Читать книгу "Добывайки в воздухе - Мэри Нортон"

— Нет, — воскликнула Арриэтта, и голос ее задрожал, — ты ошибаешься, папа! Они обставили заново только один дом — наш дом… потому что они все про нас знают, и любят нас, и хотят, чтобы мы тут остались!

Наступило короткое напряженное молчание. Затем Хомили пробормотала еле слышно:

— О, господи боже мой!

Спиллер неподвижный, как статуя, пристально глядел на Арриэтту немигающими глазами. Наконец Под медленно сказал:

— Объясни, что ты имеешь в виду, дочка. Откуда они о нас знают?

— Я ей рассказала, — ответила Арриэтта.

— Е-е? — повторил Под, растягивая "е", как всегда, когда он волновался.

— Мисс Мензиз, — сказала Арриэтта, — той, высокой, с длинными пальцами, которая пряталась за чертополохом.

— О боже мой… — снова прошептала Хомили.

— Но ведь не случилось ничего плохого, мама, — стала успокаивать ее Арриэтта. — Нам нечего бояться. Ты будешь здесь в безопасности… в большей безопасности, чем была когда-нибудь в жизни. Они станут о нас заботиться и защищать нас, они никому не дадут нас в обиду, обеспечат нас всем, что нам надо… всегда, всю жизнь, до конца наших дней. Она мне обещала.

Хомили, хотя ее по-прежнему била дрожь, казалось, немного успокоилась.

— Что об этом думает твой отец? — еле слышно спросила она и посмотрела на Пода. Арриэтта тоже повернулась к нему.

— Не говори ничего, папа… Подожди. Прошу тебя. Пожалуйста. Подожди, пока я не рассказала тебе все, чтобы ты мог… — Но, взглянув на его лицо, она оробела и закончила, запинаясь: — Ну, чтобы ты сам мог увидеть своими глазами.

— Что увидеть? — спросил Под.

— Что все в порядке.

— Что ж, продолжай.

Торопливо, словно оправдываясь, Арриэтта принялась рассказывать о своей дружбе с мисс Мензиз с самых первых дней. Описала им характер мисс Мензиз, ее верность друзьям, ее доброту, ее таланты и ее мужество. Не забыла о "дорогом Гэдстоне" и об Обри, "лучшем друге" мисс Мензиз (В этом месте Хомили покачала головой и прищелкнула языком. "Печально, когда случаются такие вещи, — сказала она задумчиво. — История вроде этой произошла с моей сестрой Миллигрэм; Милли тоже так и не вышла замуж. Стала собирать крылья дохлых мух, делать из них веера и всякое такое. Красивые они были при ярком свете, так и переливались всеми цветами радуги…"). И о мистере Потте: какой он добрый, по словам мисс Мензиз, какой деликатный, и так искусно придумывает все и мастерит, словно он сам — добывайка.

— Это точно, — внезапно проговорил Спиллер, прервав ее.

Он сказал это с таким чувством, что у Арриэтты возникло в уме какое-то смутное воспоминание.

— Так это он — тот добывайка, о котором ты нам как-то рассказывал? — спросила она, взглянув на Спиллера. — Тот, который живет один?

Спиллер лукаво улыбнулся.

— Точно, — подтвердил он, — я сам многому от него научился… любому добывайке есть чему поучиться у него.

— А зачем это надо, если ты живешь на всем готовом? — спросил Под. — Не к чему и руки приложить… Продолжай, Арриэтта, — сказал он, так как она вдруг задумалась.

— А это все. Во всяком случае, сейчас мне больше ничего не приходит в голову.

— Что ж, хватит и этого, — сказал Под.

Он пристально смотрел на нее, сложив руки на груди, с серьезным, даже мрачным выражением.

— Ты не должна была так делать, — медленно сказал он, — не важно, что мы от этого имеем — Послушай, Под, — быстро вставила Хомили, — должна — не должна, она это сделала, а сделанного не воротишь, сколько бы ты ее не бранил. Я хочу сказать, — Хомили обвела взглядом комнату, посмотрела на сияющую посуду на кухонном столике, на кран над раковиной, на незажженную лампочку под потолком, — мы многим ей обязаны.

— Это все пахнет человеками, — сказал Под.

— Запах выветрится, — возразила Хомили.

— Ты уверена? — спросил Под.

Потеряв терпение, Арриэтта внезапно вскочила с табурета перед огнем.

— Ну что вам еще надо? — негодующе вскричала она. — Я думала, вы будете мной довольны… будете гордиться мной… Мама всегда мечтала о таком доме, как этот! — и, нащупав задвижку, она распахнула двери и выбежала в лунную ночь.

После ее ухода в комнате застыла тишина. Все молчали, но вот раздался тихий скрип стула — это встал Спиллер.

— Куда ты? — небрежно спросил Под.

— Посмотрю, как там на причале.

— Но ты же вернешься сюда опять? — спросила Хомили; ее вновь обретенный уютный домик просто обязывал к гостеприимству.

— Спасибо, — сказал Спиллер.

— Я пойду с тобой, — попросил Под.

— Ваше дело, — сказал Спиллер.

— Хочу подышать свежим воздухом, — сказал Под.

Стоявшая в тени от дома Арриэтта видела, как они прошли, освещенные луной. Когда они уже скрылись в темноте, она услышала, как отец говорит: "…зависит от того, как на это смотреть". На что "это"? — спросила себя она. Неожиданно Арриэтта почувствовала себя сиротливо: у отца с матерью был их дом, у Спиллера — барка, у мисс Мензиз — мистер Потт и игрушечный городок, у мистера Потта — мисс Мензиз и игрушечная железная дорога, а у нее — никого и ничего. Арриэтта протянула руку и схватила за стебель одуванчик высотой с фонарный столб, который вытянулся до окна ее спальни. Поддавшись внезапному порыву, она сломала стебель пополам; серебряные зернышки разлетелись во все стороны, сок залил ей руки. С минуту она стояла, глядя, как блестящие копья, распрямившись, плывут в темноте, а затем, вдруг озябнув, повернулась и вошла обратно в дом.

Хомили по-прежнему сидела у огня, там, где они оставили ее, и мечтала. Она уже подмела перед очагом и зажгла свечку, поставив ее на стол. Видно было, как она наслаждается своим новым домом, как она всем довольна. Сердце Арриэтты внезапно пронзила острая боль.

— Ты бы хотела всегда здесь жить? — спросила она, подвигая к огню табурет.

— Да, — сказала Хомили, — тут теперь так уютно. Но почему ты об этой спрашиваешь? А ты разве не хотела бы?

— Не знаю, — сказала Арриэтта. — Все эти человеки летом. Вся эта пыль. Весь этот шум…

— Да, — согласилась Хомили, — убирать придется часто. Но нет худа без добра — зато теперь у нас проточная вода и кран.

— Придется сидеть взаперти, пока не уйдут посетители…

— Ничего не имею против, — сказала Хомили, — работы в доме невпроворот, а взаперти я сидела почти всю свою жизнь. Уж такова твоя доля, если ты родился добывайкой.

С минуту Арриэтта молчала.

— У Спиллера же другая доля, — сказала она наконец.

— У него-то? — нетерпеливо вскричала Хомили. — Сроду не знала ничего об этих диких добывайках; особая раса, говорил мой отец. А может, одичавшие домашние добывайки.