Читать книгу "Хранители Фолганда - Иванна Осипова"

гигантское живое Древо, несущее лики людей и животных, отобранных у земель Фолганда, а может и не только у них. Кукловод несёт гибель землям. Много лет назад жрец Рют Тарвит пытался привести один из ликов в Фолганд. Затем была ещё одна попытка. Раз за разом отец и мама пресекали наступление Кукловода. Старый маг передал Стефану Фолганду кольцо, помогающее в борьбе с ликами.

Она вспомнила рассказы отца, в которых ничего не говорилось о пытках и похищениях. Будучи разумной девушкой, Маргарита понимала почему родители скрыли подробности. Ей стало неудобно и стыдно, а тревога за брата только усилилась. Опасность, грозившая Скаю, оказалась не такой уж далёкой и надуманной.

Не в силах больше скрываться, она постучала и вошла в кабинет. Лицо Стефана, только что мрачное и сосредоточенное, осветилось улыбкой. Но он сразу понял, что дочь пришла с дурными вестями, и уголки губ опустились, а между бровями пролегла складка. Маг ждал.

Маргарита призналась сразу. Всегда была прямолинейной, не любила долго подходить к главному, поэтому сказала как есть.

— Я совершила глупость, отец.

Стефан продолжал молчать и усадил дочь в кресло для посетителей. Шаун сделал вид, что занят документами. Семейные истории Фолгандов сопровождали жизнь дознавателя долгие годы. Наблюдателем он был скромным и незаметным. А на Маргариту внезапно напал ступор. Как же отец рассердится, когда узнает, что она без позволения применяла чары к брату. Она прекрасно знала отношение отца к принуждению. Слова никак не хотели складываться.

— Ри, не молчи. Ты была у брата?

— Я разозлила Ская, и он меня выгнал, — нашла силы, чтобы посмотреть прямо в глаза магу.

— Он постоянно злится. Что-то ещё?

Стефан смотрел так внимательно, что Ри покраснела.

— Я попыталась подчинить брата, чтобы увести домой.

— Ри! — сколько оттенков прочиталось в коротком восклицании Стефана.

Он сожалел, сочувствовал и укорял одновременно.

— Это было ошибкой, отец. Знаю, что поступила дурно, но он похож на тень самого себя. Чужой человек забирает его силы и волю. Что-то страшное приближается.

— Так нельзя, дорогая, — коснулся опущенных плеч дочери. — Невозможно спасти Ская насилием над волей. Только он сам спасёт себя, а мы можем быть рядом в нужный момент.

— Да, я поняла и очень сожалею. Брат не простит меня. Я сделал то, чего он не выносит — вмешалась в его волю.

— Как и все Фолганды, — маг улыбнулся. — Даже ваша мама всегда была такой — упрямая, решительная и свободная. Кажется, она была Фолганд ещё до того, как связалась с нашей безумной семьёй. Вот и Скай таков, но он простит, Ри. Осмыслит и простит. Он знает, что мы любим его.

— Сейчас Скай забыл обо всем, — она оставалась растеряна, невольно подслушанные слова продолжали беспокоить. — Полностью поглощён идеей стать магом. Не видит, что попал в ловушку.

— Так и есть, — кивнул маг. — Хитрая ловушка для наивного, но гордого мальчишки. Мы постараемся успеть, дорогая…

Сидя в беседке, Маргарита вспомнила каждое слово из того разговора с отцом. Сомневалась во всём. Смогут ли они помочь брату? Успеют ли? Даже Стефан Фолганд — сильный и опытный маг — в ужасе от опасности, подстерегающей сына.

Она так погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как рядом присела Вельда, обняла. Несколько дней дочь ходила задумчивая и очень грустная. Стефан рассказал, как брат выгнал и её.

— Не замёрзла? Лето заканчивается. Принести плед?

— Тепло, — Ри никак не могла собраться с мыслями, не чувствуя ни тепла, ни холода.

— Скучаешь по брату?

— И боюсь за него.

— Понимаю, родная, — Вельда продолжала отогревать дочь в объятиях. — Нет, ты всё-таки замерла. Дрожишь вся.

Она поднялась, чтобы принести плед, но Маргарита удержала.

— Не уходи, лучше обними опять.

Несколько минут мать и дочь сидели вместе, молчали, думая об одном и том же.

— Иногда приходится сжать зубы и посмотреть в лицо страху, Ри.

— Мама, а что случилось, когда отцу было двенадцать лет?

Вельда вздрогнула, посмотрела печально и с удивлением.

— Откуда ты знаешь? В любом случае, это не моя тайна. Спроси отца. Скажу только, что ему пришлось пройти страшные испытания.

Совесть продолжала мучить Маргариту.

— Я совсем не собиралась подслушивать…Они с Шауном говорили. Отец сказал — «как бы со Скаем не случилось того же», — Ри не хотела ничего скрывать, призналась, что знает многое. — Ская похищали? Мама? Мне так страшно от этого всего.

Крепче обняв дочь, Вельда тщательно подбирала слова для ответа:

— Надо было рассказать вам всё. Вы достаточно повзрослели. Если бы Скайгард знал, на что отец был готов ради него, то не пошёл бы так легко за другим магом. И понимал — никто из родных не мог поставить блок на чувство стихий, — она решила за себя и за Стефана, что расскажет хотя бы часть правды. — Вы родились, когда отец боролся с сильным некромантом и последователями культа ревнителей. Они собирались перенести Тарвита в тело твоего брата, чтобы вновь захватить земли Фолганда и сделать их подвластными Кукловоду. Мы совершили невозможное, чтобы спасти Ская. Для отца это оказалось особенно тяжело, после тринадцати лет рабства у Кукловода и жрецов.

— А это очень ужасно? То, что ревнители делали с отцом раньше? Если, вдруг, у нас не получится, и Ская захватят…

— Стефан не умер, — руки Вельды напряжённо сжали плечи дочери. — Но он каждый день мечтал о смерти…Всё, хватит говорить о плохом. Фолганды дойдут до изнанки мира, но спасут и спасутся сами. Твой отец смог убить мёртвого бога и победить саму смерть. Скай похож на него. Такой же упрямый и сильный. Пойдём, дорогая, пора заниматься с сестрой защитами. Это вам точно пригодится.

20

Фраза Мальтуса продолжала эхом повторяться в сознании.

— Ты сможешь вклеить их только своей кровью, мальчик.

Вот так просто было сказано Мальтусом то, что заставило Ская похолодеть. Разом всплыли в памяти рассказы отца, как ценна может быть кровь рода для ритуалов. Самые важные сведения Стефан повторял детям много-много раз. О чём говорит этот странный старик? Кровь Фолгандов не используют просто так. Непростая книга должно быть, если для восстановления страниц нужна кровь лордов земель.

— Или ты боишься крови? — насмешка искривила правильное лицо старика.

— Я ничего не боюсь! Но должен знать, что это