Читать книгу "Губительные секреты - Нева Олтедж"

Глава 9

Дождь начинается, когда мы покидаем кладбище. На похоронах присутствовало более двухсот человек, и когда морось превращается в ливень, все бегут к своим машинам в поисках укрытия. Изабелла не меняет темпа и вместо этого продолжает идти рядом со мной, склонив голову. Я снимаю свой пиджак и набрасываю ей на плечи. Ее шаги на мгновение замедляются, и она останавливается, глядя на меня снизу вверх. Я не вижу ее глаз, потому что на ней большие солнцезащитные очки, но почти уверен, что ее щеки мокрые не из-за дождя. Похоже, она, наконец-то, позволила себе поплакать, но только когда вокруг больше никого нет.

Я открываю дверцу машины и молча наблюдаю, как Изабелла садится на заднее сиденье. Оказавшись внутри, она переползает на другую сторону и прислоняется головой к окну. С сегодняшнего утра она не произнесла ни слова. Я забираюсь в машину и обнимаю ее за талию, а затем сажаю к себе на колени. Удивленный вскрик срывается с ее губ, но она не протестует, просто кладет щеку мне на грудь и прижимается ко мне всем телом. Ее высокий хвост распустился, поэтому снимаю с нее резинку и зарываюсь пальцами в мягкие волосы, массируя кожу головы.

Когда машина останавливается перед домом, я выхожу с Изабеллой на руках и несу внутрь прямо в ее комнату. Я опускаю ее рядом с кроватью, ожидая, что Изабелла переоденется, но она просто снимает куртку и солнцезащитные очки, проскальзывая под одеяло. Я ненавижу это чувство беспомощности, неспособности хоть немного облегчить ее состояние. Поэтому делаю единственное, что могу — осторожно снимаю с нее туфли, набрасываю одеяло ей на плечи, а потом забираюсь в кровать позади нее. Обхватив рукой ее закутанное тело, я притягиваю ее к себе и остаюсь в таком положении, пока не слышу, как ее дыхание выравнивается, и она, наконец, засыпает.

Когда смотрю в окно на заходящее солнце, в моей голове формируется осознание. Я что, влюбляюсь в свою жену?

Ей же девятнадцать!

Мой мозг вопит.

Я быстро убираю руку с талии Изабеллы, встаю и выхожу из комнаты, убеждая себя забыть об этой нелепой мысли.

Я почти ничего не помню из того, что происходило за последние два дня. Что точно помню, — это то, как Лука нес меня к машине, когда мы покидали больницу, и я безуспешно пыталась заставить его опустить меня. В ту первую ночь он спал на диване, который стоит под окном в моей комнате. День похорон полностью стерся у меня из памяти. Я помню дождь и несколько случайных моментов, вроде тех, где Лука посадил меня на колени в машине, или как я ложилась в постель полностью одетая, но не более того. Почти уверена, что прошлой ночью он тоже спал на диване, но, похоже, ушел, пока я еще спала.

Звук газонокосилки вторгается в мои мысли через открытое окно, и мне кажется, что ее урчание сверлит мой мозг. Мне следовало бы встать и закрыть окно, но не могу заставить себя пошевелиться. Вместо этого остаюсь лежать на своей кровати, уставившись в потолок. Моего нонно больше нет. Я просто не могу осознать этот факт. Этим утром, проснувшись, я потянулась за телефоном с желанием позвонить и спросить, как он себя чувствует — как делала до этого каждое утро. Только на этот раз моя рука замерла на полпути к телефону, когда я вспомнила.

Рядом никого нет, поэтому разрешаю себе сломаться и провожу следующий час, выплакивая все глаза.

Нонно бы так разозлился, если бы увидел меня сейчас с моим опухшим лицом и красными глазами. Он всегда настаивал на том, что нужно встречать все, что бросает тебе жизнь, с высоко поднятой головой и королевской осанкой. Я поднимаю взгляд на большие часы на стене. Сейчас семь часов вечера, а я еще не рассказала Луке о предупреждении моего дедушки относительно Лоренцо.

Я встаю с кровати и направляюсь в ванную, чтобы умыться. Надеюсь, это заставит меня почувствовать себя немного лучше. Пять минут спустя выхожу из своей комнаты и иду на второй этаж, надеясь застать Дамиана в его кабинете.

— Иза? — Дамиан поднимает взгляд от своего ноутбука. — Ты в порядке?

— Я в норме, спасибо. Когда Лука возвращается? Мне нужно с ним поговорить.

— Понятия не имею. В пятницу у него встреча с капо, так что он пытается свести концы с концами.

— Они принесут ему клятву верности через четыре дня? Как-то очень скоро.

— Лоренцо начал доставлять неприятности, — говорит он. — Нам нужно торопиться.

— Это как раз то, о чем я хотела поговорить с Лукой. Дедушка велел мне предупредить его. Кто еще?

— В смысле?

Я подхожу к столу Дамиана и сажусь напротив него.

— Кто еще против того, чтобы Лука был доном? И кто еще не определился?

Дамиан с интересом наблюдает за мной, берет со стола ручку и начинает перекатывать ее между пальцами.

— Не пойми меня неправильно, но почему ты спрашиваешь?

Я улыбаюсь.

— Просвети меня.

— Орландо Ломбарди против. Он встал на сторону Лоренцо и настоял на том, чтобы семья отказалась от сделок с оружием и казино, направив все усилия на наркотики. Лука сказал: «Нет».

— Братва владеет большей частью наркобизнеса, — говорю я. — Было бы неразумно вмешиваться, особенно после того, как Бруно Скардони чуть не убил мужа Бьянки. — Глаза Дамиана расширяются от удивления. Да, он не был первым, кто недооценивал меня. — Позвони Орландо Ломбарди. Скажи ему, что было бы крайне прискорбно, если бы Лоренцо узнал, чем он занимается каждое второе субботнее утро.

— И чем это он занимается?

— Трахает жену Лоренцо, когда она, предположительно, на маникюре, — сообщаю я. — Кто еще?

Дамиан скрещивает руки на груди и откидывается назад, ухмыляясь.

— Сантино Д'Анджело не определился.

— Ну, Сантино не трахает никого, кроме своей горничной, и его жена об этом знает. Позорище, — говорю я. — Но его старший сын, Дарио, по уши в долгах у албанцев.

— Играет?

— Да. Последняя информация, которой я располагаю, — это то, что сумма близка к трем сотням тысяч, но это было в прошлом месяце. Сейчас, наверное, больше. Дарио оказывает огромное влияние на своего отца.

— Если мы