бы мне расстраиваться? Я же получила именно то, чего хотела! Напротив, мне следовало бы поблагодарить вас.

Хотя вскоре должны были появиться сестры Тони, к тому же Сэнди предстояло сделать несколько важных звонков насчет срочной проявки пленок о черепахах Фрискола, женщины еще довольно долго обсуждали и взвешивали главным образом то, скольких усилий потребует от Сэнди работа над книгой. Наконец они выговорились. Откладывать дольше вопрос, который занозой засел в ее голове, Сэнди уже не могла.