Читать книгу "Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока - Коллектив авторов"

Обер-лейтенант Вреде, а также 6 солдат 3-го эскадрона, с большим умением целые дни напролет поддерживавшие порядок на станции, геройски погибли. После телефонного сообщения конная батарея открыла огонь по станции, чтобы облегчить отступление ее немецкой охране.

2-й эскадрон отправил туда патруль под командованием лейтенанта Хиршфельда. Патруль был оттеснен в Фастов и там задержан явно в ожидании возвращения отправленной в Большую Снетинку украинской делегации. В 5 вечера она прибыла в Большую Снетинку и потребовала немедленной сдачи всего оружия и лошадей. Требование было категорически отклонено.

Тем временем патрули установили, что полк в Большой Снетинке окружен украинскими казаками, а открытой осталась одна-единственная дорога, которую, впрочем, едва ли можно было так назвать. Полковник Хай поднял полк по тревоге и в ночь на 2 января в очень тяжелых условиях (снежный буран) повел его по этому пути в Среднюю Слободу, чтобы там объединиться с отрядом Эбнера фон Эшенбаха, который к этому времени находился к югу от Фастова. Это получилось, так как казаки, несмотря на значительное численное превосходство, не решились атаковать немцев.

Патруль Хиршфельда удалось освободить путем переговоров. Попавшие в плен патрульные были, как обычно, дочиста ограблены.

Вполне понятно, что после таких событий полки с возмущением отвергли переданный им офицером Генштаба, сопровождаемым двумя украинскими офицерами, приказ отправляться на погрузку в Фастов. Командиры полагали, что в первую очередь они должны обеспечить отход своих войск, а после полученного опыта не собирались предаваться в руки украинцев. Этим успех им был бы обеспечен. Даже проведенное впоследствии служебное расследование полностью оправдало отстаиваемую точку зрения.

Под руководством командира 12-го уланского полка полковника Хая объединившиеся теперь под Фастовым части – кроме 12-го уланского, также отряд Эбнера фон Эшенбаха и 1-я кавалерийская бригада – продолжили марш в качестве «дивизии Хая». История его в основном отражена в отрывке об отряде Эбнера фон Эшенбаха[111]. Повторные попытки штаба корпуса побудить полки к погрузке в Василькове остались безуспешными.

Что касается деталей, 12-й уланский полк подвергся серьезному нападению 16 января южнее Шепетовки. Когда 2-й эскадрон вместе с обозом в 8.45 утра в глубоком тумане оставил местечко, он был атакован сразу со всех сторон. Сначала некоторую часть повозок пришлось оставить, однако 2-й и 3-й эскадроны полка, эскадрон 85-го кавалерийского стрелкового полка и пулеметный взвод 4-го гусарского отбили их обратно. Противник скрылся в лесу. Атака стоила уланам 1 убитого, 3 пропавших без вести и 4 раненых. Особенно опасный с точки зрения транспортировки железнодорожный узел Шепетовка бригада сумела миновать беспрепятственно, взяв в заложники местного старосту и командира милиции.

Причиной усилившейся активности украинцев была близость Ровно, в котором, как сообщалось, стояли крупные украинские части. Дивизии тем временем, повернув на север, удалось избежать опасности быть отрезанной и прижатой к реке. Достичь этого можно было, лишь соблюдая чрезвычайную осторожность при расквартировании, а также усиленными переходами. Полки сопровождала длинная вереница саней, на которых лежали больные сыпным тифом.

24 января дивизия вышла в район расположения 215-й пехотной дивизии, штаб которой находился в Ковеле. Соединение было распущено. В то время как отряд Эбнера фон Эшенбаха поступил в распоряжение 215-й пехотной дивизии, три кавалерийских полка были временно размещены к юго-востоку от Ковеля и в начале февраля переведены в район севернее Брест-Литовска, откуда 6 февраля выступили маршем на Белосток. Несколько дней они оставались в районе Бельска. С 16 февраля бригада была арьергардом 3-го резервного корпуса и шла маршем из Белостока в Просткен, куда прибыла 20 февраля. Тут же началась отправка к месту демобилизации. Тяжелые лишения, когда полк, оставшись на передовой и выбиваясь из сил, должен был прикрывать отход оберегаемых тыловых частей, были с честью выдержаны личным составом под руководством и влиянием офицеров части, без колебаний отвергших замысел самовольной отправки на Родину.

Восточнопрусские кавалерийские полки, находясь в польско-южнолитовских районах, предотвратили срыв дальнейшей транспортировки, что имело большое значение для войск на Востоке. Кирасиры, драгуны и уланы более 4,5 лет неуклонно выполняли свой долг, многие солдаты носили королевский мундир 7 и более лет. Они могли вступать в города, где были их старые гарнизоны, с высоко поднятой головой – в самом прямом смысле не побежденными на поле боя![112] Уланы прошли около 1000 километров, кирасиры и драгуны – намного больше. Вступление полков в свои гарнизонные города стало знаменательным и памятным событием.

Бригада графа Йорка

Гвардейский конный полк[113] и 9 конно-егерский полк к моменту переворота выполняли оккупационные миссии в зоне ответственности 41-го резервного корпуса, и первый подчинялся 10-й резервной пехотной бригаде в окрестностях Глухова, а последний – 18-й кавалерийской бригаде в Нежинском уезде.

Для Гвардейского конного полка революционные времена стали началом длинной серии тяжелых переходов по округе, имевших целью, как правило, показать охваченному волнениями населению сплоченную и дисциплинированную часть. Наконец, 23 ноября объединившийся под Конотопом полк погрузился и без происшествий отправился в Киев напрямик через охваченную восстаниями округу Бахмача. Там командиру полка подполковнику графу Йорку были подчинены два эскадрона 7-го конно-егерского полка, 2-я самокатная рота 1-го баварского егерского батальона и одна батарея 219-го полка полевой артиллерии. Образовавшееся таким образом соединение получило задачу охранять Киев на правом берегу Днепра от появившихся там петлюровских банд.

Отряд должен был при любых обстоятельствах предотвращать стычки между гетманскими и петлюровскими частями, если понадобится – даже силой оружия. Но так как войска гетмана занимали примерно те же позиции, что и немецкие посты, т.е. всего в 10 км от петлюровских частей, эта задача была вряд ли выполнима. Граф Йорк вынужден был ограничиться наблюдением за войсками Петлюры и договоренностями с гетманскими частями об отводе их разведывательных отрядов.

Возникшая таким образом неопределенность продолжалась вплоть до 12 декабря. В этот день украинские войска развернулись для атаки на южный участок германских позиций. Однако, прежде чем дошло до боя, войска были отозваны в Киев в связи с заключенным тем временем соглашением между штабом группы армий и Директорией. Украинцы уважали нейтралитет немцев, поэтому полк смог беспрепятственно разместиться в пехотном училище и в Бендерских казармах. Небольшие перестрелки около пехотного училища не имели серьезных последствий.

В егерском полку при штабе и в эскадронах были образованы солдатские советы во главе с офицерами, не потому что в этом была нужда или же по требованию личного состава, а по приказу сверху. Наличие солдатских советов ни в коей мере не затронуло авторитет командования. Прежде всего, полк в своих руках твердо удерживал его командир – майор фон Блёдау. Командиры эскадронов – обер-лейтенант