Читать книгу "Гранд-адмирал. Том седьмой - Илья Сергеевич Модус"

крайней мере первое. Свою броню, как оказалось, мандалорианка успела модернизировать с момента их последней встречи.

Выгадав момент, Штепсель провел захват ведущей руки женщины, вывернул кисть, выламывая ее в суставе. Как он и планировал, Изабет выпустила клинок из руки, чтобы перехватить ее второй.

В этот же момент он приложил массу своего тела и удар в подбородок, чтобы изменить положение тела женщины и лишить ее ожидаемой возможности.

Получив хороший такой удар стопой в пах, Штепсель почувствовал неприятную боль, но в то же время сумел в очередной раз разорвать контакт. Момент был идеален для атаки, но…

Вместо этого Штепсель воспользовался наручным компьютером.

И в тот же момент, когда Изабет была готова броситься на него, позади нее раздался голос, который она никак не ожидала услышать:

— У Лорки Гедайка на нас большие планы, — мандалорианка, хоть и была полностью покрыта броней, вздрогнула. Она бросила быстрый взгляд назад, словно ожидала ловушку. Впрочем, кто будет ее за это судить, не так ли⁈ — Забудь про свои жалкие личные ссоры с Империей аруэтии, и начинай думать насчет того, что принадлежит нам по праву. Мы не всегда были чистильщиками в уборных аурэтиизе. У нас есть бескар, и мы можем его использовать.

Автором этих слов была голограмма.

Среднего роста мужчина с темными волосами, облаченный в мандалорскую броню. С характерным знаком «Дозора Смерти». А рядом с ним стоял еще один, очень на него похожий.

— Какого шаб…? — только и вымолвила Изабет, повернув голову в замершей проекции. Удостоверившись, что воспроизведение приостановлено, она посмотрела на коммандос в черном, выставив перед собой боевой клинок. — За эту шутку, не смешную, кстати, я твои кости в ступе в порошок перетру.

— Но сперва очистишь их о мяса, — кивнул Штепсель. — Я помню, бывший сержант. Тридцать лет прошло, а твоя наука, пусть и нежеланная, плотно сидит в подкорке. Ты была, есть и будешь той еще стервой и тебя не изменить. Но правду ты должна знать.

— Какую еще правду?

— Приста убил Мидж Гиламар, — спокойно произнес коммандос, несказанно радуясь тому, что у него есть возможность восстановить свои силы. Пусть Реу и не молода, но от этого смертоноснее не перестала быть. — Эта запись — с брони Ордо Скирата. Он был вместе с Гиламаром, когда…

— Включи запись, сосунок, пока я твои кишки на кулак не намотала! — пригрозила Изабет.

— А можно же было просто попросить, — Штепсель запустил запись вновь. — Но просить у тебя быть вежливой, значит оскорбить.

Замершие фигуры вновь ожили.

— Скажи это, — лицо Миджа Гиламара не выражало ровным счетом ничего. Маска, а не физиономия.

— Сказать что? — а вот Прист казался легко раздраженным.

— Вы всё ещё зовете себя «Дозором Смерти» или наняли консультанта по имиджу, придумать новенькое пафосное название?

Гиламар посмотрел Присту прямо в глаза с достаточно убедительной враждебностью. Несмотря на поганое качество записи, удавалось различить большинство деталей.

— Мы не стыдимся, — сказал Прист. — «Дозор Смерти».

— Ну и как ты собираешься строить вашу новую Империю Мэндо? — поинтересовался Мидж, а его лицо выражало не больше доброжелательности, чем дуло бластера. Но Прист этого не замечал. — Ваших паразитов не может быть больше нескольких тысяч. Максимум. И на этот раз вам надо сражаться не с маленькими девочками.

— Я не могу раскрывать тебе численность солдат, — покачал головой Прист. — Всё так же ханжествуешь, Мидж?

— Дред не понял самого главного, — послышался голос Изабет. — Гиламар всегда называл бойцов «Дозора» бандитами. И раз не поправил в этот раз, то задумал кое-что посерьезнее, чем словесная перепалка…

Честно говоря, Штепселю, который уже не раз видел эту и сотни других записей, было плевать на то, какие ошибки допустил отмороженный до самого костного мозга Дред Прист.

А меж тем ситуация явно накалялась.

Гиламар оттолкнулся рукой от стены, рядом с которой находился, выпрямляясь. Рука Приста была чересчур близко к оружию, чтобы можно было быть спокойным.

— Да, — проговорил Гиламар, отвечая на последний заданный боевиком «Дозора Смерти» вопрос о его отношении к организации радикалов. — Как-то всё не могу забыть всех ребят на Камино, которых приходилось латать после твоего бойцовского клуба. И тех, кто до этого не дожил.

— Сильные выживают, слабые умирают, — с легкой усмешкой на лице ответил Прист. Будь Штепсель сам в то время и в том месте, то непременно ответил на это бахвальство тяжкими телесными повреждениями на грани смерти. Не своими, естественно. — Так устроена галактика. В день, когда мы это забыли, мы стали прислугой для каждого.

Гиламар на секунду взглянул под ноги.

Если присмотреться, то можно увидеть, что весь разговор проходил под мостом, рядом с рекой. Большой, полноводной, бурной. По этой причине троица стояла невдалеке, будто старые друзья. Коими они не являлись в принципе. Это и стало причиной легкости произошедшего.

Плечи Гиламара двинулись так, будто тот вздохнул.

— Это не месть. — сказал тот. — Это просто должно быть сделано.

Гиламар упал на колено, сорвал клинок с пояса и ударил им в живот Приста за один вздох. Тот, с распахнувшимися от шока глазами, отшатнулся назад и сполз по скользкой стене.

Потребовалось раз десять пересмотреть голозапись, чтобы понять как как Гиламару удалось пробить ножом броню Приста. Если бы не помощь одного штурм-медика, которому многие из коммандос обязаны были жизнью, они бы так и не поняли что случилось.

А вот Колто объяснил, что бьющая струя крови говорила о поражении артерии. Остальное было уже делом техники и понимания мандалорской брони. Гиламар, хирург по профессии, с хирургической же точностью прицелился и попал в щель между пластинами у основания бедра. Он легко и непринужденно взрезал бедренную артерию.

Весь этот разговор был лишь прикрытием.

— Вот почему он не сделал своего любимого замечания, — выдала Изабет. — Ублюдок был занят выцеливанием слабого места.

Штепсель не вставил свой комментарий в происходящее. Его слова все равно ничего не изменят.

После нанесенного ранения Присту оставалось жить считанные мгновения — хирург точно знает куда бить, чтобы обречь разумного на смерть.

— Ах… ах… ты, ублюдок. — в голосе Приста послышались дребезжащие, удивленные нотки. Он скорчился у основания стены, пытаясь остановить кровь руками, но он уже был чересчур слаб, чтобы сдавить как надо. Да и вряд ли бы у него это вышло. —