Читать книгу "Зеркало смерти - Анна Малышева"

– Еще пакетик майонеза, пожалуйста, – обратилась она к продавщице.

Наташа расплатилась, прижимая пакеты ногой к прилавку, чтобы те не упали, и уже собралась уходить, как вдруг продавщица остановила ее кратким, но выразительным вопросом.

– Не узнала, что ли?

Наташа удивленно подняла на нее глаза, встретила ее взгляд… Очень знакомый взгляд на незнакомом лице… И тихо охнула. Это была Людмила, но какая Людмила! Совершенно новая, ничуть не похожая на ту, которую Наташа когда-то называла про себя «вешалкой»!

У этой новой Людмилы была пышная грудь, массивные бедра, второй подбородок. Намечался и третий… Щеки, прежде впалые, будто присохшие изнутри к зубам, стали округлыми. Птичий острый нос теперь казался короче из-за избытка окружавшей его плоти. Только глаза не изменились – те же сверлящие зрачки, оценивающий, пристальный взгляд.

– Как вы изменились… – начала было Наташа и тут же сменила тему: – Так вы теперь тут работаете?

– Как видишь.

Они по-прежнему были на «вы» и на «ты», как и три года назад.

– Я слышала, вы замуж вышли. – Наташа старалась нащупать хоть какую-то тему для разговора. И желательно такую, которую можно быстро закруглить. Просто повернуться и уйти ей казалось неудобным.

– Вышла, – подтвердила та. – Ну и что?

– Да ничего. Я так спросила…

Продолжать разговор смысла не имело. Наташа подняла пакеты и хотела попрощаться, но Людмила неожиданно и фамильярно поманила ее пальцем. Руки у нее тоже поправились, и обручальное кольцо туго врезалось в пухлый безымянный палец. «Его и с мылом не снять, придется распиливать,» – почему-то подумала Наташа.

– Что теперь будешь делать? – поинтересовалась Людмила, стараясь смягчить свой пронзительный голос до шепота. Голос у нее ничуть не изменился и теперь до странности не подходил к телу.

– Как – что? – удивилась Наташа.

– Ну что делать с домом? Продавать будешь или?..

Наташа поморщилась. «Дался всем этот дом! Какое им дело! Лезут с вопросами, как будто их это касается! А эта особа хороша – все знает об Анюте, и ни слова! Хоть бы из вежливости!»

– Посмотрим, – отрезала она. – Счастливо оставаться.

Но Людмила как будто не услышала последних слов. Она фальшиво заулыбалась, показав запачканные помадой передние зубы. Было видно, что женщину переполняет какое-то сильное чувство, рвущееся наружу, и ей доставляет удовольствие его сдерживать. Когда она заговорила, ее голос звучал вполне буднично… Но в нем все равно чувствовалось затаенное торжество.

– Будешь продавать дом, не забудь со мной поделиться.

– С какой стати? – Пакеты стали как будто еще тяжелее. «Еще минута с этой бабой – и я начну орать, как на базаре! Как же она меня бесит!»

– А с такой, что у Илюши сын родился, – с той же фальшивой улыбкой сообщила Людмила. – Не слышала? В его честь и назвали.

Это был бред, но какой-то уж очень будничный – бред в продуктовом магазине, среди замороженных продуктов и кондиционированного воздуха. Наташа сделала глубокий вдох и приказала себе успокоиться.

– Бог знает, что вы говорите, – промолвила она, наконец. Пальцы, оттянутые тяжестью пакетов, совсем онемели, но ставить их на пол она не хотела. Это бы значило, что она принимает все всерьез и желает обсудить. А она вовсе этого не желала!

– Бог-то знает, – значительно подтвердила та. – Пора и вам узнать.

– Вы же вышли замуж после смерти Ильи!

– Верно. А мой сын родился через шесть месяцев после похорон.

«Вранье, от начала до конца!» Это была первая мысль. Вторая: «Она хочет напугать меня, поиздеваться. Что ей остается?»

– Да, я вышла замуж, – угрожающим тоном продолжала Людмила. – И нечего на меня так смотреть! Что мне было делать? В монастырь уйти? Но замуж я выходила уже беременная, и мой муж это знает. Я ни от кого не пряталась!

– Погодите-ка… – Наташа опустила пакеты на пол. – Вы всерьез хотите доказать, что родили ребенка от Ильи? Не от мужа?

– Наконец дошло!

Теперь Людмила торжествовала. Она улыбалась, и ее глаза почти исчезли в складках пухлых щек.

– Вышла замуж через четыре месяца после смерти Ильи, а еще через два – родила. Но учти! – Она грузно оперлась о прилавок. – В свидетельстве о рождении ему поставили мою фамилию. Я ее и не меняла. А отцом указала Илью. Что ты теперь скажешь?

«Это неправда, – подумала Наташа, не в силах оторвать глаз от этого ухмыляющегося пухлого лица. – Она с ума сошла! Кто бы взял ее замуж, да еще с пузом! От Ильи? Ребенок от Ильи?»

– Когда он погиб, я была на третьем месяце, – продолжала Людмила. – Правда, еще ничего не знала. У меня не было задержек, потом начались. Так что…

«Только бы она не ухмылялась… Она становится отвратительной, когда ухмыляется. Где я читала, что если улыбка красит некрасивое лицо – то это лицо на самом деле красиво, а если портит красивое – то оно уродливо? Она невероятно уродлива, когда улыбается!»

– Я уж вас до поры не трогала, – продолжала та. – Подумала – я не нищая, подожду! Тем более муж меня любит, у нас, слава богу, все есть. И еще эта твоя сестричка, Аня, была уж совсем блаженная, с ней и связываться не хотелось. Но теперь… Будь спокойна, с тебя-то я все возьму. До копеечки.

– Вы…

– А ты думала – подарю свою часть?

На них уже все смотрели – и продавщицы за соседними прилавками, и покупатели. Наташа подобрала с пола пакеты. Нужно было что-то сказать, как-то ответить на эту немыслимую чушь. Но она не могла. В голове было совершенно пусто.

– Вам придется это доказать, – она услышала себя будто из-под потолка. – Доказать, что он сын Ильи.

– А ты думаешь, это трудно? – та даже не понижала голоса, ее могли слышать все. – Конечно, труп для экспертизы ДНК откапывать не станем, пусть покоится с миром! А мой муж сдаст анализы! И анализы покажут, что сын ему не сын, никаким боком! И в ЗАГСе подтвердят, что мы с Ильей собирались пожениться, когда я уже была беременна! И соседи подтвердят, что я жила у него в доме! А сын у меня абсолютно доношенный – и это докажем! Будь спокойна – докажем все, что нужно!

Наташа отвернулась и молча двинулась к выходу. Ей казалось, что дверь страшно отдалилась, и она некоторое время думала, что упадет в обморок. Подойдя к двери, долго дергала на себя ручку, прежде чем сообразила, что эта створка заперта.

– Зайду к тебе после работы! – крикнула ей в спину Людмила. Голос у нее был довольный, почти благодушный. Голос человека, получившего все, что ему нужно для счастья. – Все обсудим, утрясем.

Наташа не ответила.

Она медленно шла домой. В тени было еще не жарко, но по шее стекали капли пота. Пряди волос прилипли к вискам.

«Что говорила эта ужасная баба? У Ильи остался сын? Наследник? Да что это творится… Ничего не понимаю! Что же она молчала до сих пор! Нет, тут что-то не так, какой-то подвох! Я докажу, что она врет и метит на половину наследства! Стоит только вникнуть в дело, и все становится ясно! Она просто пытается взять меня на испуг, но этот номер у нее не пройдет!»