Читать книгу "Американец. Хочешь мира… - Игорь Леонидович Гринчевский"

больше не занимался, а все больше возился с внуками, причём не только нашими с Натали, но и своего старшего сына. Но представительствовать он по-прежнему умел!

Так что в итоге улицу мы отстояли. И Натали оказалась права, в будущем благодарность Витте нам весьма пригодилась. И даже не сама благодарность за услугу. Нет, куда полезнее оказалось, что мы сделали то, от чего отказывались царь и Алексеев. Не смог этого сделать и Столыпин. Витте это оценил, сильно изменив наши котировки в его личном рейтинге.

И вот посреди всего этого я метался, как угорелый, пытаясь пристроить избытки зерна, развивать по мере сил переселение в Сибирь, наконец-то вышедшее «на поток»… Нет, самим переселением активно занимался сам Столыпин, но нам было важно, чтобы люди не просто переселялись туда, а как можно быстрее включались в нашу программу механизации и кредитования. Как ни старался я не закапываться в мелочи и делегировать полномочия и задачи, но и главного оставалось выше крыши! А ещё при этом надо было не упустить своих американских проектов, да ещё и следить за событиями в Китае! Нагрузка была тем сильнее, что Натали ненадолго выбыла из строя управленцев. В июле она родила мне дочку, назвали Оленькой.

В общем, обычная деловая суета, как вдруг меня шарахнуло…'

Москва, офис банка «Норд», 29 августа (11 сентября) 1911 года, воскресенье

— Добрый день, мы договаривались с господином Воронцовым об аудиенции на это время! Вот моя визитная карточка! — и представительный господин протянул упомянутую визитку секретарю.

Там значилось: «Жуковский Николай Егорович, заслуженный профессор Московского Университета, профессор Императорского Московского технического училища, член-корреспондент Императорской Академии наук по разряду математических наук». Заслуженным профессором Николай Егорович стал совсем недавно и гордился этим фактом не менее, чем званием члена-корреспондента.

— Уважаемый профессор, Юрий Анатольевич просил принести вам свои глубочайшие извинения, как и всем прочим, чьи встречи вынужденно отменены. Час назад он внезапно приказал отменить все встречи, собрался и скорым поездом уехал в Киев. Мы звонили вам, но вы, к сожалению, уже выехали из дома.

— Хм, вот как?.. Досадно, право! У нас с ним было, что обсудить. И это важно не только мне, но и ему тоже. Как же теперь быть?

— Вскорости он планирует вернуться в Москву и непременно согласует с вами новое время встречи. Ещё раз приношу глубочайшие извинения. Вы приехали на извозчике, вероятно? Не извольте беспокоиться, обратно вас доставят на нашем автомобиле! Это самое малое, чем мы можем загладить случившееся!

Киев, городской театр, 1 сентября (14 сентября) 1911 года, четверг

— Ну что же, милостивый государь, где же ваши террористы? — весело осведомился у меня Столыпин.

Надо же, повеселел. Ну, ещё бы! Мои агенты, спешно начавшие собирать сведения ещё до моего приезда, просто по шифрованной телеграмме в местное отделение, донесли, что о грядущем покушении Пётр Аркадьевич уж третий день как знает. Но продолжает ходить на все мероприятия и даже отказался от панциря, который хотело ему предоставить полицейское управление. Так и ответил: «Кинут бомбу — никакой панцирь не поможет!»

Он вообще много шутил в эти дни, особенно после телефонного разговора с царём, в котором Николай II выразил пожелание, чтобы Столыпин принимал участие во всех мероприятиях, связанных с открытием памятника его деду, императору Александру II Освободителю.

Да и вообще визит в этот город, начавшийся с жуткого унижения, — на вокзале его, главу Правительства, не только никто не встретил, не было даже экипажа, чтобы добраться до дома генерал-губернатора, где он и располагался вместе с прочими высокими гостями, — позже принес и приятности. Царь милостиво говорил с ним, а депутат Шульгин вообще попросил беречь себя, потому что «без вас Россия погибнет».

И страхи насчёт террористов, похоже, оказались пустыми, — он уже пятый день в Киеве, а нападения всё нет. Сейчас же он вообще находится в одном из самых защищённых мест в городе. Вот и шутил по поводу моей записки, в которой я сообщал, что нахожусь в городе и прошу отнестись к сообщению о террористах со всей серьёзностью. И хотя бы одеть мой бронежилет скрытого ношения. Пользы от него должно быть всяко больше, чем от стального панциря. Да и по части незаметности даст фору любому панцирю.

— Этого я не ведаю, но поверьте, Пётр Аркадьевич, сведения мои из надежнейшего источника, а вовсе не перепевка полицейских источников! — вполне серьёзно ответил я, оглядывая зал.

К сожалению, я вовсе не мог быть в этом уверен. История уже достаточно сильно изменила своё течение. С иным итогом закончилась Русско-японская война, существенно глубже и результативнее оказались реформы Столыпина, иначе шло промышленное развитие России. Больше стало пролетариата, богаче и многочисленнее была буржуазия. Все это не могло не отозваться на тонких струйках революционных течений, так что покушение могло состояться не здесь. Или покушаться могли не на Столыпина, а непосредственно на царя.

Я же, увы, даже не помнил, какая именно партия организовала покушение в известной мне истории, и как звали его убийцу. Потому сведения, предоставленные полиции агентом, ничуть не проясняли ситуации.

Да и вообще, с точки зрения холодной логики мне нечего было бы тут делать, даже точно зная имя и внешность убийцы. Столыпин был близок к отставке, и в своей должности он к настоящему моменту приносил нашему бизнесу больше хлопот и прямого вреда, чем пользы. Отставят его — программа переселения все одно продолжится. Так с чего же я, прочтя в газете о визите в Киев Его Императорского Величества с сопровождающими, едва дочитав до фамилии Столыпина, бросил все, отменил назначенные встречи и рванул сюда? Для чего выбил себе и Артузову билеты на оперу Римского-Корсакова «Сказка о Царе Солтане»?

Разумного ответа у меня не было и нет. Но я просто чувствовал, что поступить иначе не мог. Иначе я просто перестану себя уважать! И не смогу с чистой совестью смотреть в глаза жене, детям и друзьям.

Я запретил Кириллу Бенедиктовичу брать оружие, да и сам не взял. Вернее взял, но не револьвер, а стреляющую трость с магазином на пять пистолетных патронов. Ну, и броник сам надел, и ему велел нацепить. Мало ли, как дело повернётся, вдруг и мы под огонь попадём?

— Право слово, я благодарен вам за заботу, Юрий Анатольевич, несмотря на все наши конфликты, имевшие место быть. Но, похоже, вас тоже ввели в заблуждение. Либо террористы узнали о повышенных мерах безопасности и перенесли свою акцию.