Читать книгу "Наследница - Екатерина Белова"

и выскочил в дверь. За ним, тяжело ступая, вышел Хрисанф, но у двери задержался. Обернулся, словно спрашивая у неё разрешение на уход. Его отец нахмурился, но промолчал, и Ясмин кивнула, словно разрешая уйти. Нет смысла проверять верность Хрисанфа таким отвратительным способом, он уже доказал ее.

— Чем обязана?

Она, наконец, набралась смелости посмотреть на Абаля. Картина маслом. Король-солнце на утреннем приеме. Неспешно листает донесения подданных, а человек пятьдесят народу подобострастно замерли около господина, ловят каждое слово, каждое движение ресниц.

Надо заметить, Абаль сносил всеобщее внимание с завидной стойкостью. Но и против неё давление негативно настроенной толпы мало работало. Сказывались бесчисленные лекции у студиозусов, мнивших себя умнее учителя. На психфаке такое случалось сплошь и рядом, каждый второй считал себя гением.

— Мастер Белого цветка вошла в Большой совет, и мой визит продиктован необходимостью.

— Но, мастер Тихой волны, мастер Ясмин не проходила экзамен на соответствие, — мастер Дея с ненавистью уставилась ей в лицо.

Из той кучи народа, что вломилась в аудиторию, Ясмин не глядя вычленила троих. Словно это было частью повседневного ритуала и давно превратилось в привычку. Дея, Бриар и Дровосек. Бриар был, пожалуй, лучше других, но ее ненавидел до кровавой рвоты. После проигрыша Верна на экзамене, он заработал понижение статуса, что привело к временному исключению из Цветочного круга.

Как она вообще выжила, вдруг подумала с недоумением Ясмин. Какой бы необыкновенной не была Ясмин, она была одна, а в Варде водились монстры и пострашнее Примула. Один только мастер Файон чего стоил. Отец Хрисанфа, решивший выслужится за ее счет, но в результате покалечивший Фло. Мастер Дея, которой стоило лишь пальцем шевельнуть, как летели статусы и головы.

Что-то было не так. Что-то очень сильно не сходилось.

Она чего-то не знает? Ее память — память Ясмин — ещё не вернулась полностью?

С ужасом, который ещё плескался на дне мускульной памяти, она подняла взгляд на Абаля, и тот удержал ее взгляд.

— Экзамен не обязателен, — лицо Абаля словно оттаяло, голос потеплел. — Мастер Ясмин владеет оружием четвёртого порядка и состоит в Малом совете.

— Мастер Ясмин не справляется с классом. Согласно отчету мастера Низы, ее навыки преподавания крайне слабы, половина цветков не прошли первые зачеты. Она должна объясниться.

А… Та увядшая розочка, чьё имя Ясмин так и не удосужилась запомнить, и которая маялась сейчас под ласково-дрессирующим взглядом мастера Деи.

— Объяснись, мастер Ясмин, — Абаль согласно кивнул

Они были в своем праве потребовать объяснений. Ясмин была отвратительным учителем, не ладила с детьми, а мастер Низа вертела ей, как захочется. Что она им объяснит? Что дети ни во что ее не ставят? Да ей в лицо рассекаются и будут правы.

Мастер Дея, которой не досталось стула медленно прохаживалась вдоль окна. Не беспокоилась. Наверное, знала из первых рук, каковы достижения Ясмин в преподавательской сфере. В Бриаре чувствовалось неуловимое довольство, даже увядшая дамочка радостно трепыхалась на заднем фоне. Дровосек постукивал тонкой тростью в ожидании. Разве что Лив не высказала ни единой эмоции, застыла прекраснолицым темнооким сфинксом.

— Чернотайя.

Ясмин дернулась и растерянно огляделась. Она совершенно точно слышала, как кто-то сказал «Чернотайя», но никто не отреагировал. Все по-прежнему с нетерпением ожидали ее ответа. Абаль…

Абаль смотрел прямо на неё, удерживая взгляд.

— Скажи о Чернотайе, ну же, — он подпер одной рукой щеку и чуть отвернулся к окну, и говорил одними губами.

Просто Ясмин слышала. Ясмин владела голубиным слухом, и Абаль знал об этом. Как же так? Впрочем, она обдумает это потом, когда выкрутится. Если выкрутится.

— Я выполняю до трёх операций в неделю в Чернотайе, — сказал она неуверенно.

Это даёт ей какие-то преимущества? Даёт или не даёт?

— Это не так, — Абаль поощрительно дернул уголком губ. — Согласно отчетам последних трёх лет, твоя нагрузка не превышает одной операции в месяц. Говори о Примуле, Примул не посмеет солгать.

Последнее он снова сказал одними губами, и никто кроме Ясмин его не услышал.

Все дело крылось в юридической нежности научного ведомства. Отчеты писались людьми, которые в глаза не видели настоящих отчетов, но отчеты были и шли сразу на стол Примулу, курировавшему Чернотайю лично.

— Верно, — поддержал Дровосек. — Ваша нагрузка рассчитана согласно трудовой законодательной норме.

Мастер Дея перестала шарахаться у окна.

— Я подаю отчеты лично Примулу, — послушно повторила Ясмин, от отрывая взгляда от Абаля. Тот едва заметно склонил голову и промолчал.

Мастер Дея медленно подошла к столу и встала за его левым плечом, подобно бесу-искусителю.

— Если вы брали операции сверх нормы добровольно, то юные цветки Астрели не в ответе за вашу безалаберность. Берите столько, сколько можете осилить. Вот если бы вы…

— Это эмоции, — равнодушно перебил Абаль. Встал, откинув с плеча косу. — А отчеты я возьму у Примула лично, и тогда вы получите или не получите приглашение в Большой совет, мастер Ясмин.

— Благодарю за понимание, — сдавленно отозвалась Ясмин.

Он помог ей. После предательства, после безразличиях после отмены помолвки с Фло из тотема Терна. Особенно после последнего. Судя по Верну, разорвать помолвку в Варде было сродни разрыву связи между двумя тотемами и влекло за собой поражение в статусе. Интересно, он отдавал Фло подвеску? Их помолвки длилась долгих десять лет с момента совершеннолетия Фло, наверняка, отдавал.

Она выходила из аудитории последней, и лицо у неё горело, как после удара.

* * *

Астрель цвела. Ясмин, не успевшая ее разглядеть в первые дни, теперь смотрела во все глаза. Цветы пенились разноцветьем вдоль каменных дорожек, обнимали жгутами зелёных тел кипенно-белые статуи, колонны, проемы публичных зданий. Тракт, предназначенный для грузовых перевозок и обслуживающего персонала сместили к окраинам, где роились ремесленные пункты, станции и расчетные заведения. А центр Астрели остался раем, воплощённым на земле. Под солнцем горели его сады — плоды самых смелых человеческих фантазий. Рыдали вишни, истекая жемчужным цветом, тонконогие сливы и коренастые персиковые деревья смешивали кружевную пену цветения, в бархатной траве лежали белые звёзды птицемлечника. Резные беседки и прудов, каменные скамьи, украшенные орнаментом и росписью вдоль озёр и ручьев. Белая и почти нарочитая простата зданий, идеально вписывающихся в ландшафт. Ясмин даже не чувствовала себя достойной находится здесь. Ходить ногами по волшебной земле, присаживаться на вьюнковые качели, приятно поскрипывающие и утонченные в своей девственной простоте, проводить пальцем по тонким перилам мостика. Распугивать мелких древесных змеек, которые словно нарочно лезли под руки.

В один из дней, устав от нудного ожидания и занятий с нервными подростками, она выбралась на прогулку. По крайней мере так она