Читать книгу "Фея северного озера - Айлин Даймонд"

Спокойный, медленный тон, как чувствовала Аманда, действовал на Дэна сильнее, чем если бы она плакала и умоляла. Дэн начинал казаться упрямым ребенком, которому выгодно выглядеть обиженным.

Видимо, и он это почувствовал. По-прежнему не отводя глаз от горизонта, так же медленно заговорил:

— Ну да. Может, ты и права. Может, и правда что-то изменилось. Я-то — нет.

— Я рада.

— Ты бы хоть спросила — в чем.

— Я и так знаю. Во всем.

— Догадливая. — Дэн впервые за вечер перевел взгляд на лицо Аманды — и снова отвернулся.

Она же в душе возликовала. Это был первый успех. Все равно что он бы ей прямо признался в любви. Надо было не испортить и осторожно развивать достигнутое. Но она не могла придумать ни одного слова — все ей казалось неосторожным и невпопад. И опять оба замолчали.

— Я хочу тебя спросить… — наконец решилась Аманда.

— О чем?

— Ты верил, что я тебя когда-нибудь полюблю?

— Когда-то — да.

— А теперь — никогда не поверишь?

— Не знаю.

Ответ был лучше того, который могла ожидать Аманда.

— Когда я увидела тебя на катере, я так обрадовалась, как сама не ожидала. А когда ты со мной почти не поздоровался, так огорчилась, как будто ожидала чего-то другого.

Дэн промолчал.

— Я перед этим весь вечер думала о тебе. Вспоминала, пыталась разобраться в себе. Поняла, что раньше я была другой, не достойной тебя. Мне надо было много раз ошибиться, много пережить, чтобы понять, что иду не тем путем, ищу не тех людей. Но я же это все-таки поняла…

— Да. А завтра опять окажется, что не тот путь, и снова начнешь.

— Я уже не в том возрасте, Дэн, чтобы повторять такие ошибки.

Внезапно ей показалось, что резко похолодало. Аманда вздрогнула. Дэн снял куртку, накрыл ее плечи. Как когда-то у костра. Это движение словно что-то переломило в нем.

Или совпало с ее словами? Он вздохнул и заговорил:

— Знаешь, я не умею говорить… И не стал бы с тобой разговаривать… Мне подачек не нужно, мне нужно, чтобы ты меня любила, а когда так сразу резко меняются — кто поверит?.. Но я… верю тебе. Я ведь все про тебя знаю, про все твои заскоки и зигзаги. Я следил за тобой все эти десять лет, всех расспрашивал, видел тебя иногда… по работе командировки устраивал так, чтобы оказаться в одном с тобой городе, посмотреть на тебя… В конце концов решил, что мне все равно уже, лишь бы ты была жива.

Выговорив эти слова, он вдруг — неожиданно и порывисто — обнял ее. И опять отодвинулся.

Она молчала, замерев от счастья, еле веря его словам, боясь спугнуть продолжение неосторожной фразой или жестом.

Он продолжил:

— А потом — когда узнал, что ты недалеко, на Миссисипи, — все началось сначала. Понял, что никогда тебя не забуду, никого, кроме тебя, не полюблю, никто мне не нужен, нужна только ты. И что мне было делать? Я не знал. А потом, когда мне сказали, что ты приехала в поселок, понял, что это судьба сама так решила. Стало быть, я все правильно сделал.

Опять помолчал.

— Я так боялся, что ты опять куда-то уедешь, что ни разу не решился с тобой увидеться. Упросил Колдуэлла, чтобы он тебя сделал координатором, и решил, что вот, привезу бригаду и тогда поговорю с тобой в последний раз. И если не выйдет…

Он не договорил и уставился на воду.

Аманда испуганно перехватила его взгляд. Да. Он на такое способен.

— Я… я здесь, Дэн. Я рядом с тобой. Я никогда, никуда, ни к кому не уйду, — проговорила она очень тихо, очень медленно, не шевелясь.

Он обернулся и наконец взглянул ей в лицо долгим взглядом. Было темно, но Аманда читала на его лице как в белый день. Она знала, что там написано.

— Я не уйду. Спроси меня обо всем, что хочешь, и я отвечу тебе.

— Я бы спросил… Но…

— Но что?

— Боюсь, что ты скажешь то, что уже столько раз говорила.

— Что говорила? Чего бы боишься?

— Не говори мне больше «нет». Я этого не вынесу.

И, словно всеми силами стараясь утвердить в душе Аманды единственно правильный ответ, Дэн положил обе руки на ее плечи.

Почти в тот же миг Аманда мягко, но решительно прильнула к нему. Медленно, осторожно, нежно касаясь губами его глаз, щек, бровей, снова — глаз, щек, бровей, она без слов ответила на все его вопросы и страхи, сказала все, что он хотел услышать. Потом прижалась губами к его щеке и застыла. Аманда чувствовала, что оба они сейчас наконец выбрались на спасительный мостик — узкий, шаткий, тонкий, но который может превратиться в гранитный фундамент. Только не надо торопиться.

И наконец, его руки так же плотно и мягко обхватили ее и прижали к груди, и робко, осторожно его губы начали касаться ее лица, повели свой немой монолог. Потом так же осторожно он провел рукой по ее щеке и плотно прижал к ней ладонь. И снова принялся губами знакомиться с ее лицом. И дошел до губ. И это был их первый поцелуй.

Сколько он длился — не знал никто из них. А когда они немного отдышались, он снова, уже смелее, приник к ее лицу, запустил пальцы в ее растрепанные, перепутавшиеся волосы, и губы искали губы, и нашли, и опять слились в затяжном, бесконечном поцелуе. Это был уже самый глубокий, самый страстный, самый сладостный поцелуй — такой, что оба застонали от счастья и восторга.

Долго еще шел этот молчаливый диалог — и только звезды да вода, да ивы вокруг помоста были свидетелями того, как два человека наконец нашли друг друга, наконец встретились, чтобы уже никогда не расставаться.

И только звезды да вода, да ивы знали, что больше ничего в эту ночь не было — до самого утра…

Когда Аманда очнулась, наступал рассвет. После бессонной ночи она чувствовала себя словно вернувшейся из рая, и еще ни один день не начинался так радостно.

Пора домой.

Пора на работу.

Оба сказали это почти одновременно и одновременно улыбнулись друг другу.

Он помог Аманде встать. Она отдала ему куртку, которой оба укрывались всю ночь. Он взял ее за руку и повел в лагерь. Когда-то кто-то вел уже ее за руку — но по обратному пути, а теперь они шли вместе по прямому, правильному. И оба знали, что теперь уже никогда она не скажет ему «нет!».

Наконец они достигли лагеря, и Аманда вытянула руку из его ладони.

Наступил день.

23

Аманда весь день провела в лагере. Как в предыдущую волонтерскую смену, она устроилась на прежнем наблюдательном посту под сосной. Раскладное кресло было то же, лишь плед хозяйственный иностранец (кто — было уже неважно) захватил с собой. Но настоящая, прежняя, давно забытая любовь и забота Дэна вернули Аманде полное ощущение уюта, защищенности и уверенности в себе. Он был по уши погружен в рабочие дела, но при каждом удобном случае забегал в лагерь, подходил к ней — как бы по делам — и, скупо улыбнувшись, молча поцеловав ее, шел дальше.