Читать книгу "Страж Хребта Миров - Кира Вайнир"

не может позволить! - отстаивал я фонтан.

- Ну, как знаешь. - Холодно ответила Вета.

Глава 22.

Глава 22.

Имарат.

Первое появление и представление моей пары при дворе Верховного явно не задалось. Я слышал обсуждения, да их и не пытались скрыть. И вспоминая своё первое впечатление при встрече, я понимал, что сам думал именно так. Ни хвоста, ни рожек, низкого для стражей роста, слишком тонкая и бледнокожая.

Прошло совсем немного времени с того момента, как я схватил свою Вертихвостку, но всё, что служило поводом для недоумения и презрительных насмешек гостей Верховного из наших высоких родов, у меня вызывало странное умиление и неизменное желание любоваться. Моя Вертихвостка напоминала хрупкую и изящную статуэтку из тех, что изображали хранительниц рек, озёр и лесов из других миров. Рядом со мной она действительно смотрелась миниатюрной. И мне нравилось наблюдать за тем, как она движется. Словно порхает, превращаясь в одно движение, один порыв. Когда даже поворот головы заставляет взлетать тёмную гриву ореолом.

И бледность кожи никуда делась, но сейчас она очаровывала жемчужным сиянием. А ещё я получал особое удовольствие, наблюдая за тем, как окрашиваются застенчивым румянцем смущения её щеки и скулы. И как завлекающе смотрятся её губы, выделяясь спелыми ягодами.

Поэтому после первого бала я решил, что раз стражи встретили мою пару насмешками и осуждением, значит больше я не позволю превращать в Мою в объект шуток и презрительных обсуждений. Да и происшествие на балу должно было стать хорошим предупреждением для всех. Но нет, отец регулярно передавал мне пачками приглашения на небольшие вечера, охоты и обеды. Обедами наши самки называли встречи, ограниченные по количеству гостей. Проводились такие обеды во внутренних садиках замков и домов и считались особенно подчёркивающими статус хозяев. Приглашения на такие обеды были очень желанными. Этакий особенный кружок среди знатных.

Сначала я на все отвечал отказом. Тогда подобные приглашения стали присылаться от имени старших самок рода и с личными печатями. Отказ от подобного приглашения уже считался оскорблением. Пришлось ссылаться на необходимость явиться к отцу или Верховному, и конечно, обходы Хребта. Моя не спорила, и беспрекословно оставалась под защитой личного крыла замка.

Я испытывал особое удовольствие, сообщая самкам, желающим превратить мою пару в забавную зверушку для развлечений, что моя пара не пожелала принять приглашения. Мол, если уж на балу у Верховного не было ни кого, с кем ей было бы интересно хотя бы побеседовать... Дальше я замолкал, предоставляя самкам самим додумывать продолжение. И отбыв минимально допустимые пару часов, я с этих обедов испарялся.

Меня совершенно не волновало, что уже вскоре мою Вертихвостку считали взбалмошной, капризной, обидчивой и злопамятной. Другими словами, эталоном самки. Меня тревожила ситуация, при которой получалось, что я вру Вете. Ведь ей я говорил, что ухожу осматривать границы Хребта, и она волновалась, думая, что я могу в очередной раз столкнуться с тварями пустоты.

- Ты должен рассказать жене об этом, - ткнул в становящуюся всё более внушительной пачку с приглашениями отец. - И перестать прятать свою пару!

- И позволить чтобы они упражнялись в язвительности и злословии? Ни в сторону моей жены! - непреклонно отвечал я.

- А когда ей об этом расскажет кто-то другой при встрече там, куда ты не сможешь её не привести? - вопросительно приподнимал бровь отец. - Ты понимаешь, что это будет выглядеть так, словно ты стесняешься жены!

- Я горжусь своей женой, и она это знает! - поставил точку в этом споре я. - Даже если подобный разговор состоится, я просто расскажу, как думаю я. Вета меня понимает.

- То, что твоя пара удивительно умненькая, это бесспорно. Я даже и не знаю, за что Мироздание так милостиво к нашему роду? Но ты так уверен, что она тебя выслушает и поверит? Вот без всяких сомнений? - спрашивал отец. - Это чем же ты заслужил такое доверие? Или ты решил, что за ради твоей самцовости глазки твоей Вертихвостки сами собой закроются на все твои завихрения?

- Отец, я не намерен с тобой бодаться до сломанных рогов по этому поводу. Я всё сказал! - прекратил этот спор я.

- Смотри, чтобы не появилось намерения бодаться до того самого слома рогов с обидой собственной жены! - вздохнул отец. - И вот. Вызов от Верховного по вопросу причинения тобой вреда Вилари Эладжио, её провокации и попытки нападения на твою пару.

- Я явлюсь. - Кивнул я, но письменный вызов брать не стал.

Ещё не хватало, чтобы эту бумажку увидела Вета и начала волноваться и переживать.

Я и без этой напоминалки явился в нужный день и час.

Верховный сидел на своём троне в сильной задумчивости. Он то и дело хмурил брови и сжимал губы, что было известным признаком тяжёлых размышлений. Была здесь и Вилари, к моему удивлению, явившаяся без сопровождения главы рода и без обычных для самок задержек. Ещё больше удивлял её вид. Обычная рубашка и плотные брюки, в которых обычно ходили те самки, что несли службу стражей наравне с самцами. Но таких были единицы в море пиявок, в которых превратились мои соплеменницы. Следом за мной, жёстко чеканя шаг, в зал пожаловал мой отец.

- Я пока ещё глава рода Дер-тис-Лоар. - Бросил он колючий взгляд исподлобья на своего друга. - Поэтому буду присутствовать при вынесения справедливого, в этом я не сомневаюсь, решения, Верховный!

- А вот и не сомневайся, Стратег! - вдруг просветлел лицом Верховный. - В ходе приватной беседы, я получил от илитари Вилари Эладжио объяснение её действий. И в некоторой степени они оправдывают её ложь и желание побеседовать с илитари Светланой Дер-тис-Лоар наедине. Но не нападения на пару стража. Что впрочем, даже при том, что я принимаю во внимание инстинкты стража по защите своей пары, не уменьшает того вреда, что был приченëн илитари Эладжио. Итак, я готов выслушать ваши обвинения, илитари Эладжио.

- У меня нет обвинений, Верховный. Илитари Дер-тис-Лоар не имела ни малейших оснований для того, чтобы увидеть во мне хотя бы приятного собеседника. И едва меня увидев, поняла, что вызов к Вам и Стратегу ложь и моих рук дело. И потому отнеслась ко мне враждебно. - Не поднимая