Читать книгу "В горах моё сердце - Фатя Скоморох"

Мысль о том, что это может быть правдой, рождала необоснованную ярость. Хотелось найти этого недоумка и удушить. Если он вообще существует. А если жених всего лишь спасительная выдумка, то Аслан не отступит. Надо навести о ней справки. Салико рассказывал, что знакомился с ее дядей. И у них нашлись общие знакомые в городе. На этом все сведения о ней закончились. Решил попросить Джамала помочь ему с этим делом.

Аслан предвкушающе улыбнулся. Что там девушки любят? Он ни за кем не ухаживал со времен студенчества. А в 32 года поздновато учиться зрелой романтике. У него пубертатный период запоздало начался. И так весь аул потешается над ним. Затаили дыхание, наблюдают, ждут, когда женится.

С улицы послышался громкий треск и звон разбитого стекла. Аслан встал и проверил окна в доме. Все целы, все закрыты.

Только утром, провожая Андрея, он видел причину этих звуков: старая курага, не выдержав бури, надломилась и упала на стену соседнего дома, разбив толстой веткой окно. Лена стояла и растеряно рассматривала трухлявый ствол.

Посадив гостя в такси, Аслан решительно зашагал к дому напротив. Зашел во двор.

— Джамал!

Друг выглянул сонный и взъерошенный.

— Аслан, че тебе не спится в такую рань? Не друг, а будильник! Думал, хоть раз за месяц высплюсь, — проворчал он.

— Пошли, дело есть, — Аслан нетерпеливо передернул плечами.

Вышли на улицу. Джамал взглянул на разбитое окно.

— И что? Ты один стекло не поменяешь? Делов-то. Лучшая причина остаться с девушкой наедине.

Джамал хлопнул Аслана по плечу и подмигнул ему.

— Она не пустит меня на порог.

Джамал задумчиво почесал подбородок.

— Ты что, отличился там что ли? Когда успел?

— Вчера ночью.

— И че она?

— Выгнала меня.

— Хоть и предполагал такой ответ, но приятно от тебя услышать, — Джамал расхохотался. — Ты бы на себя со стороны посмотрел. Озабоченный!

Джамал легко стукнул его кулаком в бок.

— Ясное дело, она тебя не впустит сейчас, даже если ты ей целый дом выстроишь. Не такая она, как… Она как моя Софья. А ты привык другим. Кто у тебя там последняя была. Эта… коллега твоя по универу…

Джамал щелкал пальцами, силясь вспомнить.

— Наталья.

— Да! Карьеристка. Ты к таким женщинам привык, Аслан, прагматичным и холодным. Они не требуют осторожного обращения. Сами как танки прут. Поэтому ты сейчас не знаешь, как с этой быть.

— Это ты с недосыпа такой психолог?

— Реалист. Пойду топор притащу, а ты за пилой сгоняй. Сначала дерево уберем. По-человечески за твоей любовью поухаживаем.

Когда задребезжала пила в руках Аслана, Лена вновь вышла на улицу. В руках держала телефон. Лицо заплаканное. По опухшим векам было ясно, что рыдала она всю ночь. Джамал бросил на друга осуждающий взгляд.

— Доброе утро, Лена, — сказал он бодро. — Мы вот помочь тебе решили.

— Спасибо, я хотела до какого-нибудь мастера дозвониться. Никто сюда не хочет ехать.

На Аслана она взглянула мельком.

— Я вам заплачу.

Аслан усмехнулся, не хочет в должниках ходить. Самостоятельная. Решил в разговор не встревать. Джамал и без него справится.

— Обижаешь, — сказал Джамал. — Мы тебе поможем по-соседски, от чистой души. Ты ведь тоже вчера жене моей помогала. Софья тебя к нам на обед зовет, кстати. Приходи.

Лена согласно кивнула.

— А я могу вам чем-то…

— Нет. Мы быстро. Да, Аслан?

Аслан поймал себя на том, что буквально пожирает Лену взглядом. Быстро это вошло у него в привычку.

— Да, — небрежно бросил он и вновь завел пилу. Во все стороны брызнули опилки.

Джамал осуждающе поцокал языком, когда Лена ушла.

— Я заметил, что ты смотришь на нее как маньяк. Никогда бы не подумал, что тебе из-за женщины так крышу снесет, — сказал Джамал. — Может, цветы ей какие-нибудь подаришь. Хотя нет, в твоем случае плохая идея.

— У нее жених есть. Вчера мне заявила.

Джамал равнодушно пожал плечами.

— Врет, скорее всего. Не знаю, что ты там сморозил ночью, но, видно, ей пришлось так сказать.

— Тоже так думаю. Но… а если правда?

— Чего гадать? Пойду Софью попрошу, чтобы узнала.

***

Софья сидела напротив Лены и бросала на нее загадочные взгляды. Они расположились на кухне и пили холодный кофе с молоком. Разговор у них впервые не клеился. На улице с неба мягко летела морось, Лене хотелось уйти домой, чтобы уныло поплакать вместе с погодой. Всю ночь ее терзала мысль: ” Зачем ляпнула глупость? Зачем. Ведь можно было просто сказать, что так нельзя. Что она не хочет. Просто ничего не хочет. Еще одна ложь. Ее поведение говорило об обратном. Сама же повисла у него на шее. И целовала в ответ. Теперь получается, что якобы изменяла в этот момент жениху. Что он теперь думает о ней?”

Было горько и стыдно.

— Дзера к нашему туристу работать устроилась, — сказала Софья бесцельно, голос ее будто издалека прозвучал. — Он еще не знает, какую беду за зарплату к себе взял.

Лена непонимающе на нее уставилась, постаралась ухватиться за разговор.

— Почему?

— Потому что она ходячая катастрофа, — Софья вздохнула. — Волнуюсь за нее. Родители хотят замуж за одного парня отдать. Из соседнего села. Она артачится. Не хочет. Сплетни разные ходят про них. Лейла еще масло в огонь подлила. Не отстанут никак от девочки. Я в разговоры болтунов не верю. Людям делать нечего. вот они языки и чешут.

Теперь расстроенное лицо было у Софьи. Лена решила ее подбодрить.

— У нас же не средневековье. Никто не сможет Дзеру заставить.

— Это да, но жизнь ей испортят. Лена… — Софья запнулась. Явно было видно, что в воздухе между ними витал незаданный вопрос.

Лена улыбнулась подруге.

— Спрашивай, я же вижу, что ты хочешь о чем-то узнать.

Софья заглянула внутрь чашки, которую держала в руках, пытаясь собраться с мыслями.

— А почему ты из города уехала? Ты не подумай, что я сплетни собираю. Интересно просто. Молодежь, наоборот, туда стремиться, поэтому мне любопытно.

— Просто захотелось жить вдали от, — Лена хотела сказать «от цивилизации», но правда острыми картинками пробила память, она сглотнула, — от… суеты и прочих проблем. Я просто сбежала от всего этого. Мне нравится здесь.

— Ты же молодая девушка, неужели не было никого… — Софья подбирала слова, — ради кого можно было остаться.

Лена не хотела бередить еще и это, делиться постыдными воспоминаниями, несмотря на то, что она никого не предавала и не подставляла.