Читать книгу "Черная месса - Джерард О'Нил"

парней оставили в покое? Они были моими подельниками. Почему их исключили из обвинения, когда я вел с ними дела напрямую?» О’Салливан продолжал вести двойную игру, но кураторы Чуллы из ФБР в конце концов рассказали ему правду.

«Они вынуждены были мне все рассказать, потому что я чувствовал себя полным придурком! – Для Чуллы это был вопрос самосохранения, а не правосудия. Он объяснял это так: – Чем больше их выйдет обратно на улицы, тем быстрее меня убьют».

Сообщив хорошие вести в ФБР, О’Салливан, как рассказывал Коннолли, потребовал, чтобы Балджер и Флемми и думать забыли о том, чтобы отомстить Чулле. «Он заявил мне, что их освободят от ответственности по делу о махинациях на скачках при единственном железном условии: они должны обещать, что никогда не будут пытаться свести счеты с Энтони “Толстым Тони” Чуллой».

Чулла почувствовал себя гораздо спокойнее, хотя все еще был недоволен. «Не то чтобы я был счастлив по поводу Стиви и Уайти, но куда было деваться – пришлось проглотить. Вот так все и вышло».

Спустя несколько недель напряженного ожидания были вынесены приговоры по нашумевшему делу. В пятницу, 2 февраля 1979 года, эта новость оказалась на первых полосах обеих городских ежедневных газет.

В общей сложности был осужден двадцать один человек, в том числе сорокадевятилетний Говард Винтер и почти все его подручные из банды Уинтер-Хилл, трое администраторов казино из Лас-Вегаса, трое жокеев и два владельца лошадей. Однако всех задержать не удалось. Балджер и Флемми, узнав от Коннолли, в чей адрес готовятся обвинения, приняли ряд превентивных мер. Они вовремя предупредили Джона Марторано, чтобы он мог уехать из города, и сообщили Джо Макдональду, который и без того был в бегах, что у него новые неприятности. «Нас с Балджером поставили в известность, что этим двоим ареста не избежать, и мы их предупредили, – рассказывал Флемми. – Марторано скрылся, а Макдональд стал еще осторожнее».

Самих Балджера и Флемми судебное преследование обошло стороной. На более чем полусотне страниц судебного заключения упоминание о них можно найти только в двухстраничном приложении – списке из шестидесяти четырех соучастников, против которых не выдвигались обвинения. Там они значились как Джеймс Балджер из Южного Бостона и Стивен Флемми, место жительства которого неизвестно. «Основная ответственность была возложена на обвиняемых Говарда Винтера, Джона Марторано, Джеймса Марторано, Джозефа Макдональда, Джеймса Симса и других», – писал О’Салливан.

Балджер и Флемми превратились в пару добрых привидений.

* * *

Пришло лето, и Джон Моррис решил устроить дома вечеринку. Он жил под Бостоном, в тихом зеленом пригороде Лексингтон, штат Массачусетс. Этот спальный район имеет важное значение для американской истории. Жилище Морриса находилось недалеко от того места, где в 1775 году начались первые волнения, предшествовавшие Американской революции. Скромный дом в колониальном стиле располагался рядом с улицами, названными в честь таких титанов истории США, как Хэнкок[52] и Адамс[53].

Моррис подготовил небольшой список гостей, в который входил и Джон Коннолли – фактически именно он убедил Морриса собрать гостей. Ник Джантурко тоже собирался прийти, полностью покончив с жизнью под прикрытием и вернувшись невредимым домой, к семье. Ожидались и особые гости: Уайти и Стиви.

Семейная жизнь Морриса становилась все более тягостной – его брак трещал по швам, – но в плане работы он и все остальные имели множество поводов для праздника. Агенты ФБР были на седьмом небе от счастья. Им удалось заблокировать обвинение Балджера и Флемми; судебный процесс по делу о договорных скачках шел полным ходом, с Тони Чуллой в качестве главного свидетеля против Винтера. Вдобавок, дело о нападениях на грузовики, та самая «операция “Лобстер”», закончилось весьма удачно: 15 марта были предъявлены обвинения, и об этом все газеты сообщили на первых полосах. Выходит, агенты выиграли тройную ставку: на победителя, призовое место попадание в тройку призеров.

Вернувшись в офис, Моррис и Коннолли позаботились о некоторых документах ФБР. В частности, 4 мая Моррис отправил телетайп в штаб-квартиру ФБР, сообщив, что негласная работа с Балджером «в качестве информатора возобновлена, так как источник расположен к предоставлению ценных сведений». Буря миновала. Неделю спустя Моррис и Коннолли отправили еще один отчет, где более развернуто объяснили причины своих действий. Балджер, писал Моррис, был «закрыт» в январе не по причине своей непродуктивности, а из-за того, что проходил по уголовному делу.

Исходя из статуса «источника» в то время, было принято решение о приостановлении контактов с ним до окончания расследования. Теперь же расследование прекращено, что отражено в многочисленных материалах суда.

Самое главное, сообщали два бостонских агента, что Балджер не был осужден. «По решению прокурора по этому делу никакого обвинения, предусматривающего наказание, выдвинуто не было. В соответствии с этим контакт с источником был возобновлен, и он проявляет активное желание передавать информацию». Для агентов не имело значения, что эта информация была ложью: Моррис не упомянул ни единым словом об их тайном лоббировании.

Бостонское отделение, заключал Моррис, считает, что данный источник относится к числу наиболее ценных ресурсов такого рода, принимая во внимание его высокое положение в преступной среде. Впоследствии Моррис признался, что адресовал Балджеру столь лестные слова по настоятельной просьбе Коннолли, стремившегося «поднять» своего подопечного обратно до информатора высшего ранга. Самому Моррису было безразлично, как именно описывать Балджера; главное – чтобы тот продолжал оставаться источником нужной для ФБР информации. Что же касается Коннолли, то для него это имело значение. «Информатор высшего ранга – это еще одно очко в пользу Джона, – отмечал Моррис. – Другими словами, это отражает качество его работы и калибр осведомителей, с которыми он имеет дело». Яркая «этикетка» в основном лишь тешила самолюбие агента и не влияла на детали сотрудничества с Балджером. «Практической ценности в этом не было никакой», – рассуждал Моррис о ранжировании стукачей в ФБР. Тем не менее Балджера и в самом деле быстро восстановили в прежнем статусе.

Все это и были те самые достижения, которые группа собиралась отпраздновать тем летним днем. Более того, вскоре, 3 сентября, Балджеру должно было исполниться пятьдесят. Готовясь к вечеринке, Моррис самым тщательным образом отнесся к выбору блюд и напитков для праздничного стола. Он был знатоком вин, что сразу же отметили Балджер и Флемми. С тех пор они являлись на подобные мероприятия с бутылками хорошего вина для Джона, между собой окрестив агента ФБР «Винишко»[54].

Итак, собравшись в доме Морриса, компания еще раз вспомнила о своих достижениях. Взять, к примеру, Ники Джантурко. Его вполне уже могло и не быть в живых, если бы не альянс, заключенный Коннолли с Балджером и Флемми. В определенном смысле, в результате дела о договорных скачках