Читать книгу "Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй"

раздумья? — он шепчет мне в волосы. — У тебя еще есть два часа, если хочешь.

Я отрицательно качаю головой. Что бы он ни говорил, это решение — иллюзия. У меня нет выбора. У меня никогда его и не было, потому что я умираю.

Кайл нуждается во мне, и мне нужно время. Если становление четвертой всадницей апокалипсиса купит мне время, то дайте мне косу и зовите Жнецом Смерти.

— Ну, да.

Я поднимаю голову и нахожу его лицо. Его глаза успокаивают меня, но не думаю, что Аарон использует свою расслабляющую силу. Думаю, это потому, что мой разум готов. Я сделала выбор.

— Я сделаю это, — говорю я. — Даю слово, сто процентов.

— В самом деле? — Аарон сжимает мою руку и пытается скрыть улыбку, которую все еще вижу в его глазах.

— Да, — говорю я. — Удивлен?

— Не знаю. Со всеми этими слезами, я думал, ты скажешь, что хочешь умереть.

— Ну… — я вытираю слезы рукавом. — Наверное, я полна сюрпризов, не так ли?

Аарон хихикает и прижимает меня ближе. Приятно, когда он обнимает меня, даже если он — единственная причина моей боли.

— У меня есть еще один вопрос, Аарон. — Говорю я, немного успокоившись, чтобы у меня снова не нахлынули слезы.

— Да?

— Это правда? Ты действительно кого-то убил?

Проходит несколько мгновений, и я думаю, что он не ответит. Затем парень вздыхает, и его дыхание щекочет мой лоб.

— Мой ответ изменит твое решение? — Его голос напряжен и измучен.

— Нет. Я просто хочу знать.

Это правда.

Его руки сжимаются вокруг меня, и он глубоко вдыхает и также медленно выдыхает.

— Это правда, — шепчет он мне в волосы. — Я убил двух человек.

Я отстраняюсь от его груди и ищу в его чересчур светлой душе остатки черной трещины.

Но ее нет. Он такой же чистый, как Макс.

Как такое может быть? Он сказал, что убийц помечают. Как Кайл может быть отмечен за что-то, чего еще даже не сделал, тогда как Аарон признается в убийстве двух человек и на нем нет меток?

— Но ты не отмечен. — говорю я.

— Я Жнец. Мои метки прощены. — Он не хочет смотреть на меня. Вместо этого наблюдает за черной птицей, парящей в небе. — Теперь ты передумаешь, не так ли?

Конечно, поступки Аарона беспокоят меня, но это было сорок лет назад. По явной печали в его глазах и мрачной линии губ, могу сказать, что он сожалеет. Но это не имеет значения. Я делаю это не ради него. Я делаю это ради Кайла.

— Я не передумаю, — твердо говорю. — Я сказала, что сделаю это — не стану менять своего решения.

Глава 13

— Отлично. — Он убирает руку с моей талии. — Тогда нам пора начинать.

— Сейчас?

Он встает, наклоняется ко мне, и я беру его за руку.

— Да. — Он поднимает меня на ноги. Приходится ускоряться, чтобы не отставать от его длинных шагов, когда он тянет меня к железнодорожным путям. Когда мы достигаем холма из гравия, поддерживающего рельсы, он опускает мою руку и начинает подниматься.

— Куда мы направляемся? — говорю я.

— К мосту.

Мост. Конечно.

Мои ботинки скользят по камням, когда карабкаюсь на холм вслед за ним. Я забираюсь на одну из деревянных железнодорожных шпал и стряхиваю с себя всю пыль.

Аарон стоит у входа на мостик спиной ко мне. От водопада появляется туман, травинки щекочут лодыжки Аарона, пока он пристально смотрит на мост Прыгунов. Жаль, нет с собой альбома. Напряженные линии его тела контрастируют со стальным мостом в красивой, но довольно жуткой композиции. Я подхожу к нему сзади и беру его за руку. Он вздрагивает.

— Ты в порядке?

— Да, — говорит он пренебрежительно. — Пошли отсюда. — Его рука оказывается на моей пояснице, касаясь голой кожи. Чувствую мягкое тепло его пальцев, даже после того, как он убрал руку.

Мы вместе входим на мост. Промежутки между шпалами слишком узкие, чтобы мы могли провалиться, но я все равно не свожу с них глаз, игнорируя потоки воды, кружащиеся далеко внизу.

— Зачем мы снова сюда поднимаемся? — Я сглатываю.

— Именно здесь я умер. — Он останавливается, и меня охватывает холод. Мы стоим на том месте, которое мне снилось. — Ну, умер бы здесь, если бы Шарлотта не спасла меня.

— Шарлотта?

— Она была Жнецом Смерти до меня.

— О.

— В любом случае, это место много для меня значит. — Он пробегается по мосту грустным и отстраненным взглядом. — Поскольку именно здесь я должен был умереть, я подумал, это будет идеальным местом, чтобы ты официально приняла мою работу. — Его глаза встречаются с моими. Его щеки окрасил румянец. — В этом есть смысл? Или я просто поступаю чертовски глупо?

— Нет. В этом определенно есть смысл, — говорю я, не переставая бояться высоты.

— Отлично. — Он улыбается и берет мою ледяную руку в свою. Прохладный металл его кольца стал достаточно ощутим на моей ладони. — Ты готова?

— Да.

— Хорошо. — Его темно-голубые глаза нашли мои. — Мне нужно, чтобы ты сказала, что принимаешь мою работу как следующий Жнец Смерти в Керрол Фоллс.

Я закрываю глаза и наклоняю голову. Слезы текут по щекам, и я позволяю им это.

— Я возьму на себя ответственность за твою работу Аарон. Я буду следующим Жнецом Смерти Кэррол Фолс. Даю слово.

По нашим рукам распространяется тепло. Сквозь мои закрытые веки проникает свет, и я открываю глаза. Кольцо на большом пальце Аарона горит белым светом. Оно выбрасывает искры и струйки дыма, обхватывая наши запястья как в наручники, связывая нас вместе. Дым рассеивается сквозь сияние светящегося шара; намного ярче, чем свет, который окружает Аарона. Этот свет увеличивается, чтобы охватить наши предплечья, плечи, грудь, а затем и все тело. Воздух внутри пузыря гудит от нарастающей внутри энергии.

— Все хорошо. — Его голос звучит приглушенно. — Это не причинит тебе вреда.

Нас поглощает шар света, и каждое мгновение кажется вечностью, затем он резко меняет свой размер, двигаясь вниз по лицу и груди Аарона. Он сжимается все меньше и меньше, пока не остается один кусочек света, который мерцает на поверхности металлического кольца, а потом и вовсе исчезает.

— Прошло не так уж и плохо, правда? — говорит Аарон.

Он выглядит иначе. Чрезмерно яркая аура, которая исходила от него с того дня, как я впервые испробовала свои суперсилы, померкла. Теперь он светится также, как Макс и мама, да и все остальные, у которого впереди целая жизнь. По сути, он такой же, как все, кроме меня.

Но, как оказалось, это уже