Читать книгу "Черное лето Тартара - Аргус"

лет вместе, вы так похожи по характеру, я вас обязательно познакомлю.

— А чего ты не женишься тогда? — удивился Магистр, — уже пять лет вместе, и детей у вас нет? Смотри, старый козел, уведут девку!

— Ой, — Яна зажала рот ладошкой, услышав как Имперского принца назвали старым козлом, — я ничего не слышала!

— Сам ты, старый козел, — рассмеялся принц, а потом нахмурившись, наклонился к уху Магистра и что то ему прошептал на ухо.

— Только поэтому? Ну тогда у меня для тебя отличные новости, Мартин! Возможно, скоро ты сможешь завести детей, но это секрет, — и захмелевший Магистр, прижал указательный палец к губам.

— Что? В Империи есть секреты о которых глава Службы Имперской Безопасности не знает? — возмутился тоже уже нетрезвый Принц.

— Есть многое на свете друг мой Мартин, что не известно нашим сибовцАм, — переврал древнего поэта Магистр.

— Все, хватит, — Рая решительно забрала бутылку со стола, — больше водки нет. Что нельзя помянуть, без того, чтобы не напиться? Не хватало, чтобы вы еще подрались.

Мужчины в голос засмеялись!

— Мне нравится эта девушка! — вытирая слезы от смеха, сказал Магистра, — Яна, девочка моя, ты не знаешь, что такое напиться для штурмовиков космодесантников! Для для нас по две бутылки на человека будет мало, а не то что эта одна на троих.

— Это когда было? Я тогда еще даже не родилась! А вы уже в возрасте. И Генри вы подаете плохой пример.

— Мне показалось, или нас, кажется, обозвали, только что, старперами? Штурмовиков бывших не бывает! — подержал Магистра Принц, — не дают выпить, тогда давайте споем нашу, боевую! И они загорланили боевой марш штурмовиков космического десанта:

Горит вокруг земля!

Над нами реет смерть!

Но страха нет в сердцах,

Одна лишь только честь!

И враг будет разбит,

Планета спасена!

Когда с небес падет,

Штурмовиков волна!

Для нас преграды нет!

Ни в космосе, ни где!

И враг уже бежит!

Найдем его везде!

А если упадет,

Товарищ наш в бою!

Всегда он рядом с нами,

В любом будет строю!

— Яна, солнышко, давай бутылку, последний раз помянем майора третьего батальона первой штурмовой дивизии космического десанта Его Императорского Величества военного космического флота, и просто чудесную женщину — Раю Валент и ее дочку, — утерев слезу, попросил Магистр.

Утром мужчины с помятыми лицами снова собрались на кухне. Яна уже напекла стопку блинов, поставила тарелочку со сметаной, и перед каждым большую кружку с ароматным кофе.

— Яночка, деточка, — жалобным голосом попросил принц, — а ты разве не знаешь, что после поминок, лучшее средство от головной боли, это принять сто грамм? У тебя там ничего не припрятано?

— У меня и у Генри ничего не болит, — сухо и строго ответила Яна, ставя перед ними тарелки, — и я хорошо знаю, что не за то отец сына был, что тот пил. А за то, что тот опохмелялся. И мне эти знания ни к чему. В моем доме алкоголя вообще не будет. Правда, милый? — и она так посмотрела на Генри младшего, что тот чуть не подавился блинчиком.

— Конечно, дорогая, я вообще это дело не люблю!

— Жестокий век, жестокие сердца, — опять блеснул эрудицией Магистр, — но Яна абсолютно права на этот раз. Нам скоро выезжать на место захоронения, я жду звонка. Там будет телевидение, не хватало чтобы от нас водкой разило.

— А Генри то же едет? — спросила Яна.

— Конечно, он там будет главный герой. Да и ты, если хочешь, поезжай с нами.

— Что? И Вы только сейчас мне это говорите?

— Так еще целый час почти.

— Это для вас мужиков целый час, а для нас, девушек, всего лишь час. Штаны натянули, и то те, которые вам женщина погладит, и готовы. Кстати, всю вашу верхнюю одежду я уже вычистила и выгладила. Боже, я не успею подготовиться! Там же будет телевиденье, я буду как дранная кошка выглядеть, и Генри опозорю. Все. Посуду помоете сами, верхнюю ванну я занимаю, туда никому не лезть. А Вам Магистр такой подставы, я не забуду никогда! Я побежала готовиться.

Мужчины переглянулись, а принц показал Генри младшему большой палец, и сказал смеясь, — Ну Лео, тебе конец, теперь ходи всю жизнь и оглядывайся, такого врага заиметь, никому не позавидуешь!

Все расхохотались. Через час пришли внедорожники, куда все сели, и направились к месту вскрытого захоронения. Слухи о том, что найдены могилы пропавших девушек, как пожар, распространился по всему городу. Жители, особенно члены семей жертв, подтягивались к месту раскопок. Оно было оцеплено кордонами городской полиции, поднятым по тревоге, военным гарнизоном города, и ближнее кольцо, гвардейцами Гильдии.

Пробившись через толпу, Валенты, Яна, Магистр и Принц, высадились возле раскопа. По периметру стояли большие прожекторы, так как работа шла всю ночь, практически все могилы были вскрыты, возле каждой стояли носилки на которых лежали женские тела, разной степени разложения. Возле них копошились люди в белых костюмах биозащиты и противогазах. Запах над раскопом стоял ужасный.

На краю братского захоронения развернули спутниковые антенны два общеимперских канала, один планетарный канал Тартара, и один городской. Корреспонденты брали интервью у судмедэкспертов, но все ждали приезда Магистра и принца. Когда они приехали, к ним бросились все корреспонденты, и посыплись вопросы.

Магистр поднял руку, призывая всех к тишине. Вдруг, со стороны оцепления раздались истошные женские крики. Подбежавший начбез сообщил шепотом, что к могилам рвутся матери пропавших девушек. Магистр распорядился их пропустить. Камеры телевизионщиков тут же развернулись на женщин. Когда толпа увидела разрытые могилы, рыдания стали такими, что кроме них ничего не было слышно.

Магистр подошел к женщинам, они бросились к нему и обнимая его, продолжали рыдать.

— Сестры мои, — возвысил голос Магистр, — и плач стих, опустившись до сдавленных рыданий.

— Простите меня, что не сразу узнал о вашем горе. Но как только меня известили об этом, я тут же сам прибыл. Знаем мы, кто покрывал убийц и насильников, все это время. И рядом со мной сам руководитель Службы Имперской Безопасности, Его Императорское Высочество, брат правящего Императора, принц Мартин. Он позаботится о том, что бы никто не ушел от справедливой и законной кары.

— А где он был три года? — крикнул кто то из толпы, — когда наших