Читать книгу "Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова"

юбки и блузки с экстремальным вырезом (как говорится, чем больше лет – тем глубже вырез), ради этого пользовалась дорогими терпкими духами и очень яркой, вызывающей косметикой.

И утром и вечером, и в будни и в праздники Нинель Романовна всегда была при полном параде, и иногда ее вид напоминал боевую раскраску шамана племени моси. Это племя живет в Африке, муж свекрови рассказывал, совсем дикое, вроде бы неверных жен на костре варят с кореньями и приправами и съедают всем племенем. Так вот, когда происходит это знаменательное событие, шаман выглядит примерно так, как наша паспортистка.

Но вовсе не слова Нинели Романовны заставили меня испуганно остановиться.

Мне показался удивительно знакомым голос ее собеседника.

Я пригляделась к нему повнимательнее…

Кажется, прежде я не видела этого человека.

Высокий, худой, немного сутулый, весь какой-то выцветший и надломленный, будто только недавно оправился после тяжелой болезни. Лицо покрывала сетка глубоких морщин и тусклый буроватый загар – не такой, какой появляется после посещения южного курорта, а такой, какой приобретают после долгой тяжелой работы под открытым небом. Костюм сидел на нем мешковато, словно этот мужчина не привык носить обычную одежду. Единственное, что привлекало внимание, – это дорогие итальянские светло-коричневые ботинки хорошей кожи…

Ну да, это были те самые ботинки, которые я увидела, когда пряталась во время разговора свекрови с незнакомцем! Так вот почему его голос показался мне таким знакомым! Это он расспрашивал свекровь о первой жене моего мужа… Кем он представился? Кажется, ее двоюродным братом?

Отчего-то не хотелось, чтобы этот тип меня увидел. Я юркнула за густой куст барбариса. Цветы очень противно пахли, но пришлось терпеть: теперь было бы вовсе неловко, если бы меня заметили.

Из этого укрытия я хорошо видела Нинель Романовну и ее собеседника и отлично слышала их разговор.

– Так вот, к примеру, кем вы, мужчина, работаете? – повторила свой вопрос паспортистка.

Тот на мгновение замялся, а потом нехотя выдавил:

– Эко… экономистом.

«Ага, экономистом! – подумала я, невольно оглядев незнакомца с ног до головы. – Да из него такой же экономист, как из меня дирижер симфонического оркестра!»

Действительно, у этого мужчины были натруженные руки и покатые плечи, как у человека, привычного к тяжелому физическому труду. В сочетании с тусклым загаром и обветренным лицом это говорило о том, что передо мной не кабинетный работник.

Паспортистку, однако, его слова ничуть не удивили.

– Экономистом, говорите? – переспросила она, и в ее глазах проснулся некоторый интерес. – Так вот вы наверняка по звонку домой уходите, а я должна до ночи тут сидеть?

– Да где же до ночи? – не сдавался мужчина. – Ваш прием закончился только пять минут назад! А мне, выходит, завтра снова придется сюда приезжать?

– Завтра не приезжайте, завтра у меня приема нет! – отрезала Нинель Романовна. – Теперь только в пятницу!

– Тем более! – вздохнул мужчина. – Может, все же примете? У меня всего один маленький вопрос…

– Нет, и даже не просите! Сначала я вас приму, потом еще кто-нибудь подойдет… а я, между прочим, тоже человек, у меня свои собственные дела имеются!

– Ну зачем вы так? – примирительно проговорил мужчина и заглянул паспортистке в глаза. – Вы такая привлекательная женщина… может, мы с вами куда-нибудь зайдем, чего-нибудь выпьем? Ну, хоть того же кофе, к примеру!

– Кофе? – паспортистка машинально поправила волосы и оценивающе взглянула на мужчину. Она стояла ко мне лицом, и по этому лицу можно было прочесть многое.

В силу своей профессии Нинель Романовна должна была неплохо разбираться в людях. Но тут даже мне было совершенно ясно, что этого мужчину никак нельзя рассматривать в качестве перспективного кандидата в мужья. Ну не было в нем ничего привлекательного, кроме ботинок! И Нинель Романовна, разумеется, тут же выставила ему оценку три с минусом по пятибалльной шкале. Но с другой стороны, все же это был мужчина, а ей не двадцать лет, не тридцать и даже не сорок. Так можно на старости лет и одной остаться. Нужно было использовать любой шанс – вдруг первое впечатление обманчиво и у нее с этим мужчиной что-то получится?

– Можно, конечно, и кофе… – благосклонно протянула она. – А можно и что-нибудь другое… Ну… это уж как мы с вами решим… ну а какой у вас вопрос?

– Вопрос у меня простой, – оживился незнакомец. – У вас тут года три назад жила Лидия Елисеевна Шерстоухова, так вот я хотел узнать, куда она переехала…

«Ага, – подумала я, – не узнал ничего у моей свекрови и решил попытать счастья в жилконторе! Ну да, паспортистке же точно должно быть известно, куда переехала Лидия!

Вот, кстати, какое у нее отчество – не Евгеньевна, не Ермолаевна, а Елисеевна! Надо же, какое редкое! Прямо как в сказке – королевич Елисей!»

Паспортистка, однако, отреагировала на слова мужчины как-то странно. Услышав, кем он интересуется, она помрачнела, поджала губы и неприязненно процедила:

– Шерстоухова, говорите? А вы, извиняюсь, кем ей приходитесь? На каком основании вы про нее расспрашиваете?

– На самом обыкновенном, – отозвался мужчина, явно удивленный неожиданной переменой в настроении собеседницы. – Родственник я ее.

– Родственник? – переспросила Нинель Романовна весьма недоверчиво. – А конкретно?

– Конкретно двоюродный брат.

– Двоюродный бра-ат? – протянула она недоверчиво. – А документы у вас имеются?

– Ну, кто же в наше время с собой документы носит! – мужчина снова заглянул паспортистке в глаза и осторожно взял ее за руку. – Что это мы с вами на улице разговариваем? И все о делах, о делах… Вы такая женщина… такая женщина… привлекательная, обаятельная и вообще… я таких, как вы, пять лет не встречал!

Нинель Романовна все медлила. Опять-таки по ее лицу я видела, что она усиленно о чем-то думает.

При упоминании имени Лидии Шерстоуховой паспортистка заметно напряглась – стало ясно, что она хорошо ее помнит и ни за что не хочет вытаскивать на свет божий темные обстоятельства, с ней связанные.

Она уже собралась под благовидным предлогом отделаться от нежданного визитера, но… мужчина! одинокий! Даже я могла сказать, что в этом вопросе он не врал, не было у него никаких женщин…

И Нинель Романовна решила рискнуть.

– Ну уж целых пять! – Она зарделась, кокетливо накрутила на палец локон и снизу вверх посмотрела на собеседника. – Так вы же сами о делах… и вообще – сразу видно, вы мужчина опытный, а мужчинам разве можно доверять…

– Другим, может, и нельзя, – «двоюродный брат» крепче сжал руку паспортистки и доверительно склонился к ней. – Но я не такой! И вы не такая! Я, как вас увидел, сразу подумал: какая привлекательная женщина!

– Ну, вы скажете… – проворковала паспортистка и завертела головой. –