Читать книгу "Сердце из тьмы и тумана - Ольга Пашнина"

Намек прозрачнее сложно придумать. Я снова обиделась, ибо и так не собиралась никому рассказывать о нашей встрече во Фригхейме. Добровольно признаться, что ночевала в доме директора школы? Наедине с ним? Да Даркхолд меня второй раз в лес унесет и в озеро выбросит!

Мы вместе вышли в коридор, где он небрежно бросил одеяло прямо на пол. Я кинулась поднимать.

– Ты точно в порядке? – спросила я. – Магия вернулась?

– Да, – коротко ответил Даркхолд.

– Думаешь, твой отец прав? Это остатки темной магии прежних владельцев?

– Ему виднее.

Подумалось, что Даркхолд наверняка чувствует себя униженным. Так, во всяком случае, говорила тетя Адалин: мужчин ранят неудачи, происходящие с ними на глазах женщин. И мне захотелось как-то его подбодрить. Но я словно растеряла все свои способности складывать слова во вменяемые фразы. Лишь когда Даркхолд развернулся, чтобы уйти, выпалила:

– Спасибо, что спас меня! Что дотянул до озера. И…

Щеки залились румянцем, но, к счастью, в коридоре уже не горело большинство факелов.

– Мне понравилась экскурсия. И летать. Я не хотела обидеть тебя страхом. И постараюсь справиться со всем, что мешает мне здесь учиться.

Он долго на меня смотрел, чуть наклонив голову, словно осмысливал услышанное.

Дверь директорского кабинета приоткрылась.

– Хватит шебуршаться у меня под дверью! Идите спать, оба!

Я хихикнула – и быстро побежала к лестнице. Остался ли Даркхолд и смотрел ли мне вслед, не видела, но поймала себя на мысли, что была бы совсем не против. Сумасшедший день. Сумасшедшая школа. Сумасшедший крылатый парень.

Как же мне здесь нравится!

* * *

В дверь спальни постучали.

Вообще в том, что кто-то стучит в дверь комнаты в школе, нет ничего особенного.

Только если ты не директор.

Всегда, ВСЕГДА в школе есть дежурный магистр, который сидит в кабинете директора и решает все срочные вопросы, пока Деллин ди Файр спит. Если к ней ломятся в комнату, значит, дежурный магистр с чем-то не смог справиться.

Или умер.

– Надеюсь, никто не умер, – привычно вздохнула директор.

С дежурным магистром все оказалось в порядке, именно он сейчас стоял на пороге ее комнаты, донельзя обеспокоенный. Даже испуганный.

– Рон, что-то случилось?

– Несколько адептов пробрались в воздушную башню. Не знаю, что там произошло, но один из них сорвался.

– Жив?

Магистр беспомощно развел руками, и Деллин закрыла глаза.

Не повезло.

За двадцать с лишним лет существования Школы Бури здесь не было смертей. В первые годы это даже считали заслугой администрации, ставили в пример и восхищались. Потом приняли за норму. И теперь не оставят от школы камня на камне, когда узнают.

Подхватив пиджак, Деллин направилась вниз.

– Мы огородили место, куда он упал. Ждем стражу.

– Родителям сообщили?

– Он сирота.

Деллин почудилось в голосе магистра явное облегчение, и она невольно поморщилась. Сирота. Никто не станет грозить тщательным расследованием, никто не будет искать виновных. Если нет доказательств, что парня столкнули, он так и останется в истории очередным несчастным случаем. А вскоре и вовсе исчезнет.

Внизу столпились магистры. Адептов, кажется, не было, но Деллин не сомневалась: они сейчас прилипли к окнам, жадно всматриваются в тело, ярко выделяющееся на идеальном газоне неестественным положением.

– Его зовут… звали Сван Рейн, первокурсник. Маг огня.

– Значит, сам упал?

– Утверждают, что да.

– Всех, кто был с ним, отведи ко мне в кабинет. И скажи, что если они солгали – я это узнаю еще до рассвета. Ничего не трогать до прибытия стражи. Они захотят со мной побеседовать, проводи и скажи, что я приду, как только закончу. Закрой тело и разгони всех по комнатам.

Она задумчиво посмотрела наверх. Башня воздушников, где проходили практические занятия, всегда привлекала излишне романтичных адептов. Это ведь так здорово: с высоты наблюдать за закатом, за скрытым от мира смертных уголком, где находится Школа Бури. Поэтому башню держали под замком. Как они туда попали? Стащили ключ? Вероятно. Придется запереть башню так, чтобы даже магистрам приходилось обращаться к директору для проведения занятия.

– Еще выясни, есть ли связь между Сваном Рейном и Коралиной Рейн из Фригхейма. Это однофамильцы или родственники?

Боги, только бы они не были братом и сестрой. Она сначала отказала девушке в обучении, а теперь недосмотрела за ее братом. Отличный повод возненавидеть саму себя. Но сначала надо понять, что случилось.

Она побрела к лесу, не слишком спеша. Они всегда приходят ближе к рассвету. И никогда не появляются возле тела. Души только-только умерших не выносят присутствия рядом с тем, что от них осталось.

Красивая легенда Штормхолда: богиня смерти и хаоса провожает души мертвых к границе миров. Обожаемая многими мрачная эстетика смерти на поверку оказалась не такой уж захватывающей. Далеко не все нуждались в проводнике. Почти никто не нуждался, если быть честной. Только те, кто любил ее, и те, кого любила она.

И еще те, кто не знал своей дороги.

Сван Рейн – определенно один из них.

Деллин не успела толком изучить первокурсников. Обычно ей требовался месяц, чтобы примерно понять, кто и что собой представляет. Но об адепте Рейне она составила кое-какое мнение. Такие появлялись в каждом потоке: дерзкие, живущие вне правил и закона, уверенные, что сила и наглость бросят к их ногам мир. Некоторых быстро учила жизнь, некоторым приходилось объяснять доступным языком, что в ЭТОЙ школе они далеко не короли.

– Помочь? – спросила Деллин, когда увидела меж стволов деревьев фигуру парня.

От спеси не осталось и следа. Он выглядел растерянным и пришибленным.

– Вы меня видите? Почему?

– Ты сам знаешь.

Несколько секунд он смотрел на нее так, что Деллин показалось – не поверит. Не поверит, сбежит, растворится в магии окружающего мира, как бывало не раз. Но Сван Рейн оказался сильным магом. Только сильные получают перерождение.

– Вы богиня смерти.

– Думаешь, стоит обновить табличку на двери? – улыбнулась Деллин.

– Зачем вы работаете в школе?

– Я люблю смертный мир. В нем моя семья. Здесь мой дом. У тебя был дом?

– Вряд ли.

– А родные?

Он мотнул головой и умолк, явно вспомнив о чем-то не слишком приятном из прошлого.

– Я должна спросить, Сван. Что произошло?