Читать книгу "И снова дождь... - Людмила и Наталья Корниловы"

времени показать мне, какое место я должна буду занимать в нашей будущей семье…  В этом случае я еще какое-то время пребывала бы в полной уверенности, что ухватила счастливый билет, а красавец постепенно психологически ломал меня, делая покорной женой и устанавливая жесткий диктат. Жаль, что я не сумела донести это до бабушки…

Ох, бабушка, бабушка! Она относится к числу тех людей, которые если что-то задумали, то считают это единственно верным решением, рьяно принимаются за дело и с намеченного пути не сворачивают, не желая выслушивать резонные возражения других людей. Вот и тут: раз она решила, что мы с Игорем являемся идеальной парой, то постарается сделать все, что в ее силах, чтоб нас соединить, напрочь игнорируя мое негативное мнение об этом человеке. Я-то думала, что вся эта история с моей свадьбой уже закончена, и можно облегченно вздохнуть, но, похоже, радоваться мне еще рано, и бабушка намерена сделать все, чтоб увидеть меня в белом платье рука об руку с Игорем…  Предполагаю, что бабушка все еще в шоке от того, что всегда послушная внучка вдруг взбрыкнула и подняла бунт, который необходимо подавить в зародыше. Да и отменять свадьбу ей совсем не хочется — бабушка всегда заботилась о репутации семьи, а отмена свадьбы, на которую уже разослан приглашения — это если не скандал, то повод для шуток или сочувствия, а это именно то, чего бабушка всегда старалась избежать. Судя по всему, мое нежелание выходить замуж за Игоря лишний раз убеждает бабушку в верности принятого ею решения — дескать, иначе непокорную внучку не наставить на путь истинный, и вдобавок избежать кривотолков среди знакомых…  Ну, и что мне теперь делать?

Впрочем, пока что надо думать о другом: как я поняла, завтра следует ждать прилета вертолета, который заберет нас отсюда, а о точном времени, когда это произойдет, нам сообщат завтра. Ну, а пока что следует не ослаблять внимания — кто знает, может рядом бродит еще не один волк, желающий попробовать нас на зуб. К счастью, ночь прошла спокойно, ничего страшного не произошло, и чужого присутствия рядом с заимкой я не почувствовала.

Утро было замечательным — чистое небо, безветрие, солнце, голоса птиц…  Душа радуется от увиденного, если, конечно, не смотреть на большой черный мешок, по-прежнему лежащий возле крыльца. Если даже неподалеку отсюда и были хищные звери, то ни один из них и близко к заимке не подошел, и уж тем более не заинтересовался тем, что лежит в мешке. Впрочем, каждый из нас, когда выходил из домика, тоже старался не смотреть на этот предмет — не та вещь, которой стоит любоваться.

Когда солнце еще только поднималось, Стас о чем-то переговорил с Петром, Котом и Кромом, после чего двое последних направились в сторону реки. После их ухода прошло около двух часов, когда до нашего слуха донесся какой-то шум, явно механический.

— Что это?.. — не поняла я. — Неужели вертолет? Хотя нет, не похоже, да и не то время…

— Конечно, не похоже…  — отозвался Петр, вслушиваясь в звук мотора. — Это ж моя моторная лодка! Старенькая, конечно, «казанка», но зато крепкая. Я на ней едва ли не каждый выходной на рыбалку отправляюсь. Парни мне сказали, что отправились на ее поиски, и вот, повезло — нашли! А я-то думал, что ее унесло невесть куда…  Надо же, даже мотор работает! А я, грешным делом, на это уже и не надеялся!

— Громкий у тебя мотор…  — сделала я вывод.

— По воде звук разносится очень далеко, а здесь, на реках среди тайги, особенная тишина, и потому рокот от работающей техники слышен даже на большом расстоянии.

Шум мотора становился все громче, и вскоре к берегу причалила лодка с натянутым тентом. Заметно, что этому плавающему средству лет уже немало, но видно и то, что за «казанкой» хорошо ухаживали, так что выглядит она неплохо. Мотор тоже далеко не новый, но судя по звуку, работает без сбоев.

— Где вы ее нашли?.. — спросил Петр, когда парни, выбравшись на берег, оттаскивали лодку подальше от края воды.

— Вы с товарищем, судя по всему, лодку почти не вытащили на берег, да еще и не привязали — забыли, видно, или не до того было. Лодку унесло, но веревка к носовой части «казанки» была привязана и болталась в воде, а потому метрах в двухстах отсюда зацепилась за корягу, да так и осталась там. Воды от дождя внутрь попало немного, мы ее вычерпали. Кстати, за мотором ты хорошо следишь — завелся почти сразу, да и запас бензина имеется.

— Как мне ее сейчас до дома доставить?.. — Петр выглядел озадаченным. — Я, наверное, не самый храбрый человек на свете, но после этого волка…  Не знаю даже, как сказать…

— Боишься один возвращаться на лодке?.. — поинтересовался Кот.

— Осуждаете?.. — в голосе Петра была горечь.

— Вряд ли стоит осуждать кого-то после того, как на его глазах волк задрал человека, и еще неизвестно, что за звери могут скрываться поблизости от реки…  — Кот хлопнул Петра по спине. — Пойдем, разговор имеется.

Мужчины направились к дому, и я поплелась вслед за ними. С одной стороны, мы вроде одна команда, но ясно, что мужчины знают, что делать и куда следует направляться, а я — так, временно прикомандированный человек, от которого временами есть какая-то польза, но не более того, и в то же время этого человека не следует посвящать во все детали. Вообще-то мне было с самого начала понятна уготованная роль, только вот как-то не хочется ощущать себя неким сторонним предметом. Никто меня не обижает, но и к своим делам близко не подпускает, и от этого мне немного досадно. Не улучшает настроения и бабушка, которая твердо намерена устроить мою жизнь так, как считает нужным, и ее напор, признаюсь, начинает меня пугать, и не хочется даже думать о том, какой прессинг ждет меня по возвращении домой. Боюсь, что бабушка, и верно, придумала нечто такое (с нее станется!), что заставит меня согласиться на ее требования…

Именно мысли о бабушке на какое-то время отвлекли меня от того обсуждения, которое мужчины устроили подле лавки, где лежал Стас. Наш больной выглядел далеко не лучшим образом, но его голос оставался твердым, только вот руки, которыми он держал карту, довольно заметно подрагивали.

— Забирайте лодку, я не против…  — говорил Петр. — Меня куда больше волнует другое — что я скажу жене своего товарища, как ей в глаза