Читать книгу "Два варианта неба - Игорь Лахов"

– Что?

– Не мы одни теперь такие! Агга с этим Юрием себе сильную головную боль нажила! Только наш иномирец хитрый, а этот как таран, хотя тоже не дурак! Посшибает стены Нест своей упрямой головой так, что ещё благодарить Сестёр будем за Егг-Орра, а не этого пробивного мужика! Он уже сейчас половину наших воительниц втянул в свои делишки!

– В какие?

– Ничего особенного, но умеет, засранец, заинтересовать!

– Говори прямо!

– Устроил соревнование между Кнара и Нест, кто круче! Приз – бесплатная выпивка от проигравших в таверне!

– Помогите мне, Сёстры! Гнать его отсюда!

– Не! – расплылась в довольной улыбке Нирра. – "Помогите Сёстры" замку Нест! А про Бейллу вообще молчу – читала её письмо? Не отдаст такого никому! Представь, что эти двое натворить могут! Если честно, то я даже представлять боюсь!

– Да уж… – впервые улыбнулась Селла. – Бейлла и Юрий… Знаешь, а наш Егг-Орр уже не кажется таким проблемным! Отдай Агге Пепельные камни – ей сейчас они точно нужнее будут!

4. Юлий-Юрий

Как говорила моя мама: "Юлик! Папа с мамой всегда рядом, а остальные только притворяются!". Не притворяются, мамочка. Не все. Сегодня отбыл из Кнара Егор. Человек, с которым я готов любое дерьмо вместе хлебать. И не потому, что он больше его съест, а потому, что не даст мне самому его нахлебаться. Сколько хороших и плохих моментов с ним в жизни пережили. Вместе учились, воевали. Вместе в этот мир попали, но без его плеча я бы так и остался сыном из полуеврейской семьи.

Странное дело, родословная Юлия Земляничкина. Моя мать познакомилась с отцом на фабрике "Красный треугольник" в конце семидесятых. Она Раиса Марковна, подающая надежды дизайнер, а он, Серёга Земляникин – русоволосый пацан на практике. Как там должны были сложиться звёзды, чтобы эти двое оказались вместе – не знаю, но через несколько месяцев мама заявила родственникам, что в их многострадальной еврейской семье ожидается незапланированное пополнение. Сколько было "охов и ахов"! Сколько литров валерьянки пролились в рот и мимо него, но факт остаётся фактом – я родился в полуантисемитской семье! Это если учесть, что мой батя был круглым сиротой, выросшим в детдоме. Почему в роду оказались антисемиты? Да благодаря деду, Марку Самуиловичу Бергману. Вот где не человек, а "глыба"! Войну начал простым пехотинцем, а закончил её старшим лейтенантом разведки. Узнав, что его дочь должна родить не от "своего", крякнул, налил стакан водки и вынес вердикт:

– Райка "'понесла" по любви? Значит, так тому и быть! И ничего, что не еврей! Я мальцом на фронте вторым номером пулемёта начинал. Драпали быстро – били нас тогда "фрицы" крепко. "Первым номером" был у меня Семён Петров, казак из-под Краснодара. Мужик хороший, но евреев не любил и мне постоянно об этом напоминал. Оставили нас вдвоём на одной высотке прикрывать тыл отступающим войскам. Он, уложив поудобнее пулемёт, впервые ко мне не "Еврейчик", а по имени обратился: "Марк! Сдаётся мне, что тут и останемся. Дай своих родных адресок – если выживу, расскажу им какой ты парень геройский. Повезёт тебе – в моей гимнастёрке медальон с моими родными. Негоже нам "без вести" пропадать. Держись, сынок! Если будет худо – уходи. Я своё пожил, а ты ещё "зелёный" совсем, так что на меня не обращай внимания.".

Четыре коробки с патронами извели пока нас из танковой пушки не накрыли. Потерял я сознание, а когда очухался – свои. Семён меня, весь израненный, до своих донести умудрился. Сам не выжил, а меня дотащил! Врач в медсанбате говорил, что он при смерти всё обо мне спрашивал. Дотянул до того момента, когда узнал, что буду жить, а потом помер. Вот так!

Потом разведрота до сорок четвёртого. И тут начальник особого отдела вызывает к себе, как сейчас помню, что в Польше под Гданьском.

Говорит:

– Старший лейтенант Бергман! Тут на Вас пришло! Говорят вы с немцами "якшались", когда за линию фронта ходили!

Я охренел по первости. Даже особиста за грудки схватил:

– Я с немчурой только своим остро заточенным ножом общался! По горлышку! Ещё под рельсами им "подарочки" толовые оставлял! Какая гнида очернила?!

Имена тех гнид узнал после восьмилетней отсидки… Спасибо, что не расстреляли. Рядовой Исанбаев, сержант Шанев, сам особист – Илья Репейников и какой-то, его даже близко не видел, Изя Штельман. Чем до них добрались – не знаю. Может “шкуры” спасали или семьёй шантажировали, но оговорили меня крепко. Мои ребята, как узнали, “бучу” подняли, а среди них и славяне, и грузины, и буряты с узбеками были! Отбить не смогли, но на “тройку” суда впечатление произвели знатное. С того момента я и перестал делить людей по национальности – Семён Петров, завзятый антисемит и правильный человек, мне бы этого не простил! Вот и всё… А Артурчик Коган, бравший часто в долг и отвернувшийся, когда нужно было моей семье помочь, вроде бы тоже свой, но таких я пинком под жопу отправляю! Сами знаете, что так и поступил!

Захотела Райка выйти замуж – пусть выходит! В ней моя кровь и часть жизни того Семёна Петрова! И мужика её буду оценивать как человека, а не по “обрезанию!".

Так и жил Марк Бергман, умудрившийся в “лихие девяностые” в один день подраться, несмотря на возраст, с ряжеными казаками, наглым кавказцем на рынке и с группой ортодоксальных евреев, попытавшихся учить его “правильной” жизни! Мощный дед! Были бы подковы – гнул бы до самой смерти своими волосатыми, жилистыми руками! От него сила, видимо, ко мне и перешла. Горжусь им!

Хорошая у меня, в итоге, семейка получилась! Дедушка – "махровый" еврейский антисемит-интернационалист, на дух не переносивший никаких разговоров про “богоизбранность”, отец – русский, но восторгающийся еврейской культурой, мать – истинная еврейка, полюбившего русского. Кто в такой семье должен был вырасти? Только я, Юлий Земляникин, непохожий ни на кого! И куда мне? Либо в шахматы и скрипачи, либо… в военное училище. Последнее я и выбрал под аплодисменты деда и грустные взгляды остальной родни.

Дальнейшая жизнь показала, что дед был прав – "Земеля" нашёл своё место!

Так и живу, собрав самые экстремальные достоинства двух народов, не забыв прихватить и недостатки, не менее экстремальные! И в одном, и в другом русские с евреями дадут "фору" многим! А уж если вместе, то "пиши пропало"!

Вот и теперь, снова возвращаясь в Нест, я чувствовал себя то ли своим, то ли чужим. Бывшая охрана со мной не особо разговаривала. Прав был, Егорыч – слишком много гадостей им я выдал по пути в Кнара, чтобы на меня не обижались. С другой стороны – откровенной враждебности тоже не было, памятуя о моём вкладе в бескровную войну со столицей. Владетельная Агга выделялась на фоне остальных. Она постоянно пыталась завязать лёгкие разговоры, но и "ежу понятно", что прощупывала моё настроение. Любезничать с ней я не собирался, поэтому отвечал чётко и откровенно, не глядя нравится это ей или нет. Потихоньку к нашим диалогам подключилась и Дахха. Вроде, простая Защитница, но что-то в ней было такое, что выделяло из основной массы женщин.